Археология, история и Библия

Значение источников, относящихся к первой половине 2-го тысячелетия до н. э., резко возрастает. Теперь, описывая политические события и военные кампании, можно оперировать именами и датами. Материалы царских архивов, писем и анналов, найденных археологами в столицах ближневосточных царств и империй, а также в подчиненных им городах, дополняют обширные сведения, содержащиеся в Библии. Благодаря огромному числу изобразительных источников из Египта, Месопотамии, Сирии и Анатолии мы узнаем многое о повседневной жизни и истории людей, живших в самой Палестине и рядом с ней. Артефакты, найденные в ходе археологических раскопок, позволяют нам восстановить особенности хозяйства, социальной и политической структуры, религии, технологии, архитектуры, языка, искусства и моды. Причем вещи, относящиеся к этой эпохе, можно точно датировать и определить место и способ их изготовления.

Археологи делят период, о котором пойдет речь в последних главах этой книги, на средний городской (средняя бронза II традиционной хронологии) и поздний городской (поздняя бронза) этапы. Он начинается в XIX в. до н. э., когда в Египте правила XII династия, и заканчивается с завоеванием Палестины евреями, произошедшим в XIII – первой половине XII в. до н. э. В различных частях страны он закончился в разное время, так как евреи захватывали ее регионы постепенно, один за другим.

Эти стадии подразделяются на следующие фазы.

История Палестины того периода характеризуется тем, что она распадается на две: первую творили жители городов, люди, обладавшие огромными военными, политическими и экономическими возможностями, о которых многое известно по археологическим данным, царским архивам и описаниям египетских военных кампаний; другая связана с жившими на периферии племенами, в число которых входили как евреи, так и другие подобные сообщества, народами, оказывавшими огромное влияние на этническую картину ранней городской эпохи (то есть пришлые земледельцы и строители городов хананеи были вынуждены соседствовать с кочевыми и полукочевыми аморреями. – Пер.).

Археология мало чем способна помочь нам при изучении истории второй группы, но обширная и подробная информация о ее представителях содержится во многих источниках, в частности в Библии. Кому-то может показаться довольно странным, но народы, придерживавшиеся разных моделей образа жизни, существовали отдельно друг от друга. Поэтому в текстах, описывающих жизнь одного из них, о втором ничего не говорится. Правда, из этого правила есть несколько исключений – мы располагаем источниками, свидетельствующими о взаимодействии этих групп.

Эта изоляция привела к тому, что в Палестине бок о бок существовали и взаимодействовали друг с другом, сохраняя при этом свои ценности и традиции, сторонники двух различных образов жизни и моделей культуры, строители оседлых поселений и кочевники.

В число основных источников, проливающих свет на жизнь Палестины этого периода, входят различные документальные тексты, данные археологии и Библия. Нельзя считать библейские книги, рассказывающие о жизни еврейских патриархов, простыми легендами. Правда, и историчными их назвать довольно сложно, так как в них отсутствует основной признак исторических сочинений. Свидетельства Библии не позволяют нам найти недостающие звенья, так необходимые для того, чтобы полностью восстановить исторический контекст правления царей и жизни их подданных. До сих пор у ученых нет точной уверенности в том, что имена персонажей рассказов о патриархах совпадают с именами людей, о которых идет речь других источниках. Если бы мы не могли более или менее точно датировать эти события по данным археологии, то Библия вряд ли восполнила бы эту утрату, так как описанные в ней события могли происходить в любой момент времени после масштабных передвижений народов, начавшихся во времена Саргонидов (около 2300 г. до н. э.). Причем верхней границей этого периода тогда стало бы лишь завоевание Палестины, произошедшее в XIII в. до н. э. Благодаря данным археологии и находкам наскальных изображений удалось вычленить сообщества людей, похожие нахамулу, или клан, Авраама, долгое время скитавшиеся по Сирийской пустыне, Иордании, Негеву и Синаю. В Библии описан образ жизни, характерный для полукочевых племен. Как мы увидим ниже, все эти данные позволяют ограничить время жизни и деятельности патриархов довольно небольшим периодом. Но из этого не следует делать вывод о том, что подобного образа жизни никто не придерживался раньше или позднее.

Владычество гиксосов в Палестине началось в третьей четверти XVIII в. до н. э. и продлилось примерно двести лет, хотя их культура распространилась на этой территории задолго до начала их правления. Гиксосская материальная культура появилась в Палестине и стала развиваться на протяжении всего XIX в. до н. э., а в Египте этот процесс происходил во время правления XII династии. Таким образом, мы с почти полной уверенностью можем говорить о том, что сообщества людей, получившие название гиксосов, уже в начале XVIII в. до н. э. стали играть важную роль в этом регионе. В тот период в Палестине было разрушено несколько городов и стали преобладать гиксосская керамика и оружие.

Первые группы гиксосов, возможно, появились здесь еще раньше – в XX в. до н. э. Первое упоминание о них, вероятно, содержится в «Рассказе Синухета», египтянина, жившего в Сирии или Палестине с племенем аморитов и ставшего их военным советником: «Когда бедуины бывали вынуждены давать отпор властителям чужеземных стран, я помогал советом их выступлениям» (русский перевод «Рассказа Синухета» см. в: Сказки и повести Древнего Египта. СПб., 2004. С. 9–29. – Пер.).

Короткий период между появлением новой материальной культуры и установлением владычества гиксосов совпадает с эпохой правления в Египте царей сильной XII династии. Он отмечен недолговременным усилением египетского влияния на Сиро-Палестинский регион. В то время Библ, расположенный на средиземноморском побережье Ливана, был важным портом, через который велась торговля с Египтом. Торговля ливанским кедром расцветала, а в местных гробницах стали появляться кольца, скарабеи и другие предметы, привезенные из Египта.

