Административно-политическая структура Золотой Орды отличалась заметным своеобразием и необычностью, что было следствием не только соединения кочевого и оседлого укладов, но и вытекало из особенностей появления самого государства. В первую очередь необходимо указать, что на протяжении всего периода своего существования оно не имело какого-либо официального названия, а было известно в современных ему странах под самыми различными наименованиями. В наиболее ранних источниках арабского происхождения название государства заменяется именем правящего хана с соответствующим этническим уточнением. Например, «Берке, великий царь татарский», «Токта, царь татарский».¹⁾ Наряду с этим к именам ханов добавляются и географические уточнения, конкретизирующие, о каком именно из монгольских государств идет речь в данном случае («Менгутемир, государь татарский в северных странах», «Узбек, владетель северных стран»²⁾). Последние добавления делались в связи с наличием южного монгольского государства (хулагуидский Иран) и восточного (владения каана в Монголии и Китае). В некоторых источниках к имени правящего хана добавлялось название столицы («царь Токта, владелец Сарая и земель кипчакских», «царь Узбек, царствующий в Сарае и северных областях»)³⁾.

В арабских и персидских источниках употреблялся более ранний географический термин Дешт-и-Кипчак («царь Дешт-и-Кыпчака Токта», «царь Дешт-и-Кыпчака и прилегающих к нему, входящих в его состав государств», «Берке — царь Дешта на севере»).⁴⁾ В других случаях в этом же круге источников Золотая Орда называется Улусом Джучи, Улусом Бату, Улусом Берке и Улусом Узбека, причем эти наименования употреблялись не только непосредственно в период правления того или иного хана, но в большинстве случаев уже после их смерти («царь Узбек, владетель стран Берке», «прибыли послы Тохтамышхана, государя земли Узбековой»)⁵⁾. Особо нужно подчеркнуть, что подобная система названий употреблялась в сугубо официальных межгосударственных документах. Об этом свидетельствует руководство по дипломатической переписке между Египтом и Золотой Ордой, где об одном чиновнике [151] говорится, что он является правителем в «землях Узбека», и тут же приводится его адрес: «Кутлубуга Инак, наместник хана Джанибека».⁶⁾

Европейские путешественники П. Карпини и Г. Рубрук, хорошо осведомленные о названиях всех государств и народов, окружавших владения Бату, упоминая его державу, пользуются старыми терминами «страна Команов», «Комания» или дают слишком общее наименование — «держава татар», «земля татар».⁷⁾ Марко Поло вообще не приводит названия этого государства, а говорит лишь о его хане как о «царе Запада».⁸⁾ Такому же принципу следовали в XIV в. западноевропейские государственные деятели в дипломатической переписке с золотоордынскими ханами. Например, письмо папы Бенедикта XII адресовано следующим образом: «Его величеству хану Узбеку, императору татар», «Достойнейшей государыне Тайдолю, императрице северной Татарии».⁹⁾

