«Лучше выиграть в споре, чем выиграть битву, – сказал Мамун. – Нет удовольствия больше, чем наблюдать за работой человеческого разума, и лучшие споры – те, что позволяют понять людей».
Сколь неприемлемы амбиции в правителе! Но хуже этого – пристрастие судьи, еще не разобравшегося в деле, еще хуже – только поверхностная тщательность юристов. Наихудшее – это расчетливость богачей, легкомыслие стариков, леность молодых и малодушие военных.
«Человек принесет мне деревянный предмет, – говорил Мамун, – может быть, только палку, ценой не больше дирхема. Он скажет мне: «Посланник Всевышнего держал это в своей руке, или «Из этого пророк однажды пил», или «Он коснулся этого однажды». И без подтверждений и доказательств, но с любовью и благоговением я приму эту вещь.
И дам этому человеку тысячу дирхемов. После я приложу ее к лицу или к глазу, в надежде излечиться от какой-либо болезни. Хотя это всего только кусок древесины, неспособный принести большой пользы и не имеющий никакой другой силы, кроме того, что этого действительно мог коснуться пророк».
– Этот молодой человек весьма склонен к легкомысленным поступкам, – заметил я другим учителям.
– Да, он таков, – отвечали они, – и, более того, он всегда в дурном расположении духа, когда урок заканчивается, и его слуги должны из-за этого страдать. Тебе следует это исправить.
Когда Мамун наконец появился, он должен был предстать перед моим судом, и я назначил ему семь ударов хлыстом. У него все еще были мокрые глаза, когда слуги объявили: «Джафар ибн Яхья!» Мальчик достал платок и вытер слезы, подобрал полы своей одежды, дошел до ковра и сел, скрестив ноги. Через несколько мгновений он сказал: «Пусть войдет».
Появился Джафар ибн Яхья. Я думал, что Мамун пожалуется на меня, и сел отдельно от товарищей. Джафар подошел к нему, поговорил немного, пока мальчик не рассмеялся, и удалился. Я обратился к Мамуну:
– Я ждал, что ты будешь жаловаться Джафару.
– Почему, Абу Мухаммед, если я не скажу об этом моему отцу ар-Рашиду, я должен говорить Джафару? Меня следовало наказать».
Уже в юности Мамун серьезно занимался науками. Он вызвал юристов из всех областей и сам стал в этом деле знатоком. А в зрелые годы он глубоко изучал психологию и науки древних народов.
Философия – греческое слово, оно означает «любовь к мудрости».
Халиф Мамун послал дипломатов к императору Византии в надежде приобрести научные труды греков, в переводе на арабский. С этих пор мусульмане, занимавшиеся теоретическими знаниями, посвящают себя изучению греческих наук. Из всех философов самым мудрым и прославленным был Аристотель, его называли Первым Мудрецом, но мусульмане проводили такие изыскания, которые могли опровергнуть некоторые его утверждения.
Многие занялись математикой и строящимися на ней науками, такими как астрономия. Первый греческий трактат по геометрии, «Элементы»[133] Евклида, был переведен еще в правление Мансура. Работы Аристотеля по физике, науке о телах, движении и покое, перевели при Мамуне. Записи Галена, посвященные медицине, служили руководством для живших позднее врачей. Магия и наука о талисманах изучались ассирийцами и халдеями, а также египтянами.
Мухаммед ибн Муса и его братья приглашали переводчиков из дальних стран, щедро им платили, и те приносили сокровища познаний в копилку познания мусульман. Геометрии, инженерии, движению небесных тел, музыке и астрономии они уделяли наибольшее внимание, но это была лишь малая часть того, что они изучали.
В те дни ученый Абдаллах Наши, автор множества прекрасных стихов, среди которых «Старые дома, всеми любимые, есть ли у вас голос, чтобы успокоить кровоточащие раны? В ответ ни звука. Лишь тишина – как самый полный ответ», написал оду из четырех тысяч строф, оканчивающихся одной и той же рифмой – «на», – в которой говорил о различных философских системах и религиях, сектах и их принципах. Он писал и другие масштабные работы в стихах, посвященные различным наукам.
Такого рода работы и исследования в конечном счете привели к тому, что Мамун обнародовал теорию о сотворении Корана (о ней ниже).
Халиф был мудрейшим из всего Дома Аббасидов.
Мамун любил шахматы. «Это возбуждает разум!» – говорил он, и он же придумал некоторые игры.
«Я не должен слышать от тебя «давай сыграем», я хочу услышать «давай сразимся», – говорил он. Но он не был лучшим игроком и часто восклицал: «Я должен править миром и справляюсь с этим, но страна размером в две пяди для меня велика».