В Серабит-эль-Хадиме расширились разработки рудников, а бирюзу и медь, добываемые там, везли прямо к фараону. Мы знаем о том, что в середине XIX в. до н. э. египтяне организовали по крайней мере одну военную кампанию в Сиро-Палестинский регион (надпись Ху-Себека). После этой экспедиции египетские цари стали номинальными правителями этой территории и на протяжении короткого периода контролировали ее экономическую и политическую жизнь.

Египетское владычество над Азией описано в довольно странных источниках, найденных в самом Египте. Они представляют собой перечисление имен вассальных правителей, записанное на сосудах и статуэтках. Согласно магическим представлениям, разбив такой сосуд, можно уничтожить человека, имя которого написано на нем. С помощью этих приспособлений фараон держал своих азиатских вассалов в повиновении. Впоследствии различные разновидности этого магического ритуала распространились по всему Ближнему Востоку. Похожая магия характерна и для современных бедуинов.

Были выделены два типа подобных текстов. Первый из них сейчас хранится в Берлине и относится ко времени расцвета XII династии, а второй, находящийся в Брюсселе, принадлежит к эпохе царствования последних представителей этого рода. Если удастся связать имена, упомянутые в этих текстах, с археологическими находками, то мы сможем более детально описать историю этого периода. Благодаря им мы знаем о том, что под египетским влиянием находились земли к северу от Библа и Дамаска, Палестина и южная Сирия.

В этих египетских текстах также содержатся первые прямые данные о политическом развитии городских центров Палестины. В более ранних источниках говорится о том, что во главе некоторых городов стояло сразу несколько лидеров. Вероятно, речь здесь идет о племенных поселениях, возглавляемых родовыми вождями. Но уже через два поколения каждое поселение стал возглавлять один руководитель, как свидетельствуют тексты, относящиеся ко второй группе. Следовательно, можно предположить, что тогда в политической и социальной структуре Палестины происходили значительные перемены, а у племен, перешедших в конце раннего городского периода к оседлому образу жизни, появилось нечто напоминающее централизованное вождество.

В то же время благодаря данным археологии мы знаем о том, что города в плодородных регионах Палестины тогда стали расти и укрепляться значительно быстрее. Усовершенствование методов строительства, более тщательная планировка улиц и увеличение числа общественных зданий и институтов – все это указывает на централизацию и усиление власти.

Одновременно возрастало и значение кочевых и полукочевых племен, хотя их история продолжала существовать отдельно от принадлежащей оседлым народам, не переплетаясь с ней. Впоследствии это поможет нам понять события, происходившие непосредственно перед вторжением евреев.

Еврейские патриархи

Первые сведения о евреях, находящиеся в нашем распоряжении, не выходят за рамки масштабного передвижения народов, произошедшего в конце раннего городского периода. Вероятно, евреи были всего лишь одним из переселявшихся тогда племен, причем, видимо, довольно немногочисленным. Должно быть, они относились к одной из родственных семитских групп, передвигавшихся на запад, вдоль южной оконечности «плодородного полумесяца».

Сейчас практически нет сомнений в том, что родину еврейских патриархов следует искать в Месопотамии или недалеко от нее. Легенда, описанная в библейской Книге Бытия, не похожа ни на египетские, ни на ханаанские мифы. Но исследователи обнаружили аналогичные сюжеты в месопотамских источниках. Легенды о творении, об Эдемском саде, о потопе, о Вавилонской башне и многие другие могли появиться только в Месопотамии, а еврейские патриархи, соответственно, должны были хорошо их знать.

Легенда о Вавилонской башне важна для нас и потому, что с ее помощью можно датировать уход патриархов из Месопотамии, так как она, судя по всему, относится ко временам, предшествовавшим разрушению Вавилона хеттами в середине XVI в. до н. э. Другие косвенные сведения о времени жизни патриархов содержатся в Библии или были получены в ходе археологических раскопок. Из Библии мы узнаем о том, что город Хеврон, также называемый Кириат-Арба, был основан тогда, когда патриархи уже находились на территории Палестины (Быт., 13: 18;

23: 2 и 35: 27). В Книге Чисел (14: 23) говорится, что Хеврон «построен был семью годами прежде Цоана, города Египетского», – а Цоан, столица гиксосов, расположенная в дельте Нила, был возведен в конце XVIII в. до н. э. (Или перестроен и назван Аварисом. Цоаном (или Танисом) он назывался во времена израильтян. Позднее, в XIV в. до н. э., фараон Рамсес II возвел там стелу в честь 400-летней годовщины города.)

Следовательно, патриархи должны были появиться в Палестине до XVIII в. до н. э. (А.И. Немировский, как и многие современные ученые, относит дату начала миграции предков евреев с их прародины, из южной Месопотамии, к началу XIV в. до н. э. – Пер.). С другой стороны, благодаря археологическим раскопкам мы знаем о том, что такие памятники, как Беэр-Шева и Герар (Телль-Беэр-Шеваи Телль-Абу-Хурейр соответственно), густонаселенные во времена патриархов, в конце периода энеолита были покинуты и оставались заброшенными с конца 4-го до конца 3-го тысячелетия до н. э. Таким образом, патриархи жили уже после того, как люди вернулись в эти города.

Амориты и другие народы поселились в Иордании, в Негеве и в Иорданской долине в конце 3-го тысячелетия до н. э. Уильям Ф. Олбрайт и Нельсон Глюк довольно точно датировали эти поселения. Этим ученым также удалось доказать, что в XIX в. до н. э. поселения аморитов в Иорданской долине быстро стали уменьшаться и в конце концов окончательно исчезли. Впоследствии этот регион на протяжении нескольких веков оставался практически пустынным (правда, там продолжали существовать такие важные центры, как Иерихон). Вполне вероятно, что именно в то время жил Авраам, так как он застал значительное уменьшение численности населения в этой области. В Бытии (13: 10) об Иорданской долине говорится: «Она, прежде нежели истребил Господь Содом и Гоморру, вся до Сигора орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская». Тогда произошло нечто, чего кочевники не смогли понять. Мы не знаем, была ли это война, землетрясение или что-то другое, но в Библии написано, что «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастения земли… Вот дым поднимается с земли, как дым из печи» (Быт., 19: 24–28). После этого Иорданская долина превратилась в спокойное место, где кочевники могли пасти свои стада. Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что Авраам прибыл в Ханаан в XX или XIX в. до н. э. (появление евреев в Сиро-Палестинском регионе сейчас, благодаря сведениям о контактах евреев с хеттами, власть которых распространилась на Палестину в конце XIV в. до н. э., и данным эллинистических и иудейских хронографов, относится к середине XIV в. до н. э. – Пер.). Сюда он принес свои традиции, которых придерживались и новые поколения, родившиеся здесь.