Особый интерес при рассмотрении названия основанного Бату государства представляют материалы русских летописей. В самом начальном периоде существования Золотой Орды летописцы по отношению к ней употребляют все тот же этнический термин: русские князья ездят «в татары к Батыеви» и возвращаются «ис татар».¹⁰⁾ В наиболее ранних летописных сводах название «Орда» впервые отмечено под 1257 г. (в Лаврентьевской летописи).¹¹⁾ Однако, скорее всего, это результат более позднего исправления, так как под 1258 г. в летописи вновь встречается выражение «в татары». В восстановленной М. Д. Приселковым Троицкой летописи «Орда» впервые фигурирует под 1277 г.,¹²⁾ а до этого в ней употребляются выражения «в татары», «ис татар». В Рогожском летописце (середина XV в.) название «Орда» впервые применено под 1244 г.¹³⁾ Это явная дань составителя летописи установившейся терминологии XV в.: он автоматически заменил при переписке с более древней рукописи стоявшее там слово «в татары» на прочно укоренившееся в XV в. «в Орду». Характерно, что в дальнейшем изложении составитель Рогожского летописца отнесся более внимательно к имевшимся в его распоряжении источникам, сохранив их терминологию («к Батыю», «в татары», «ис татар»).¹⁴⁾ Наименование «Орда» в этом источнике прочно утверждается с 1293 г.¹⁵⁾ на все последующее время существования Золотой Орды. Для летописных сводов, составлявшихся в XV—XVI вв., характерно употребление термина «Орда» с самого начала основанного Бату государства (Московский летописный свод конца XV в. — с 1243 г.,¹⁶⁾ Симеоновская летопись — с 1243 г.,¹⁷⁾ IV Новгородская летопись — с 1246 г.,¹⁸⁾ I Софийская летопись — с 1245 г.¹⁹⁾). При этом в них иногда встречаются рецидивы сохранения более древнего текста, использовавшегося при составлении этих летописей, например в Симеоновской под 1252 г.: «иде... в татары».²⁰⁾ Рассмотрение данных русских летописей показывает, что первоначально на Руси новое [152] монгольское государство не имело какого-либо специального названия, его заменяло этническое определение «татары». В 80—90-е годы XIII в. на смену ему приходит наименование «Орда», прочло утвердившееся во всех русских официальных документах и летописях в XIV в. Употребление этого названия на страницах летописей до 80-х годов XIII в. является характерной чертой источников XV—XVII вв.²¹⁾ Происшедший в 1360-х годах раскол Золотой Орды, ставший следствием междоусобных войн, также нашел отражение в русских летописях. Согласно им, в это время возникают Муратова Орда и Мамаева Орда.²²⁾ Составителям Никоновской летописи, располагавшим большим кругом источников, было известно существование нескольких орд в конце XIV и в XV в., о чем можно судить по титулу Тохтамыша: «царь Воложский и всех орд высочайший царь».²³⁾ Здесь же называются Синяя Орда и Заяицкая Орда. В связи с этим составители свода для отличия владений Тохтамыша от других орд вводят по отношению к первым специальный термин — «Большая Орда Волжская» или просто «Большая Орда».²⁴⁾ Последнее наименование впервые появляется в Московском летописном своде конца XV в. под 1460 г.²⁵⁾ Оно не было изобретением русских летописцев — так называл свои владения хан Ахмед в ярлыке Ивану III,²⁶⁾ пытаясь тем самым подчеркнуть свое главенство среди нескольких орд, возникших на развалинах основанного Бату государства. Московские летописцы, видимо знакомые с этим ярлыком, первыми ввели в обиход сочетание «царь Ахмут Большия Орды».

Что же касается привычного теперь названия Золотая Орда, то оно стало употребляться в то время, когда от основанного Бату государства не осталось и следа. В русских письменных источниках это словосочетание фиксируется со второй половины XVI в. Впервые оно встречается в Казанском летописце в форме «Златая Орда» и «Великая Орда Златая».²⁷⁾ Происхождение его связано с ханской ставкой, а точнее, с богато украшенной золотом и дорогими материями парадной юртой хана, описанной путешественниками XIII—XIV вв. Наиболее ранний рассказ о ней содержится в отчете П. Карпини при изложении процедуры выбора Гуюка в кааны. Для возведения Гуюка на престол в степи был установлен большой шатер, «называемый у них Золотой Ордой... Шатер же этот был поставлен на столбах, покрытых золотыми листами и прибитых к дереву золотыми гвоздями, и сверху и внутри стен он был крыт балдахином, а снаружи были другие ткани».²⁸⁾ Второе описание парадной юрты золотоордынского хана Узбека, относящееся к 30-м годам XIV в., сделано арабским путешественником Ибн-Батутой: «Он (Узбек) садится в шатер, называемый золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он (состоит) из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листками. Посредине его деревянный престол, обложенный серебряными [153] позолоченными листками, ножки его из серебра, а верх усыпан драгоценными камнями».²⁹⁾

Вполне вероятно, что термин «Золотая Орда» был известен на Руси уже в XIV в. и бытовал в разговорной речи, однако русские летописцы того времени никогда не употребляли его по отношению к государству Бату и Узбека. При этом, как справедливо отметила Г. А. Богатова,³⁰⁾ они исходили из эмоциональной нагрузки слова «золотой», употреблявшегося в то время как синоним хорошего и светлого, чего нельзя было сказать о государстве-угнетателе, да еще населенном «погаными». Именно поэтому название Золотая Орда появляется только после того, как все ужасы монгольского владычества стерло время. Авторы XVI в., видимо, заимствовали указанный термин из дошедших до них устных рассказов о роскошной ханской юрте или из не сохранившихся до наших дней описаний ее русскими очевидцами. О том, что такие описания существовали, можно судить по известной русской народной песне конца XIV — начала XV в. о Щелкане, где приводится как бы краткая редакция одного из подобных рассказов:

А и деялося в Орде,
Передеялось в большой.
На стуле золоте,
На рытом бархате,
На червчатой камке
Сидит тут царь Азвяк,
Азвяк Таврулович...³¹⁾

Характерно, что авторы песни, как и летописцы, определяют Орду официальным прозаическим словом «большая», между тем как хорошо известна тяга русского фольклора к применению красочных эпитетов по отношению к городам и странам. В двух вариантах песни XVI в. о Кострюке также говорится о «Большой Орде».³²⁾ Попытки Л. Н. Гумилева искать корни названия «Золотая Орда» в переводе китайского термина «Цзинь», относящегося к империи чжурчженей XII—XIII вв., который в дальнейшем (да еще в XVI в.) якобы был перенесен на государство, основанное Бату, выглядят крайне неубедительно и надуманно.³³⁾

