Однажды халиф Харун ар-Рашид вместе с Абу Йусуфом, Джафаром Бармакидом и поэтом Абу Нувазом поехал на прогулку в пустыню. По дороге они повстречали старца, верхом на осле. Халиф приказал Джафару спросить его, кто он и откуда.

   – Из каких ты мест, почтеннейший? – спросил Джафар.

   – Из Басры.

   – И куда ты держишь путь?

   – В Багдад, сынок.

   – Какое у тебя дело в Багдаде?

   – Я хочу достать там какое-нибудь снадобье для моих слабых глаз, – ответил старец.

   – Джафар, – сказал халиф, – давай подшутим над этим бедуином.

   – Если я начну шутить с ним, боюсь, что мне придется услышать в ответ то, что мне не хотелось бы, – ответил Джафар.

   – Я приказываю тебе, разыграй этого старика! – настаивал ар-Рашид.

   Тогда Джафар повиновался и обратился к бедуину со словами:

   – Если я дам тебе рецепт лекарства для твоих глаз, что ты дашь мне взамен?

   – Господь, да будет вечно восхваляемо Имя Его, отблагодарит тебя намного лучше, чем я.

   – Слушай тогда внимательно, – сказал Джафар, – я дам тебе рецепт, который еще не давал ни одному человеку.

   – Каков же он?

   – Возьми три унции свежего воздуха, такое же количество солнечных лучей, лунного света и света лампы; хорошенько размешай все это и оставь настаиваться в хорошо проветриваемом месте на три месяца. Затем измельчи все это в бездонной ступке, вылей в разбитое блюдце и поставь в проветриваемом месте еще на три месяца. Когда снадобье будет готово, принимай по три драхмы, каждую ночь, как только заснешь, и, если будет на то милость Божья, ты излечишься от своего недуга.

   Бедуин, сидя на осле, выслушал все до конца, затем он наклонился и выпустил газы с оглушительным звуком.

   – Да послужит это платой тебе, сынок, за твой рецепт. Если же Бог излечит меня этим снадобьем, я подарю тебе рабыню, которая будет служить тебе так усердно, что Бог призовет тебя на Суд раньше срока; и когда ты умрешь, а душа твоя полетит в ад, она сядет тебе на лицо, помочится и облегчится и, хлопая себя по ляжкам, пропоет тебе на прощание стишок: «Я такого дуралея совершенно не жалею».

   Халиф так смеялся, что упал с лошади.

* * *

   Рассказывают также историю о том, что как-то, когда халиф ар-Рашид и Джафар пили ночью вино, ар-Рашид сказал Джафару:

   – Я знаю, что ты купил рабыню, к которой я сам долго присматривался, я не могу жить без нее, продай мне ее!

   – Но, повелитель правоверных! Я не могу продать ее тебе! – ответил Джафар.

   – Тогда подари ее мне, – настаивал халиф.

   – И этого я не могу сделать, – упорствовал Джафар.

   – Клянусь! Ты либо продашь, либо подаришь мне эту девушку! Иначе да будет Зубайда трижды разведена со мной! – произнес халиф страшную для мусульманина клятву.

   – Да будет моя жена трижды разведена со мной, если я сделаю это! – воскликнул Джафар.

   Когда винные пары немного рассеялись, они поняли, в каком безвыходном положении оказались. Никто из них не знал, что делать.

   – Только один человек может помочь нам, – сказал халиф, – это Абу Йусуф.

   И они послали за судьей. Было уже за полночь, когда слуги повелителя разбудили Абу Йусуфа. «Наверное, исламу угрожает смертельная опасность, иначе меня не подняли бы с постели в такой час», – подумал судья, садясь на своего мула.

   – Возьми с собой мешочек с овсом для мула, он не успел поесть как следует. Пока я буду у халифа, ты покормишь его, – сказал он своему слуге.

   – Слышать – значит повиноваться, – ответил слуга.

   Когда Абу Йусуф прибыл во дворец, его немедленно отвели к халифу. Ар-Рашид заставил его сесть рядом с собой, что, как правило, не позволялось никому.