Благодаря библейскому описанию этого переселения, мы узнаем новые подробности: «И взял Фарра Авраама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Авраама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую: но, дошедши до Харрана, они остановились там. И было дней жизни Фарры двести пять лет, и умер Фарра в Харране. И сказал господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе… И взял Авраам с собой Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране; и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую» (Быт., 11 и 12).

Судя по этому описанию, родиной евреев был халдейский Ур, область, расположенная в юго-западной части Месопотамии, вероятно, недалеко от города Ура, раскопанного британским археологом сэром Леонардом Були. Переселяться они начали вместе с другими племенами, возможно принадлежавшими к той же языковой семье (до выделения из нее они входили в состав аморейско-сутийской общности. – Пер.). Авраам был «братом» Харрана, а так опять же называлась местность в северной Месопотамии, в которую впервые прибыли семитские племена и где остался со своим племенем брат Авраама.

Вполне вероятно, что начало этого переселения совпало по времени с заселением аккадцами-семитами обширных районов северной и центральной Месопотамии и установлением там их гегемонии.

Участие во втором этапе передвижения – из Харрана в Ханаан – принимало значительно меньше людей. Авраам (предок всех евреев) шел туда вместе с Лотом, родоначальником двух народов, населявших приграничные регионы Иордании, – моавитян и аммонитов (Быт., 19: 36–38).

Прибыв в Ханаан, евреи, возглавляемые Авраамом, отделились от моавитян и аммонитов, во главе которых стоял Лот. Евреи направились в западную Палестину, землю ханаанцев, а родственные им племена осели в Иорданской долине, долине Араба и в восточной Иордании (Быт., 13: 12). Эти данные подтверждаются и результатами археологических раскопок. Достаточно вспомнить наскальные рисунки, свидетельствующие о контактах между приграничными районами Палестины и Месопотамией, поддерживавшихся именно в то время, а также то, что музыкальные инструменты месопотамского или северосирийского происхождения были нарисованы на наскальных изображениях, найденных в Негеве.

Уход евреев в Ханаан не прервал их связи с их родиной, Харраном. Когда Иакову пришло время взять себе жену, его отец Исаак, сын Авраама, попросил его отправиться туда и жениться на одной из его двоюродных сестер (семиты эпохи патриархов, как и современные арабы, придерживались традиции заключения кузенных браков). Одним из самых трогательных описаний, когда-либо созданных человеком, можно назвать рассказ о знакомстве Иакова с Рахиль, его будущей супругой. Оно проливает свет не только на повседневную жизнь, но и на особенности личной жизни, чувств, переживаемых людьми того времени, можно понять, насколько тесными были тогда семейные узы, увидеть все прелести ландшафта, которым, возможно, любовались эти люди, жившие около четырех тысяч лет назад: «…пришла Рахиль с мелким скотом отца своего, потому что она пасла. Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей. И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал. И сказал Иаков Рахили, что он родственник отцу ее, и что он сын Ревеккин. А она побежала, и сказала отцу своему. Лаван, услышав о Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему навстречу, обнял его, и поцеловал его, и ввел его в дом свой…» (Быт., 29: 9-13).

Благодаря Книге Бытия мы можем подробно описать структуру семьи и всего племени, рассказать об обрядах, связанных с рождением, женитьбой и смертью евреев. Также в ней можно почерпнуть сведения о международных отношениях, о поведении слуг и рабов, о тех ролях, которые играли отец, мать и другие члены большой семьи. В Библии можно найти информацию и о политических событиях, социальной организации, основах хозяйства, а также моральных ценностях и религии того времени.

Тогда в полузасушливых областях Иордании и Негева жили различные племена. Некоторые из них селились в «городах», другие вели кочевой или полукочевой образ жизни. Эта ситуация аналогична той, которую ученые воссоздали, исследовав археологические слои, относящиеся к 3-му тысячелетию до н. э. Вероятно, в этническом плане эти народы сильно отличались друг от друга. У каждой группы был свой лидер, царь или князь, причем, судя по их именам, которые часто упоминаются в источниках, их подданные говорили на разных языках. Они постоянно воевали друг с другом, организовывали небольшие союзы, пытались уничтожить соседние племена, чтобы забрать их земли и имущество. Подобные события происходили еще в ранний городской период, и, судя по письмам архива из Телль-эль-Амарны, в более поздние времена ничего не изменилось.

Пожалуй, самой интересной можно назвать 14-ю главу Книги Бытия, в которой описывается, каким образом местные власти чаще всего проводили свою политику. Цари Содома, Гоморры, Адмы, Севоима и Сегора, пяти поселений в Негеве и долины Араба, судя по всему, были вассалами «Кедорлаомера, царя Эламского». Через некоторое время они решили поднять восстание. Кедорлаомер (возможно, это искаженное южномесопотамское имя) пришел вместе со своими союзниками и армией и напал в первую очередь на кочевые и полукочевые племена, жившие в этом регионе. В их число входили хорреи, амориты, амаликитяне, рефаимы, зузимы и эмимы. Очевидно, в одно и то же время в приграничных областях Палестины жили многочисленные племена различного происхождения, и, вероятно, они были союзниками пяти восставших царей. Победив эти племена, эламский царь повел свое войско против объединенных сил повстанцев, вступил с ними в сражение в долине Сидим и победил их.