Нельзя обойти молчанием и вопрос о том, как называли свое государство сами монголы. В начальном периоде существования монгольской империи все завоеванные земли рассматривались как единое целое, полностью являвшееся достоянием исключительно фамилии Чингизидов. Лица, не состоявшие с ними в родстве, не имели никакого юридического права претендовать на суверенную власть в пределах этих территорий. Исходя из такого принципа, Гуюк в письме, датированном 1246 г., называет свою империю «Великим монгольским улусом», а себя «великим ханом» (кааном).³⁴⁾ Многочисленные экономические и политические факторы довольно быстро привели единую империю к распаду на несколько частей, одной из которых была Золотая Орда. В каждой из них утвердилась [154] правящая династия, ведущая свой род от одного из сыновей Чингисхана. Представители этих династий рассматривали всю огромную территорию, на которой они утвердились, не как государственную единицу, а как родовое владение, в данном случае принадлежавшее дому Джучидов. В полном соответствии с этим каждый из правящих золотоордынских ханов называл свое государство просто «улус», т.е. народ, данный в удел, владение³⁵⁾ (подразумевалось, что распределение улусов в свое время провел Чингисхан). В известном ярлыке Ягайлу Тохтамыш именует свое государство Великим Улусом.³⁶⁾ Добавлением пышного эпитета хан не только подчеркивал мощь своей державы, но и, безусловно, приписывал ей прерогативы уже исчезнувшей к этому времени метрополии и других чингизидских государственных образований.

На протяжении длительного времени существования рассматриваемого государства само понятие Орда имело различные значения. Если на Руси с конца XIII в. оно обозначало не только ставку хана, но и конкретное государство (т.е. Золотую Орду), то монголы вкладывали в него более узкое значение. В XIII—XIV вв. они не употребляли его для обозначения всего государства в целом, которое официально всегда именовалось «Улус»³⁷⁾ с добавлением имени правящего хана или родоначальника династии Джучи. Это соединение термина с ханским именем подчеркивало, что в данном случае имеется в виду именно государство, так как этим же понятием («улус») обозначались и более мелкие владения кочевых феодалов³⁸⁾ (Бек-Булатов улус, Ак-Бугин улус³⁹⁾). Изменение содержания понятия «Орда» всесторонне проанализировано Г. А. Федоровым-Давыдовым,⁴⁰⁾ показавшим на конкретных материалах источников его различное значение на протяжении XIII—XV вв. В XV в., после распада Золотой Орды на несколько самостоятельных владений, термин «Орда» окончательно делается синонимом понятия «государство». Наиболее значительный осколок Золотой Орды получил название Большой Орды.

Население Золотой Орды с этнической точки зрения представляло собой довольно пестрый конгломерат самых различных народов. Среди него были представители порабощенных завоевателями волжских булгар, русских, буртасов, башкир, ясов, черкесов и др. Однако основную массу населения Золотой Орды составляли жившие здесь до прихода монголов кипчаки, что привело к созданию своеобразной ситуации: уже в XIV в. завоеватели начинают растворяться в кипчакской среде, постепенно забывая свой язык и алфавит. Арабский современник писал по этому поводу: «В древности это государство было страною кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар), и все они стали точно кипчаки, как будто они одного (с ними) рода, оттого, [155] что монголы поселились на земле кипчаков, вступали в брак с ними и оставались жить в земле их (кипчаков)».⁴¹⁾ Это замечание средневекового историка подтвердили раскопки золото-ордынских некрополей XIV в. Антропологические исследования довольно обширного материала из этих могильников полностью подтверждают мысль о постепенной ассимиляции пришлых монголов в кипчакской среде.⁴²⁾ О числе собственно монголов, оставшихся на территории Дешт-и-Кипчака, источники сохранили довольно скудные известия. Рашид ад-Дин сообщает о выделении Чингисханом своему старшему сыну Джучи в улусное владение такое число подданных, какое способно было выставить 4000 воинов.⁴³⁾ Согласно сообщению Вассафа, ко времени организации похода на Европу Бату «сделался наследником царства отцовского, а четыре личные тысячи Джучиевы... составлявшие более одного тумана живого войска, находились под ведением старшего брата Орду».⁴⁴⁾ После возвращения из европейского похода хан Орда выделил для завоевания Ирана по два воина из каждого десятка, в результате чего набрался десятитысячный корпус.⁴⁵⁾ Следовательно, его армия составляла в то время около 50 тыс. человек. Соответствующее подкрепление Хулагу послал и Бату, но численность направленного им отряда у Рашид ад-Дина не указана.⁴⁶⁾ Можно лишь предполагать, что он был довольно крупным, так как за помощь войскам Хулагу Бату получил значительные владения на территории завоеванного Ирана. Приведенные выше сведения источников не относятся конкретно к владениям Бату, а носят сравнительный характер, позволяя создать самое общее представление о численности монголов, оставшихся в половецких степях. К этому можно добавить, что у Рашид ад-Дина имеются сведения об отдельных монгольских племенах, частично или полностью осевших в Золотой Орде.⁴⁷⁾