   – Мы послали за тобой в столь поздний час, поскольку нам нужен твой совет в крайне важном деле, с которым мы не можем справиться своими силами.

   И халиф объяснил ему суть дела, в котором две обязательные к выполнению клятвы противоречили друг другу.

   – О повелитель правоверных! Это очень простой случай, – ответил Абу Йусуф, – Джафар должен продать повелителю половину девушки, а другую половину – подарить, и вы оба будете освобождены от ваших клятв.

   Сделка немедленно состоялась, к всеобщему облегчению.

   – Пусть приведут девушку, – сказал халиф, – я сгораю от нетерпения назвать ее своей.

   – Судья, – спросил ар-Рашид, когда девушку привели к нему, – я хотел бы сегодня же лечь с ней, я не могу ждать, пока закончится положенный период очищения; можно ли это устроить?

   – Приведи сюда одного из твоих рабов, именно рабов, а не вольноотпущенников, и прикажи мне выдать эту девушку замуж за него. Тогда ему только останется развестись с ней, и ты, о повелитель, можешь совершенно законно обладать ею. Ибо правоверный имеет право жить с женщиной, разведенной до совокупления, не дожидаясь истечения периода очищения.

   Эта уловка понравилась ар-Рашиду даже больше предыдущей.

   – Привести сюда раба! – приказал он.

   Как только раба привели, халиф сказал судье:

   – Приказываю тебе соединить узами брака этого человека и эту женщину!

   Абу Йусуф предложил рабу взять в жены девушку, тот принял предложение, и судья исполнил необходимые формальности, после чего он обратился к рабу со словами:

   – Теперь скажи, что ты разводишься с ней, и ты получишь сто динаров за свои труды.

   Но, увы, раб отказался произнести формулу развода, и Абу Йусуф вынужден был поднять цену. Раб упорствовал, пока сумма не достигла тысячи динаров. Когда раб услышал эту цену, он спросил:

   – Является ли абсолютно необходимым, чтобы именно я развелся с ней; может ли это сделать за меня повелитель правоверных или ты, судья?

   – Да, необходимо, чтобы это сделал ты, – ответил Абу Йусуф.

   – Тогда клянусь Богом! Я никогда этого не сделаю! – ответил невольник.

   – Что же теперь делать? – воскликнул в ярости халиф, повернувшись к судье.

   – Спокойствие, о повелитель правоверных, дело простое, – ответил Абу Йусуф, – ты должен сделать этого раба собственностью девушки.

   – Я дарю его ей, – сказал халиф.

   – Теперь скажи «Я принимаю», – произнес судья, обращаясь к девушке.

   – Я принимаю, – ответила она.

   – Я объявляю этого мужчину и эту женщину разведенными, – провозгласил Абу Йусуф, – на том основании, что, когда муж становится собственностью жены, брак аннулируется.

   Ар-Рашид вскочил на ноги и воскликнул:

   – Пока я халиф, ты будешь моим судьей! – Он приказал принести два подноса с золотом и высыпал их перед Абу Йусуфом. – Есть у тебя во что положить золото? – спросил халиф.

   Судья вспомнил о мешочке с овсом для мула и велел принести его. Он выехал из дому с мешком овса, а вернулся с мешком полным золотых монет.

   На следующий день он говорил своим друзьям: «Нет более короткой и легкой дороги к преуспеванию и в этом мире, и в Ином, чем путь знания; посмотрите, что я получил за то, что ответил на несколько вопросов!»

   Запомни хорошенько эту историю, почтеннейший читатель, ибо она очень поучительна, и обрати внимание на смирение Джафара, великодушие халифа и несравненную эрудицию судьи, да пребудет милость и благословение Господне с ними всеми! Что же касается суждений Абу Йусуфа, то они вряд ли были бы одобрены представителями шафиитской школы, так как он руководствовался принципами своей собственной, ханифитской. Один лишь Господь, да святится Имя Его, знает, какие суждения истинны, и только Он.