Изучив Книгу Бытия, мы приходим к выводу о том, что недавно пришедшие сюда племена не теряли связь со своей родиной, расположенной в южной Месопотамии или недалеко от нее. Приходя на новую территорию, они признавали вассальную зависимость от какого-то местного князя и платили ему дань до тех пор, пока не решали восстать и выступить против него. Это очень напоминает ситуацию, сложившуюся в колониях европейских стран после американской революции.

В этом источнике рассказывается также о том, как после одной из подобных битв целый народ был вынужден уйти из Сирии в Негев, а оттуда – в Иорданию и на Синай. По этим территориям кочевники могли свободно передвигаться. В плодородных областях дело обстояло иначе. Там армии осаждали города, а их жители использовали для обороны башни и другие укрепления, а каждое племя или союз племен до последнего были готовы защищать свою территорию.

Кочевые племена и население городов жили бок о бок. Еврейские патриархи разбивали свои стоянки возле Шехема, Иерусалима, Хеврона, Беэр-Шевы, Герара и других городов и, возможно, часто общались с их обитателями.

Они свободно путешествовали как по населенной местности, так и по пустынным районам, останавливаясь возле колодцев, и торговали со своими оседлыми соседями продуктами скотоводства.

Вероятно, патриархи также занимались и земледелием. Нам известно, что и Авраам, и Иаков приобрели поля в различных частях холмистой области (Быт., 25: 10; 33: 19), а Лот, сын брата Авраама, поселился в Содоме. Также мы знаем о том, что во времена Исаака евреи занимались не только скотоводством, но и охотой, а в их рацион входили такие продукты земледелия, как вино, масло, зерно и чечевица (Быт., 25).

Подтверждение сведений источников, описывающих образ жизни патриархов, можно найти в «Рассказе Синухета», египетского чиновника, отправившегося в добровольную ссылку в Азию после смерти Аменемхета I (вряд ли стоит делать подобные сопоставления: в «Рассказе Синухета» описываются события, происходившие в период правления Аменемхета I и Сенусерта I, правивших между 1976 и 1911 гг. до н. э., а еврейские патриархи, как было сказано выше, появились на исторической сцене только в XIV в. до н. э., но в «Рассказе Синухета» мог быть описан образ жизни кочевых племен, аналогичный тому, что вели патриархи, так как уклад подобных сообществ, как правило, долго сохраняет свои архаические черты, а в Книге Бытия могли сохраниться предания сутийских племен, существовавшие уже на протяжении нескольких столетий. – Пер.). Он добрался до страны Кедем (вероятно, в более поздние времена этот район получил название Башан и Голан), где познакомился с Амуненши, правителем аморитов, образ жизни которого сильно напоминает тот, что вели еврейские патриархи. Синухет женился на дочери аморита и стал одним из членов племени. Его товарищи питались инжиром, оливками и виноградом, они выращивали ячмень и пшеницу-эммер, разводили скот и отправлялись в пустыню на охоту. У них было много молока и меда, а в ежедневный рацион входили хлеб и вино. Соплеменники Синухета пользовались тремя основными видами оружия: копьями, стрелами и кинжалами. Но у силача из соседнего племени, с которым ему пришлось драться, были щит, боевой топор и дротики.

Синухет, как и Книга Бытия, описывает постоянные междоусобные войны и межплеменные столкновения: «Над каждой страной, против которой я выступал, я торжествовал победу, и страна лишалась своих пастбищ и колодцев; я угонял ее стада, я уводил ее жителей, захватывал их съестные припасы; я убивал находившихся там людей своей могучей рукой, своим луком, своими переходами, своими искусными замыслами» (Сказки и повести Древнего Египта/ Пер. И.Г. Лившица. СПб., 2004. С. 15. – Пер.).

Когда патриархи кочевали между Иудейскими холмами и пустыней Негев, а оттуда – на Синай и в Египет, египтяне, согласно «Рассказу Синухета», часто наведывались в азиатские страны. Возможно, многие вожди аморитов знали египетский язык. В то же время в Египте было много азиатов. Представление об их жизни там можно составить по росписи из Бени-Хасана, на которой изображены представители клана человека по имени Абиша.

Тогда международная торговля была уже хорошо развита. Ею занимались не только горожане, но и скотоводы-кочевники. Так, например, Иосифа продали в караван измаильтян, шедший из Галаала. Он вез в Египет «стираксу, бальзам и ладан» (Быт., 37: 25).

В городе Мари, на месте современного Телль-эль-Харири, на берегах Евфрата, были найдены архивы царя Зимрилима, жившего в XVIII в. до н. э. В них говорится о том, что в те времена расцветала торговля, а Сирию с Месопотамией соединили караванные пути. Мари, очевидно, был расположен на таком маршруте, и, следовательно, важным источником его богатства была именно торговля. Во время патриархов Мари был столицей империи, простиравшейся от границ Вавилона до пределов Сирии (в XIV в. до н. э., когда еврейские племена пришли в Палестину, царства Мари уже не существовало – его последний правитель Зимрилим был разбит армией царя Хаммурапи на 35-м году правления последнего, то есть примерно в 1757 г. до н. э. – Пер.). Правитель этого царства сумел построить дворец из трехсот комнат, в котором археологи и нашли царские архивы. Благодаря более чем двадцати тысячам глиняных табличек, обнаруженных В Прорисовка известняковой Мари, МЫ узнали многое об печати из слоя XIX Мегидцо истории, повседневной жизни, религии, экономике, законах и обычаях народов, населявших тогда центральные районы «плодородного полумесяца». Из них также можно почерпнуть обширные сведения о кочевниках, причем имена некоторых из них, судя по всему семитские (например, в этих архивах упоминается некий Бен-Ямин, или Вениамин). Образ жизни некоторых из этих кочевников сильно напоминает быт патриархов, описанный в Библии.

