Л.C. Васильев

Древний Китай. Том 3. Период Чжаньго (V-III вв. до н.э.)

Век железа и нововведения в производстве

 

Самым важным изменением в сфере производства был переход к веку железа. Вообще-то с мелкими привозными поделками из этого металла, в том числе, видимо, в метеоритной его форме, протокитайцы были знакомы уже в эпоху позднего неолита— имеются в виду редкие находки в луншаньских местонахождениях. Но железный век как таковой пришел в Китай сравнительно поздно, как раз на рубеже Чуньцю-Чжаньго. О находках единичных изделий из железа (лемеха и некоторых других орудий производства), которые можно датировать концом периода Чуньцю, сообщается в немногочисленных публикациях материалов археологических раскопок [Васильев К.В., 1998, с. 168]. Иное дело — период Чжаньго. Изделия из железа и железоплавильные мастерские этого времени обильно представлены в отчетах китайских археологов [там же, с. 214-216], причем и ареал находок, и их количество, и явное преобладание железных изделий по сравнению с бронзовыми убедительно свидетельствуют о том, что железный век в Китае не только стал реальностью, но и вышел на авансцену экономической жизни Поднебесной.

Видимо, металлургия железа появилась в Китае в довольно развитом виде, что позволяет предположить определенное влияние извне. Из некоторых аутентичных источников явствует, что в V в. до н.э. в железоделательных мастерских существовали кузнечные меха— по четыре для каждого горна1. Другие материалы (правда, из более поздних неаутентичных источников2) дают основание считать, что в воинственном царстве У, уничтоженном царством Юэ в 473 г. до н.э. [Сыма Цянь, гл. 31; Вяткин, т. V, с. 38], умели изготовлять хорошие железные мечи. Для этого в плавильную печь загружали руду и древесный уголь, мехами раздували в горне пламя, после чего раскаленную заготовку обрабатывали, делая из нее меч, который затем опускали для закаливания в холодную воду.

Можно, конечно, сомневаться в том, насколько источник ханьского времени точен в изложении событий давних веков. Но поскольку текст, о котором идет речь, посвящен описанию событий в царстве, переставшем существовать в начале V в. до н.э., есть некоторые основания полагать, что его авторы использовали материалы, имевшие отношение к событиям эпохи, когда царство У еще существовало. А это в свою очередь означает, что высокие технологии в сфере железоделания были известны уже на рубеже Чуньцю-Чжаньго, когда железный век на территории Китая делал свои первые шаги.

Как бы то ни было, но железо и изделия из него стали очень быстро распространяться по всему чжоускому Китаю. Об этом свидетельствует обилие рудных шахт в стране. По данным 77-й главы трактата «Гуань-цзы», в период Чжаньго было известно 3609 горных местностей, где имелись залежи железной руды. В трактате давалось специальное пояснение для сведения читателей: если выходящая наружу горная порода имеет красный оттенок, значит, внутри есть железная руда [Гуань-цзы, с. 382]3. Из другого трактата предханьско-раннеханьского времени, «Шань-хай цзин», явствует, что железная руда добывалась в 34 горных разработках практически на всей территории чжоуского Китая4.

Итак, разрабатывали горные недра и выплавляли железо в период Чжаньго довольно интенсивно. Изделия из железа не только распространились по всему Китаю, но и стали бытовыми и обыденными в каждом доме. В 72-й главе «Хай-ван» трактата «Гуань-цзы» есть на этот счет весьма красноречивые формулы: «У каждой женщины обязательно имеется игла и нож; каждый земледелец владеет [железными наконечниками для] сошников лэй или сы, а также серпом; у любого ремесленника есть топор и пила, шило, долото, сверло» [Гуань-цзы, с. 358-359]. В 81-й главе «Цин-чжун» [там же, с. 404] дается аналогичное перечисление: железный сошник, серп, коса, мотыга, топор, шило, ножницы и т.п. (см. также [Иванов, 1912, с. LIV]). Из всех этих материалов явствует, что в период Чжаньго изделия из дешевого и в то же время прочного железа стали жизненно необходимыми для всех. Дороже, видимо, стоили изделия из закаленной стали, которая употреблялась, судя по данным источников, для выделки оружия, прежде всего длинных мечей, до того практически не использовавшихся в войнах5.

