Ибн Аббас однажды сказал:

   – Муавия, Аллах даровал Мухаммеду его асхабов, любивших его больше жизни, и они донесли Его Слово людям. При жизни они были Его союзниками, а после смерти стали друзьями. В загробной жизни они скорее гости и не останутся там навсегда. Кажется даже, что они покинули этот мир из-за того, что были не от мира сего.

   Но Муавия прервал его:

   – Достаточно об этом, Ибн Аббас. Давай сменим тему.



   Во времена Валида было принято беседовать об архитектуре, во времена же Сулаймана стали разговаривать о еде и женщинах.

* * *

   «Ты арабский Цезарь», – говорил Омар, встречая Муавию. Сын Абу Суфьяна и Хинд был красив и высок, но в его светлом лице всегда было что-то устрашающее. О его сдержанности ходила молва.

   Однажды один араб сказал ему:

   – Клянусь Аллахом! Тебе лучше не ссориться с нами, Муавия! Иначе, будь уверен, мы очень быстро приструним тебя.

   – Каким образом? – спросил халиф.

   – Палкой! – отвечал араб:

   И Муавия ответил:

   – Будь по-твоему.

   Когда его избрали халифом, он попросил Абу Туфайла:

   – Впиши свое имя вместе с остальными, что будет свидетельством тому, что Осман был убит.

   – Я не стану этого делать. Ведь я был одним из тех, кто позволил свершиться этому злодеянию и даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему.

   – Что же помешало тебе? Твоим долгом было защищать правителя.

   – То же, что помешало тебе. Когда убивали Османа, ты находился в безопасности, в Сирии.

   – Зато теперь я продолжаю дело халифа местью за его смерть.

   – Может быть, но твои слова заставили меня вспомнить строки поэта Ханафи:

 

Всепоглощающая печаль, отплати за меня мертвого

Тем, кто не давал и черствой корки хлеба мне живому!

 

* * *

   Однажды Муавия сказал: «Простые чувства разжигают войны, в то время как повседневные дела заслоняют собой действительно важные вещи».

   Ади из рода Тай, сын Хатима, говорил ему: «Если коварство твое не иссякнет, то, пока наши сердца, ненавидящие тебя, еще бьются и пока наши руки держат мечи, которыми мы сражались с тобой, до тех пор наше возмездие будет преследовать тебя»

   «Это слова мудрого человека. Кто-нибудь, запишите их!» – сказал халиф и продолжил беседу.

   Одним из его выражений было: «Я не вынимаю меч из ножен, когда использую кнут, и не беру кнута в словесной битве. Пусть лишь тонкий волос связывает меня с моим народом, я не позволю ему разорваться. Когда мой народ ослабляет его натяжение, я его усиливаю. Когда они натягивают, я ослабляю его».

   Он говорил также:

   «Что утверждается теперь, раньше осуждалось. Так же как и то, что мы сейчас отвергаем, однажды будет принято.

   Абу Бакр не искал мира, как и мир не искал его. Мир искал Омара, ибо всего, чего искал, уже не было. А мы теперь по пояс увязли в этом мире».

   «Я, – сказал он, – первый царь».