Посмотрев на роспись из Бени-Хасана, на которой изображен Абиша, можно представить себе, как могла выглядеть подобная группа азиатов, добравшись до плодородной долины Нила, в которой процветала намного более развитая цивилизация. Они приносили с собой свои товары, орудия труда, оружие и музыкальные инструменты, приводили ослов, жен и детей. К тому же, судя по всему, эти кочевники участвовали в горных работах и доставляли в Египет сурьму, краску, ценившуюся на вес золота и использовавшуюся египтянами для макияжа.

Согласно Библии, наиболее выдающимися людьми эпохи патриархов были Авраам, Исаак и Иаков. Некоторые ученые считают их историческими личностями, а другие видят в этих именах названия династий или правящих семейств. С моей точки зрения, они были реальными людьми, могущественными, полулегендарными фигурами, возглавлявшими племя евреев. Вероятно, им руководили не только эти люди, но до нас дошли именно их имена. Это свидетельствует о том, что они были наиболее выдающимися представителями своего племени.

Спорной считается дата прихода Иакова в Египет. Большинство исследователей сходится на мнении о том, что это должно было произойти в эпоху правления гиксосов, когда столицей их империи был расположенный в Дельте город Аварис. Он находился недалеко от местности Гошен, где, согласно источникам, евреи жили в положении рабов. Если согласиться с библейской традицией, гласящей, будто евреи оставались в Египте 400 (или 430) лет, то их переселение можно датировать примерно 1700 г. до н. э. (Быт., 15: 13; Исх., 12: 40). Это может показаться странным, но в египетских источниках не содержится ни прямых, ни косвенных сведений о порабощении евреев фараонами, особенно в свете того, что мы располагаем огромным количеством текстов того времени, в которых упоминалось, к какому именно племени принадлежит тот или иной раб. С другой стороны, эти события описаны в Библии настолько подробно, живо и реалистично, что сложно представить, будто кто-то мог их выдумать. Моисей и другие имена, упомянутые в Левите, явно египетского происхождения, да и жизнь египтян изображена в Библии очень достоверно.

В то время в Египет прибывали многие народы. В гиксосский период в этой стране, возможно, появилось большое количество азиатов, приходивших туда, чтобы служить «правителям чужих стран». Когда гиксосы были повержены, положение многих их подчиненных резко изменилось. Вполне вероятно, что такая же судьба постигла и евреев. Конец правления гиксосов и начало царствования XVIII династии, вероятно, совпадают с порабощением евреев. Мы не знаем, какая часть этого племени пришла в Египет и сколько его членов осталось в Ханаане, но примерно тогда же в Палестине появились крупные сообщества людей, которых называли хапиру (в современной науке также считается, что хапиру не имели определенного этнического происхождения и были изгоями, некогда полноправными общинниками, бежавшими от невзгод из-за ухудшившегося в то время социально-экономического положения. – Пер.).

Их образ жизни был очень похож на тот, что вели евреи эпохи патриархов. Хапиру жили здесь на протяжении всего ханаанского периода и, вероятно, сыграли важную роль в завоевании Ханаана.

Кем были гиксосы?

Археологов, изучающих Ближний Восток, всегда интересовала проблема происхождения гиксосов. Эти люди, которых мы называем именем, полученным ими от египтян, правили Палестиной и Египтом на протяжении двухсот лет и принесли в эти страны свою экзотическую культуру. О гиксосах мы знаем довольно много – нам известна их материальная культура, знакомы обычаи и религиозные представления, способы строительства и планировки городов и укреплений, методы ведения войны, их социальная и политическая организация, – но их происхождение до сих пор остается загадкой.

Установив свою власть в Египте и Палестине, они переняли многие обычаи этих стран. В Египте они говорили и писали на египетском языке, и многие из них носили египетские имена. Имена остальных были семитскими, такими как Якуб, Хур, Нахман, или индоевропейскими (Бнон, Хиан, Эдире и Ог). Индоевропейскими были и некоторые слова, которыми обозначались традиционные титулы и должности. Героев или людей высокого происхождения они называли «марьян», что значило «могущественные люди». Это типично индоевропейское слово. А в более поздний период, уже после того, как гиксосы потерпели поражение, когда в источниках появляется более точная информация, у некоторых правителей Палестины появляются индоевропейские имена.

Эта языковая смесь приводит в недоумение многих ученых и является основным фактором, мешающим им определить происхождение гиксосов. Некоторые исследователи предположили, что гиксосы были северо-западными семитами. Другие считают, будто их, скорее, следует причислить к индоевропейцам. Третьи думают, что гиксосы были правителями Сиро-Палестинского региона, пришедшими в эпоху еврейских патриархов в Египет и завоевавшими его. Четвертые видят в них хеттов или один из кавказских народов, которые вышли на историческую сцену во время хеттских завоеваний XVIII в. до н. э. Остальные ученые заявляют, будто гиксосы – смешанное в этническом, лингвистическом и культурном плане сообщество людей, сумевшее, благодаря своему передовому вооружению, захватить Палестину и Египет, создать на этих территориях централизованное управление и установить там свои обычаи и культуру. Им удалось это сделать благодаря более совершенному оружию. Они одерживали победы, даже несмотря на то что не говорили на одном языке. Все эти гипотезы имеют право на существование, а авторы, придерживающиеся каждой из них, приводят в пользу своей точки зрения массу убедительных аргументов.

Кем бы они ни были, эти люди сумели завоевать обширные территории, причем некоторые из них к началу гиксосской эпохи уже на протяжении нескольких поколений жили в странах, которые впоследствии захватили. Эра гиксосов закончилась раньше, чем появились источники, содержащие подробные сведения о жизни этих людей в Палестине, где они, в отличие от Египта, так и не смогли полностью ассимилироваться.