Распространение железа в Чжаньго сыграло огромную роль в жизни древнекитайских тружеников. Начать с того, что появление необходимых каждому ремесленнику прочных и в то же время достаточно дешевых и несложных в изготовлении железных орудий труда способствовало резкому росту их производственных возможностей. В разделе «Као гун цзи» трактата «Чжоули» различные орудия труда из металла и предметы, изготовлявшиеся с их помощью, не только перечислены, но детально охарактеризованы, а порой даже и прорисованы6. Можно сделать вывод, что с начала периода Чжаньго в кузницах городских мастеров стали успешно осваивать изготовление изделий из железа, в том числе из чугуна, а затем и высококачественной стали. Орудия труда позволили мастерам намного ускорить процесс изготовления различных ремесленных изделий. Они буквально потоком хлынули на рынок.

Развитие металлургии железа, равно как и иных добывающих промыслов, расцвету которых способствовали железные изделия, будь то рубка леса, добыча соли или ловля рыбы, привело к появлению специальной категории работников, которые стали не только производственно, но и терминологически отделяться от прежних ремесленников-гун. Речь идет о категории так называемых юй. Эти термины употреблялись и прежде. В 4-й главе трактата «Го юй», в рассказе о событиях времен луского Сюань-гуна (годы правления — 608-591 до н.э.) использовались биномы шуй-юй и шоу-юй для обозначения профессиональных охотников и рыболовов (в переводе B.C. Таскина они названы смотрителями вод и зверей [Го юй, с. 91 и 349]. Но применительно к периоду Чжаньго понятие юй терминологически расширило свои рамки, включив всех, кто занимается добывающими промыслами, будь то солевары, лесорубы или мастера горного дела, т.е„ выражаясь современными терминами, шахтеры и выжигалыцики древесного угля.

В 129-й главе труда Сыма Цяня, специально посвященной экономическим и близким к ним проблемам, работники-лэй уже упомянуты как особая категория, перечисляемая наравне с крестьянами-нун, ремесленниками-гун и торговцами-шан. Все четыре разряда тружеников рассматриваются здесь как источник пищи и одежды народа и богатства государства. Что касается работников категории юй, то о них сказано также, что, если бы они не занимались своим делом, недра гор и вод не были бы разработаны [Сыма Цянь, с. 1180]. Из этой оценки вытекает, что среди работников-юй в первую очередь ценились те, кто был занят разработкой недр, добычей железных и медных руд (для изделий из бронзы и монет).

Естественно, что появление и широкое распространение недорогих металлических орудий способствовало не только росту количества, разнообразию и удешевлению ремесленной продукции, но и резкому улучшению качества обработки различных материалов, будь то резьба по дереву, выделка кож, строительство домов, дорог или ирригационных сооружений. Но наиболее радикальные изменения произошли в основной отрасли хозяйства, земледелии.

Использование железных орудий, прежде всего сошников и серпов, возможно также и лемехов7, способствовало облегчению и улучшению качества сельскохозяйственных работ, открывало перед земледелием новые просторы. Во-первых, железные орудия и наконечники позволяли лучше обрабатывать землю и соответственно получать от нее большую отдачу. А во-вторых, они сделали возможным резко расширить клин пашенных угодий за счет подъема целины и строительства ирригационных сооружений.

Не все заново осваивавшиеся земли нуждались в искусственном орошении. Земли было много, в том числе и в тех местах, где можно было заниматься богарным земледелием. Однако заметная часть вновь возделывавшихся земель нуждалась в орошении. Другие, расположенные поблизости от бурных и илистых рек, прежде всего Хуанхэ, напротив, чаще нужно было защищать от весенних и иных разливов, для чего требовалось сооружать дамбы и регулярно укреплять их. Кроме того, обычные болотистые почвы требовали мелиорации. В итоге потребность в ирригационных работах была велика. И использование железных орудий, прежде всего мотыг и лопат, позволяло ее удовлетворить.