Сколь неприемлемы амбиции в правителе! Но хуже этого – пристрастие судьи, еще не разобравшегося в деле, еще хуже – только поверхностная тщательность юристов. Наихудшее – это расчетливость богачей, легкомыслие стариков, леность молодых и малодушие военных.
«Человек принесет мне деревянный предмет, – говорил Мамун, – может быть, только палку, ценой не больше дирхема. Он скажет мне: «Посланник Всевышнего держал это в своей руке, или «Из этого пророк однажды пил», или «Он коснулся этого однажды». И без подтверждений и доказательств, но с любовью и благоговением я приму эту вещь.
И дам этому человеку тысячу дирхемов. После я приложу ее к лицу или к глазу, в надежде излечиться от какой-либо болезни. Хотя это всего только кусок древесины, неспособный принести большой пользы и не имеющий никакой другой силы, кроме того, что этого действительно мог коснуться пророк».
* * *
«Я был учителем Мамуна, когда тот был ребенком, – рассказывает Йазиди. – Однажды, когда я пришел к нему, он был в уединении, и я велел слуге предупредить его обо мне. Но Мамун меня не вызвал. Я ждал и еще дважды посылал слугу, но он все не вызывал меня.– Этот молодой человек весьма склонен к легкомысленным поступкам, – заметил я другим учителям.
– Да, он таков, – отвечали они, – и, более того, он всегда в дурном расположении духа, когда урок заканчивается, и его слуги должны из-за этого страдать. Тебе следует это исправить.
Когда Мамун наконец появился, он должен был предстать перед моим судом, и я назначил ему семь ударов хлыстом. У него все еще были мокрые глаза, когда слуги объявили: «Джафар ибн Яхья!» Мальчик достал платок и вытер слезы, подобрал полы своей одежды, дошел до ковра и сел, скрестив ноги. Через несколько мгновений он сказал: «Пусть войдет».
Появился Джафар ибн Яхья. Я думал, что Мамун пожалуется на меня, и сел отдельно от товарищей. Джафар подошел к нему, поговорил немного, пока мальчик не рассмеялся, и удалился. Я обратился к Мамуну:
– Я ждал, что ты будешь жаловаться Джафару.
– Почему, Абу Мухаммед, если я не скажу об этом моему отцу ар-Рашиду, я должен говорить Джафару? Меня следовало наказать».
Уже в юности Мамун серьезно занимался науками. Он вызвал юристов из всех областей и сам стал в этом деле знатоком. А в зрелые годы он глубоко изучал психологию и науки древних народов.
Философия – греческое слово, оно означает «любовь к мудрости».
Халиф Мамун послал дипломатов к императору Византии в надежде приобрести научные труды греков, в переводе на арабский. С этих пор мусульмане, занимавшиеся теоретическими знаниями, посвящают себя изучению греческих наук. Из всех философов самым мудрым и прославленным был Аристотель, его называли Первым Мудрецом, но мусульмане проводили такие изыскания, которые могли опровергнуть некоторые его утверждения.
Многие занялись математикой и строящимися на ней науками, такими как астрономия. Первый греческий трактат по геометрии, «Элементы»[133] Евклида, был переведен еще в правление Мансура. Работы Аристотеля по физике, науке о телах, движении и покое, перевели при Мамуне. Записи Галена, посвященные медицине, служили руководством для живших позднее врачей. Магия и наука о талисманах изучались ассирийцами и халдеями, а также египтянами.
Мухаммед ибн Муса и его братья приглашали переводчиков из дальних стран, щедро им платили, и те приносили сокровища познаний в копилку познания мусульман. Геометрии, инженерии, движению небесных тел, музыке и астрономии они уделяли наибольшее внимание, но это была лишь малая часть того, что они изучали.
В те дни ученый Абдаллах Наши, автор множества прекрасных стихов, среди которых «Старые дома, всеми любимые, есть ли у вас голос, чтобы успокоить кровоточащие раны? В ответ ни звука. Лишь тишина – как самый полный ответ», написал оду из четырех тысяч строф, оканчивающихся одной и той же рифмой – «на», – в которой говорил о различных философских системах и религиях, сектах и их принципах. Он писал и другие масштабные работы в стихах, посвященные различным наукам.
Такого рода работы и исследования в конечном счете привели к тому, что Мамун обнародовал теорию о сотворении Корана (о ней ниже).
Халиф был мудрейшим из всего Дома Аббасидов.
Мамун любил шахматы. «Это возбуждает разум!» – говорил он, и он же придумал некоторые игры.
«Я не должен слышать от тебя «давай сыграем», я хочу услышать «давай сразимся», – говорил он. Но он не был лучшим игроком и часто восклицал: «Я должен править миром и справляюсь с этим, но страна размером в две пяди для меня велика».
Просмотров: 2564