Вполне вероятно, что сообщество воинов, вторгшихся на своих боевых колесницах в Палестину в XVIII в. до н. э., было довольно однородным. В этой армии была прекрасная дисциплина и централизованное командование, большое внимание уделялось тренировке бойцов. Но так же очевидно, что до этого сюда пришли разрозненные группы людей, осевшие в Палестине и постепенно смешавшиеся с местным населением. С собой они принесли индоевропейский язык, новый образ жизни, художественные приемы, религиозные представления и обычаи.

Немецкий ученый Курт Галлинг считал, что гиксосы познакомили жителей Палестины с социальной структурой и политической организацией, которых до этого те не знали. Появление высшего слоя населения, возглавляемого царем, и низшего, вобравшего в себя все остальное свободное население, резко контрастировало с демократичной патриархальной организацией, характерной для западносемитских племен, и Галлинг сделал из этого вывод о том, что новые структуры, вероятно, были «импортированы» с Кавказа или из Малой Азии.

Хотя в 3-м тысячелетии до н. э. в городских центрах Египта и Палестины уже существовала социальная стратификация, точка зрения Галлинга может показаться очень заманчивой, так как эти политические и социальные новшества явно иноземного происхождения появились на этих территориях вместе с гиксосами. Однако изменение политической организации может быть реакцией на новые запросы общества, так что доводы Галлинга безоговорочно принять нельзя. Расширение высшего сословия могло стать следствием установления в империи гиксосов тоталитарной модели государства (вряд ли подобный термин применим к описанию событий истории Древнего мира; впринципе подобная модель власти была характерна для большинства восточных государств, а «демократические институты», о которых ведет речь автор, связаны скорее с традициями кочевых племен. – Пер.). Если рассматривать проблему с этой точки зрения, то можно сделать следующий вывод: подобная структура могла появиться на местной почве, и гиксосам не обязательно было привозить ее с собой.

Другой аргумент, опровергающий гипотезу Галлинга, связан с оружием гиксосов, которое до этого не использовалось ни в Палестине, ни в Египте. Эти люди пользовались топорами с отверстием для рукояти, кинжалами с утолщением посередине и другими приспособлениями, очень похожими на найденные на Кавказе и в Персии.

Эти доводы не решают проблему, так как и материальная культура, и система управления могут заимствоваться одними группами людей у других и далеко не всегда можно определить, какой именно народ создал их изначально. Нужно вспомнить и другие черты культуры гиксосов, которые могут пролить более яркий свет на природу их общества. Для этого нам следует рассмотреть их религиозные представления, психологические установки и эстетические ценности.

В среднюю городскую эпоху правители Палестины хоронили своих покойных с принадлежавшими им ослами и лошадьми. Хрестоматийным может считаться захоронение, найденное сэром Флиндерсом Питри в Телль-эль-Аджуле, «холме колесниц», расположенном недалеко от Газы. Там было обнаружено захоронение воина, рядом с которым в могилу положили его коня, вероятно принесенного в жертву. Недавно в Иерихоне был найден еще один подобный пример. В шахте погребения JS Кэтлин Кеньон обнаружила скелеты двух лошадей. Это захоронение было сделано в переходный период, а затем, в среднюю городскую эпоху, его использовали вторично. Очевидно, лошадей туда положили именно тогда. Обычай хоронить людей с принадлежавшими им лошадьми и другими животными в более ранний период семитскими племенами не практиковался. В то же время он характерен именно для индоевропейцев. В кавказских и южнорусских погребениях, относящихся к 3-му тысячелетию до н. э., археологи часто находят как скелеты коней, так и модели колесных транспортных средств. В Греции, в микенских царских гробницах, азиатские лошади и повозки, а также южнорусские модели были заменены выпуклыми рельефами, вырезанными на погребальных стелах. Захоронения лошадей и колесниц характерны и для центральноевропейских культур полей погребальных урн (этот термин объединяет группу родственных европейских культур бронзового века, в которых широко практиковался обряд одиночных погребений по обряду кремации, прах помещался в керамические сосуды – погребальные урны. – Пер.). Считается, что эти культуры появились во 2-м тысячелетии до н. э., а носителями их были индоевропейцы. Этот обычай соблюдался индоевропейцами и скифами и в более поздние времена. Погребение мертвых с их лошадьми и колесницами (или моделями последних) характерно именно для индоевропейцев. То, что его придерживались и гиксосы, очень примечательно.

Предположение о происхождении гиксосов можно сделать и изучив их художественный стиль. Наиболее характерны узоры, которые они наносили на печати и керамику. В число этих орнаментов входят солярные колеса, спирали, волнистые или перекрещивающиеся линии и другие узоры, пользовавшиеся популярностью у раннего индоевропейского населения Греции и ставшие впоследствии основными символами европейских кельтов.

Считается, что спираль является солярным символом и, следовательно, тесно связана с культом солнца. Поворачивающийся солнечный диск изображался по-разному: единожды или в виде нескольких повторяющихся кругов.

До этого спиральных орнаментов жители Палестины не знали. В более ранние периоды подобные узоры изредка встречались на хирбет-керакской керамике, которая, как я уже говорил, возникла на Кавказе. После этого до начала гиксосского периода спиральные орнаменты не использовались. Затем они внезапно стали преобладать как на печатях, так и на керамике.

Среди тысяч узоров, которыми с первобытных времен украшались наскальные изображения на Синае, в Негеве, Иордании, Сирии и Аравии, вплоть до середины II тысячелетия до н. э. нет ни одной спирали. Если вспомнить о том, насколько важную роль спиральные орнаменты играли в материальной культуре гиксосов, то становится понятно, для чего нужно прослеживать историю развития узоров.

В эпоху Древнего царства в Египте почти не использовали спиральные орнаменты, они появились в этой стране в Первый переходный период, попав туда из Азии. Более широко они применялись в эпоху Среднего царства, но преобладать они стали только во время правления гиксосов.

К западу от Тигра, в Эламе, в доисторический период спираль наряду со свастикой и другими орнаментами какое-то время использовалась в украшении предметов материальной культуры. Внезапно она снова появляется на артефактах из Шах-Тепе, Тепе-Гиссара, Тепе-Гияна и на находках с других памятников Ирана. Восточнее Тигра предметов со спиральными орнаментами найдено почти не было.