В источниках есть сведения о том, что уже на рубеже VI-V вв. до н.э. в чжоуском Китае уделялось внимание строительству ирригационных сооружений, вначале не очень крупных. В царстве У в начале V в. до н.э. был проведен большой канал Ханьгоу, имевший многоцелевой смысл и использовавшийся как для ирригации, так и в политических целях [Ян Куань, 1955, с. 17; Вяткин, т. IV, с. 313, примеч. 11]. Нет сомнений, что канал был оснащен системой ответвлений, протоков и канавок, с помощью которых вода подавалась на поля. Позже, особенно в IV—III вв. до н.э., подобные сооружения стали появляться во многих царствах. Об этом подробно рассказано в 29-й главе трактата Сыма Цяня [Вяткин, т. IV, с. 194-200 и 311-318]. Здесь упомянуто, в частности, о 12 каналах, построенных в начале IV в. до н.э. Си Мэнь-бао, правителем уезда Е царства Вэй, а также о сооружении ханьским мастером Чжао Го крупной ирригационной системы в царстве Цинь, что помогло сделать плодородными около 40 тысяч цин (1 цин— 100 му) болотистой и солончаковой земли. Каналы в период Чжаньго были проведены также в царстве Ци и на юге, в районе современной провинции Сычуань (древние земли Шу).

К концу периода Чжаньго строительство ирригационных сооружений в чжоуском Китае достигло высокого уровня, превратившись едва ли не в своего рода искусство. В беседе с конфуцианцем Мэн-цзы вэйский торговец Бо Гуй хвастался тем, что он регулирует воды лучше великого Юя [Мэн-цзы, 6-Б, XI, 1; Legge, т. И, с. 319; Попов, 1904, с. 223]. А в «Чжоули» представлены строго систематизированные схемы распределения воды на поле. Так, в разделе «Као гун цзи» приводится следующая схема: в средней части поля проводятся канавки шириной и глубиной в чи (это примерно фут, 30-35 см); они снабжаются водой из более широких и глубоких канав суй, в 2 чи; вокруг суй прорываются каналы гоу в 4 чи; затем — каналы сюй в8 чи еще более широкие каналы куай в 16 чи, которые берут воду прямо из реки [Чжоули, т. 14, с. 1541 и сл.; Biot, 1851, т. 2, с. 565-566]. В 15-й главе того же текста дается аналогичная схема с теми же канавками и каналами, но чуть иначе расположенными на поле [Чжоули, т. 12, с. 552; Biot, 1851, т. 1, с. 337-339]. Эти схемы свидетельствуют о том, что сеть распределения воды из реки через большие и малые каналы на орошаемых полях действительно существовала в то время и, более того, достигала высокого уровня совершенства. Соответственно создавались дамбы и иные предохранительные сооружения, которые должны были регулировать сток излишних вод, особенно в сезоны разливов или в случае больших затяжных дождей.

Впрочем, описанная в «Чжоули» система каналов и канавок для орошения засушливых пашен или мелиорации заболоченных земель не имела широкого распространения и не играла решающей роли в земледелии. Подавляющая часть пахотной земли обходилась без искусственного орошения. Именно эти территории в первую очередь включались в число земель, окультуренных с помощью имевшихся практически у каждого крестьянина железных орудий. Такого рода земли было достаточно. Заметим, что основные злаки, выращивавшиеся в бассейне Хуанхэ (просо разных видов, пшеница), в обильной влаге не нуждались.

Другое дело — качество возделывавшихся и тем более заново освоенных полей. Из схемы «Чжоули», помещенной в 10-й главе, явствует, что крестьяне получали по 100 му земли первой категории (бу-и, т.е. не нуждающейся в отдыхе от ежегодной пахоты), второй категории (и, требующей замены, т.е. отдыха раз в два года) по 200 му, а третьей (цзай-и, нуждающейся в длительном отдыхе, на протяжении двух лет из трех)— 300 му [Чжоули, т. 11, с. 368; Biot, 1851, т. 1, с. 206-207]. Однако в 15-й главе дается иная схема: к 100 му земли первой категории прибавлялось 50 му земли, нуждающейся в отдыхе, тогда как к 100 му земли второй и третьей категории — по 100 и 200 му дополнительной пашни, нуждающейся в отдыхе [Чжоули, т. 12, с. 551; Biot, 1951, т. 1, с. 340-341]. Из трактата «Люй-ши чуньцю» также явствует, что земли в Китае периода Чжаньго были разными и официально делились на различные категории [Ли Ши-хэн, 1922, с. 2-3]8.

