О Всевышний – Владыка Великого Света, Владыка на Высоком Троне, Хранитель Вздымающегося Моря, Владыка Тени и Пылающего Солнца, Тот, Кто ниспослал Книгу, повелитель падших ангелов, Владыка пророков, о Ты, Кто был прежде всякой жизни и будет после всякой жизни, когда не будет жизней более, о Владыка, Даритель жизни мертвым, Кто предписал смерть всем живым тварям, о Ты, Живой Господь, рядом с Которым нет никого!

   Если лишь смерть, о Всевышний, стоит между мной и имамом, та смерть, которую Ты определил всем Твоим слугам, тогда освободи меня из моей могилы, будь я даже одет лишь в свой саван, но с обнаженным мечом и копьем в руке, готовый ответить на зов моего полководца и исполнять его поручения во всем, вблизи и вдали.

   Покажи мне его благословенное лицо, о Всевышний! Приготовь для него путь, дабы его посох мог вести меня по нему. Через него построй вновь мои города. Его руками оживи слуг Твоих, как Ты обещал; а Обещание Твое надежно. Позволь ему дать нам знамение, о Всевышний, тому, кто стоит с нами за Тебя, кто рожден от дочери Твоего пророка и носит имя Твоего Апостола, дабы он мог положить конец всем вещам тщетным и бессмысленным в этом мире и установить истинное и подлинное в глазах тех, кто ценит это. Укажи ему быть оплотом твоих угнетенных слуг и заботливым другом тем, у кого нет друзей, кроме Тебя, чтобы мог он ускорить свершение всего, чего требует от нас Твое Слово и что было презрено.

   Храни его, о Всевышний, в безопасности в Твоей Твердыне, от зла его врагов; но имей милосердие, о Всевышний, к нам, беспомощным; отдали горе и сожаления от этого народа и подтверди Его приход. И да будет Его приход скорым. Да будет так по Твоей Милости, о ты, Всемилостивейший из всех, кто знает, что есть милосердие!

* * *

   «Люди ожидают пришествия имама, – сказал Абу Ала. – Что за тщеславие! Что за глупость! Как будто мог бы быть иной имам помимо людского разума».

   Однажды мой дядя взял меня с собой к Абу Але. Он сидел на изношенной волосяной циновке и был очень стар: истощенное лицо, глубоко изборожденное оспой, поразившей его в отрочестве. Он велел мне подойти к нему и благословил, положив руки на мою голову. Я был тогда лишь ребенком, но и сейчас вижу его перед собой. Я смотрел в его глаза – один ужасающе выдавался, а другой был так глубоко в глазнице, что я едва мог понять, где он.

 

Я был в темнице трижды: сам слеп, пристанище тесно, презренно тело,

О, если б тело стало духом, невосприимчивым к земному,

бесчувственным, как камень.

Дух слился с плотью, став ее мучением, ведь оба нездоровы.

О ветер, если ветер ты, затихни,

Огонь, погасни, если ты огонь.

 

   Оставьте меня с моей болью. Вы также из потомства Адама, все вы. И если первая из бутылей была мутной, какой же будет последняя?

 

Не проклинай, Всевышний, тех, кто шел вратами зла,

Ты создал их, хоть ангелы не смотрят

На тех, кто входит и выходит прочь, сквозь темноту

В тот час, когда отец мой стал отцом,

Такое преступленье совершилось,

Какого я не совершал.