Даже в расположенном в южной Месопотамии Уре, для раннединастического периода которого характерно большое число разнообразных орнаментов, спирали появляются довольно редко. В Мари, во дворце Зимрилима, были найдены настенные росписи с изображенными на них спиралями, сделанные до захвата этого царства Хаммурапи, произошедшего в XVIII в. до н. э. Но других подобных примеров в долине Евфрата найдено не было.

На всей территории «плодородного полумесяца» спиралевидные орнаменты почти не встречаются, хотя они широко использовались на Кавказе и в Трое. Такие узоры стали широко применяться в Палестине только с приходом туда гиксосов. Примерно в то же время, в начале 2-го тысячелетия до н. э., в эпоху расцвета империи хеттов, они распространились по территории Малой Азии.

В южнорусских степях, в основном между Днепром и Дунаем, где в 3-м тысячелетии до н. э. господствовала трипольская культура (археологическая культура эпохи энеолита на территории Украины, Молдавии и Румынии; названа по селу Триполье под Киевом. – Пер.), спирали стали основным элементом украшения керамики. К середине 3-го тысячелетия до н. э. они появились в Греции, но доминировать начали лишь во 2-м тысячелетии до н. э.

Орнаменты никогда не были простым плодом воображения художника. Они связаны со способом мышления и особенностями психики использующего их народа. Они являются плодом определенной культуры и конкретных традиций, что наиболее ярко проявляется как раз на примере спиральных узоров.

Таким образом, гиксосы принесли в Палестину много нового, и происхождение всех этих нововведений было, очевидно, общим. Они возникли, судя по всему, где-то к востоку или к северу от «плодородного полумесяца».

Вероятно, происхождение основной части гиксосов было индоевропейским, а затем вокруг этого ядра собрались и представители других народов. Куда бы ни отправлялись члены этого смешанного сообщества, они, очевидно, в первую очередь впитывали местные обычаи, создав, таким образом, сложную составную культуру, в которую вошли технологии, обычаи и религиозные представления других народов.

Считается, что гиксосы научили жителей Палестины и Египта выращивать лошадей и ездить на двухколесных военных колесницах. Довольно интересно проследить, когда, где и как предки этих людей приобрели подобные навыки.

Военные колесницы и одомашненные лошади появились в Анатолии во время хеттского завоевания. Примерно в то же время гиксосы вторглись на территорию Палестины и Египта. Две эти черты попали в Грецию примерно в XVI в., тогда, когда там начинала развиваться средняя микенская культура, и через некоторое время распространились в Европе. До появления этих новшеств у гиксосов, хеттов и носителей средней микенской культуры их практически не использовали. Но мы знаем несколько довольно интересных примеров их появления у различных народов.

Колесные средства передвижения, судя по всему, появились в Шумере (в урукский период) где-то в середине 4-го тысячелетия до н. э. Из южной Месопотамии повозки на колесах ко второй половине 3-го тысячелетия до н. э. попали в долину Инда, на Кавказ и в северо-восточную Сирию. Только в конце 3-го – начале 2-го тысячелетия до н. э. появились более легкие повозки, ставшие, возможно, первыми боевыми колесницами. Они изображены на печатях из Анатолии и представлены в виде модели в городе Хама, расположенном в северной Сирии, на реках Оронт и Катнах.

В настоящее время мы не можем определить происхождение легких боевых колесниц, но их появление было возможно на подходящей для быстрой езды местности и при условии появления традиции выведения лошадей, способных развивать большую скорость. Эти колесницы, превратившиеся в оружие потрясающей мощности, вряд ли были созданы жителями гор, густых лесов или пустынь. Их изобретатели должны были жить на широких равнинах, лугах или в других подобных районах. Такие регионы встречаются на Ближнем Востоке довольно редко и расположены, как правило, на севере, в южных частях русских степей, или на востоке – на Иранском плато. Вторая предпосылка – быстрые лошади – появилась в 3-м тысячелетии до н. э. за пределами Ближнего Востока, там же, где и боевые колесницы, – в основном в южнорусской степи и на Иранском плато. Также вполне возможно, что их разводили и в северной Сирии, но в нашем распоряжении нет ни археологических, ни письменных источников, подтверждающих это.

Вполне вероятно, что полукочевые племена, выращивавшие коней в степях или на плоских плато, сумели превратить медленные повозки, в которые, как правило, запрягали быков, в легкие колесницы, снискавшие благодаря этому широкую популярность у солдат. С этим новым видом оружия они смогли завоевать более развитые регионы.

Типы керамики среднего бронзового века из Палестинского музея

Как мы увидим ниже, укрепления и оборонительную тактику гиксосы принесли из тех же северо-восточных областей.

Гиксосский период

На протяжении переходного периода жизнь на Ближнем Востоке сильно изменилась. Ни в одном его регионе, за исключением Месопотамии, не было экономической или политической стабильности, и начавшийся из-за этого хаос облегчил выполнение задачи гиксосской прекрасно организованной армии, пришедшей сюда с более совершенным оружием.

Гиксосы и присоединившиеся к ним группы людей принесли на эти территории новые виды оружия, военной тактики и архитектуры. В Гезере, Беф-Джерахе и на других палестинских памятниках можно увидеть дошедшие до наших дней остатки гиксосских сооружений военного назначения, датирующиеся началом 2-го тысячелетия до н. э. У подножия оборонительной стены, как правило, делался скошенный гласис. Эта конструкция сооружалась из глины, камня, высушенного на солнце кирпича-сырца и других материалов. Наклонный выступ гласиса выходит за плоскость укрепления и, как правило, сопровождается рвом. Гласис придает кардинально новую форму не только фортификационным сооружениям, но и всему городу и телю в целом. В более поздние времена его стали делать огромным – иногда он выступал за плоскость стены более чем на 30 метров.