Резкое расширение клина пахотных угодий с наступлением железного века в чжоуском Китае сопровождалось не только ирригационным строительством, но и новыми достижениями в сфере агротехники. В некоторых источниках есть сообщения о том, что для обогащения почв сжигали траву или пололи и мочили ее, чтобы она подгнила и могла служить удобрением. Об этом упоминается в 37-й главе «Чжоули» [Чжоули, т. 14, с. 1323; Biot, 1885, т. 2, с. 338-339], в трактате «Лицзи» [Лицзи, т. 21, с. 763; Li СЫ, 1951, т. I, с. 280]. В 26-й главе трактата «Люй-ши чуньцю», посвященной крестьянству и земледелию, рассказывается о мерах, приводящих к улучшению почв и урожайности, о подготовке пашни к посеву, о качестве семян, о своевременности посева (ранний, поздний)9 и вообще об искусстве хлебопашества [Люй-ши чуньцю, с. 333-338; Ян Куань, 1955, с. 28-29].

Разумеется, все это требовало немало усилий и тяжелой повседневной работы. В 6-й главе трактата «Сюнь-цзы» сказано с конфуцианской назидательностью — если сделать людей довольными, они станут богаче и будут тщательнее работать на своих полях. Тогда поля станут тучными и дадут хороший (удвоенный) урожай. А если не заботиться о людях, то они будут бедными, их поля — истощенными, а урожай с них — низким (половинным). Эта фраза заслуживает особого внимания [Сюнь-цзы, с. 114]. Она поясняет, сколь важна для успешного земледелия высокая культура труда, которая в свою очередь связана с правильно налаженными взаимоотношениями, стимулирующими людей работать лучше, обогащаться и добиваться хороших урожаев10.

Таким образом, железный век изменил условия труда и городских ремесленников, и специалистов в добывающих промыслах, и простых земледельцев. Он принес с собой революционные перемены практически во все сферы материального производства. Если каждый ремесленник стал с начала Чжаньго счастливым обладателем необходимого ему инструмента, выделанного из железа, иногда из весьма хорошего, то это действительно означало революцию в производстве товаров повседневного спроса. Кузнецы ковали железо, изготовляли инструменты. Строители различного профиля, столяры и плотники, резчики по дереву и каретники, мастера-оружейники и ювелиры, специалисты по обработке кожи и выделке кожаных изделий, ткачи и красильщики, гончары и специалисты по лаку, портные и повара, да и многие другие использовали многочисленные и разнообразные инструменты из железа в своей повседневной деятельности.

Это резко повысило производительность труда. Хороших, качественных изделий стало изготовляться намного больше, чем прежде. Ремесло вступило в принципиально новый этап своего развития, обретя возможность делать те же и даже лучшие по качеству изделия за единицу времени в большем количестве и разнообразии. Новые орудия труда облегчили работу лесорубов, рыболовов, охотников, мастеров, занимавшихся солеварением, добычей руд, изготовлением древесного угля, а также труд традиционно занятых выращиванием шелковичного червя и выработкой шелковой пряжи. Словом, железо оказалось нужным всем металлом, резко изменившим состояние дел и в сельском хозяйстве, и в строительстве, и в ремесле, и в добывающих промыслах. Оно явилось первоосновой того экономического сдвига, который внес радикальные изменения в традиционный образ жизни чжоусцев. Век железа стал важным импульсом для экономического роста Поднебесной в период Чжаньго.

Не менее важные изменения происходили и вне сферы экономики. Имеется в виду прежде всего процесс трансформации традиционной шанско-чжоуской структуры, о котором достаточно много было сказано во втором томе работы. Этот процесс, резко усилившийся в период Чжаньго, стремительными темпами привел к становлению новой структуры (вначале переходного характера), которая со временем легла в фундамент централизованной чиновничье-бюрократической империи, просуществовавшей в Китае свыше двух тысячелетий.

Революционные перемены, пришедшие в Китай с началом века железа и хронологически совпавшие с радикальными изменениями структуры времен Чуньцю, дали впечатляющий эффект. Экономические сдвиги стимулировали до того медленно шедший в чжоуском Китае процесс приватизации. А ускорение темпов приватизации, опиравшееся на перемены в экономической жизни, способствовало всей сумме важных изменений, которые характеризовали период Чжаньго и значительно отличали его от периода Чуньцю.