Археологи не могли прийти к единому мнению о причинах появления этого вида укреплений, пока Йигаель Ядин из Еврейского университета не нашел ответ на этот вопрос. До этого большинство исследователей считало, что появление гласиса было продиктовано началом использования боевых колесниц – благодаря ему можно было держать последние на определенном расстоянии от стены. Йигаель Ядин, некогда служивший в израильской армии начальником штаба, отметил: колесницы, дающие в открытом бою огромное преимущество перед противником, неприменимы при осаде укрепленного города. Далее он предположил, что развитие подобных оборонительных сооружений могло быть связано с появлением такого вида наступательного вооружения, как таран. Это приспособление постепенно начало применяться в раннюю городскую эпоху. Его использование зафиксировано на изображении из Египта, датированном периодом правления V династии. К тому времени, в 3-м тысячелетии до н. э., в Месопотамии появилось слово, обозначающее таран, но в Сиро-Палестинском регионе и в Египте важное значение он приобрел только с гиксосского периода.

Гиксосские правители создавали впечатляющие системы фортификационных сооружений, основанные на гласисе. В более поздние времена глинобитный гласис был заменен каменными стенами с циклопической многоугольной кладкой и скошенной внешней стороной.

Очень похожие оборонительные системы характерны для хеттских городов Анатолии и на территории северной Сирии, где лучше всего они представлены в Каркемише, Алалахе и Угарите. Однако в Палестине их огромное количество (Телль-Джаришах, Телль-эль-Аджуль, Иерихон, Телль-Бейт-Мирсим). Также они были найдены в Телль-эль-Яхудие (в древности там располагался город Леонтополь. – Пер.) и на других памятниках Нижнего Египта.

Недалеко от этих телей гиксосы окружали глиняными наклонными валами и укрепляли огромные участки, как правило четко прямоугольной формы. Вероятно, здесь останавливались купцы, обитали слуги сановников, живших в крепости. Как показал Н. Калинин, эти сооружения очень похожи на укрепленные стоянки полукочевых воинов из татарских степей.

В Палестине в гиксосский период не существовало единого погребального обычая. Иногда вторично использовались некоторые более ранние гробницы. Другие захоронения с вертикальной шахтой, заканчивающейся погребальной камерой, вероятно, продолжали традиции раннего городского времени. Для Мегиддо той эпохи характерны как коллективные погребения, так и другие типы захоронений. Гиксосские погребения лучше всего представлены в Телль-эль-Фаре, Иерихоне, Лахише и на других памятниках центральной и южной Палестины. Для них характерны коллективные могилы, причем тела умерших вместе с погребальным инвентарем и иногда со священными животными захоранивались в искусственных пещерах.

Недавно Иммануэл бен-Дор, Яков Ори и другие археологи из Израильской службы древностей обнаружили в Маале-Хахамише, недалеко от Иерусалима, и на других памятниках, расположенных довольно далеко от городских поселений, гиксосские погребения. Из этого можно сделать вывод о том, что не все гиксосы жили за крепостными стенами. Видимо, некоторые из них обитали в поселениях, следы которых найти нам не удалось.

О материальной культуре того периода мы знаем довольно много, в основном по результатам раскопок в Телль-Бейт-Мирсиме, Мегиддо, Иерихоне и Хацоре. На этих памятниках находят не только керамические изделия, металлические орудия и оружие, но и многочисленных скарабеев, личные печати чиновников и знати, благодаря которым можно точно датировать слой.

Керамика представлена острореберными чашами и маленькими продолговатыми изящными чашками. Судя по искам гармоничной формы с круглым (низким цилиндрическим) донцем, можно предположить, что многие керамические изделия были скопированы с металлических. На сосуды часто наносились краской разнообразные орнаменты. Для маленьких, как правило, полированных горшков характерен темно-серый ангоб. Встречаются также небольшие кувшинчики вытянутой формы, с маленьким, похожим на кнопку донцем. Как правило, они темного цвета и прекрасно отполированы, на их поверхности вырезались треугольники и другие геометрические фигуры. По эталонному памятнику, располагающемуся на месте Авариса, столице империи гиксосов в дельте Нила (Аварис локализуется современными исследователями не в Телль-эль-Яхудие, или Леонтополе – его древней территории соответствуют современные Телль-эд-Даб'а, Эзбет-Рушди и Эзбет-Хелми; он расположен на востоке нильской дельты, к югу от Таниса, в нескольких километрах к северо-северо-востоку от Факуса, на правом берегу Пелусийского рукава Нила. – Пер.), они получили название «телль-эль-яхудийских сосудов». Эти сосуды находят в относящихся к этому периоду слоях по всей территории Палестины, Кипра и Египта, что говорит о масштабах распространения влияния гиксосов.

Гиксосы поддерживали менее регулярные контакты с гораздо более отдаленными регионами. Помимо связей с семитскими царями Месопотамии, гиксосы контактировали и с такими государствами, как Крит. Об этом мы знаем благодаря сделанной в Кноссе сэром Артуром Эвансом находке – он обнаружил алебастровый сосуд с именем и титулом гиксосского правителя Хиана. В тот период, возможно, была очень развита торговля. Можно, по крайней мере, предположить, что сообщение в регионах, попавших в сферу влияния гиксосов, было довольно активным, а локальные особенности материальной культуры практически исчезли.

В начале XVI в. до н. э. гиксосов выдавили из Египта, а египетской армии после трехлетней осады удалось захватить расположенную в Негеве крепость Шарухен и превратить Палестину в свою «провинцию». В тот период, во времена правления первых царей XVIII династии, Палестина считалась страной ханаанцев. Но на самом деле здесь жили представители многих народов, и, помимо семитов, составлявших большую часть населения Палестины, в этом регионе обитали и представители других этносов. Даже позднее в амарнских архивах и других источниках, благодаря которым можно восстановить тот период истории Палестины, когда она находилась под властью египтян, появляются довольно экзотичные имена местных князей и вождей.