1Об этом со ссылкой на 62-ю главу трактата «Мо-цзы» [Мо-цзы, с. 328] писал крупнейший знаток истории периода Чжаньго Ян Куань.
2Имеется в виду трактат ханьского времени «У-Юэ чуньцю», где, по авторитетному свидетельству Ли Я-нуна, речь идет об изготовлении закаленных мечей [Ли Я-нун, 1956, с. 101].
3Заметим, что сведения, о которых идет речь, даны в форме диалога между циским ба Хуань-гуном и его министром Гуань Чжуном, которые жили в первой половине VII в. до н.э. и явно не имели никакого отношения к теме, о которой идет речь. Этому, впрочем, не следует придавать значения, ибо форма подачи в данном случае не более чем дань уважения к упомянутым деятелям. Ведь и сам трактат носит имя Гуань Чжуна, хотя написан несколькими веками спустя и назван этим именем опять-таки из уважения. Стоит добавить, что писался трактат учеными, приглашенными для этого в царство Ци (для них была создана так называемая академия Цзися).
4Об этом написано в книге Ян Куаня [Ян Куань, 1955, с. 14 и 37, примеч. 6]. Сам трактат переведен на русский язык Э.М. Яншиной [Яншина, 1977, с. 28-93].
5В уже упоминавшемся ханьском трактате «У-Юэ чуныдо» говорится о выделке всего лишь двух хороших стальных мечей, в изготовлении которых принимали участие 300 работников. Видимо, это был нелегкий труд. Недаром в древнекитайской традиции сохранилась красивая легенда о том, как девушка Мо Се бросилась в плавильную печь, чтобы получилась высококачественная сталь, пригодная для изготовления мечей [Фань Вэнь-лань, 1958, с. 216]. Легендарный меч назвали ее именем.
6В этом разделе рассказывается, в частности, что существовало шесть категорий работ по металлу, пять по ювелирным изделиям и по коже. В нем же говорится о различных сортах бронзы, из которых изготовлялись разные виды оружия или иные изделия, включая сосуды и зеркала [Чжоули, т. 14, с. 1405-1568; Biot, 1851, т. 2, с. 456 и сл.].
7Вспашка на волах с помощью плуга (если он уже существовал, как о том свидетельствуют находки в ходе археологических раскопок фрагментов лемехов) была едва ли распространенным явлением. Упоминаний в источниках об этом нет. Неудивительно, что в трудах специалистов аргументом в пользу существования вспашки с применением тягловой силы считается сочетание иероглифов «вспашка» и «бык» в одном имени, что будто бы может свидетельствовать о смысловой связи между тем и другим [Ян Куань, 1955, с. 27]. Кроме того, в бассейне Хуанхэ не было благоприятных условий для разведения быков и волов. А о лошадях и вовсе говорить не приходится, они были очень дороги и использовались в основном в военном деле и для богатых выездов.
8В «Люй-ши чуньцю» рассказывается о Си Мэнь-бао из уезда Е, где земли были скверными, а урожай низким, за что вэйский правитель сместил его с должности правителя уезда. Это повествование дополняется сообщением из 12-й главы трактата «Хань Фэй-цзы», написанного в самом конце периода Чжаньго. Из текста явствует, что руководитель уезда был отстранен от власти, после чего стал униженно молить государя вернуть ему его должность, обещая все исправить. Правитель согласился. Возвратившись в Е, Си занялся ирригационными работами и добился успеха [Хань Фэй-цзы, с. 217; Иванов, 1912, с. 190].
9Любопытно, что в одной из первых советских синологических работ, посвященных древнекитайским проблемам, высказывалась мысль, что древние китайцы были знакомы с урожаями озимых и яровых [Иолк, 1929, с. 133]. Трудно сказать, насколько эта догадка (едва ли ее можно называть иначе) верна. Точных данных для этого нет.
10Показательно, что, трактуя смысл 6-й главы, суть которой в разъяснении взаимоотношений людей, их природных качеств и значимости этого для процветания государства, Г. Дабе упоминает об интересующей нас фразе лишь мельком в примечании [Dubs, 1927, с. 153, примеч. 1].
Просмотров: 4689