Исторически так сложилось, что всюду, где появлялись отряды Чингисхана и его наследников, их называли татарами. Китайский источник XIII в. относит самого Чингисхана и его сподвижников также к черным татарам,⁴⁸⁾ хотя сами они называли свое государство монгольским,⁴⁹⁾ а себя монголами.⁵⁰⁾ Татарами население Золотой Орды называли и русские летописи. После ее распада этноним «татары» автоматически перешел на население новых государственных образований с соответствующим уточнением (казанские, астраханские и др.). Причем характерно, что население бывшей Волжской Булгарии, входившее составной частью в Золотую Орду, русские летописи в XIII—XIV вв. не называли татарами.⁵¹⁾ После основания Казани в 70-х годах XIV в. и ее возвышения население этого региона в русских источниках стало называться казанцами,⁵²⁾ и лишь позднее на него переносится этноним «татары». Возможно, что на это в значительной степени оказала влияние недружественная политика казанских правителей по отношению к Руси, где новое ханство по этой причине рассматривалось в качестве [156] наследника традиционно антирусской политики Золотой Орды со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Словосочетание монголо-татары появилось лишь спустя столетия после исчезновения средневековых монгольских государств и представляет собой искусственное этническое наименование. В нем механически соединены два названия одного и того же народа. Первая часть — монголы — хорошо известна по ряду древних источников, из которых следует, что энтоним «монголы» применялся как самоназвание ряда центрально-азиатских племен, объединенных Чингисханом в единое государство. Вторая часть — татары — представляет собой название тех же самых монголов, утвердившееся в XIII в. в Китае и довольно быстро распространившееся за его пределами. Проникновению именно этого названия в Европу и его повсеместному распространению, скорее всего, способствовали хорошо налаженные в средневековье торговые связи с Востоком. Видимо, купцы и были первыми информаторами европейского населения о появлении на исторической арене новой грозной опасности — «татар». Русские летописные источники по отношению к населению Золотой Орды всегда употребляли только одно обозначение — «татары». В западноевропейских источниках обычно также фигурирует это название, хотя Рубрук особо пояснял, что сами основатели улуса Джучи предпочитали, чтобы их называли монголами. Это же подчеркивал и Карпини, книга которого специально была озаглавлена «история монгалов, именуемых нами татарами». Ю. Клапрот в 1823 г. посвятил этому вопросу специальную статью, в которой после анализа источников пришел к выводу, что названия «монголы» и «татары» принадлежат «одному и тому же народному племени».⁵³⁾ Появление же формы «монголо-татары» относится уже ко времени начала научного изучения и осмысления истории государственных образований, связанных с Чингизидами. Попытки ликвидировать кажущееся несоответствие между хорошо известными названиями «монголы», «Монголия» и постоянно встречающимися в средневековых источниках «татары», «Татария» и привели к появлению странного по своему содержанию, но внешне примиряющего историко-географические традиции средневековья и новейшего времени словообразования «монголо-татары». В трудах В. Н. Татищева и Н. М. Карамзина «монголо-татары» не фигурируют — в них всюду употребляются названия «монголы» и «татары» как равноценные. Оба историка считали, что название «татары» применялось к завоевателям потому, что большая часть монгольского войска состояла из татар.⁵⁴⁾ Карамзин был осведомлен о том, что китайцы в XIII в. называли всех своих северных соседей «татарами», и особо отмечал, что «ни один из нынешних народов татарских не именует себя татарами, но каждый называется особенным именем земли своей».⁵⁵⁾ Предложенное Татищевым и Карамзиным ошибочное объяснение причины существования двух названий вторгшихся [157] в Европу завоевателей прочно утвердилось в науке в XIX в. Основываясь именно на этой гипотезе, профессор Санкт-Петербургского университета П. Наумов в 1823 г. впервые употребил словосочетание «монголо-татары».⁵⁶⁾ Причем он писал, что «все историки между собою согласны, что сии свирепые завоеватели были не татары, а монголы», а причину по которой их называли татарами, видел в том, что монголы «по мере приближения их к пределам нашего отечества и к странам западной Азии, были усилены местными татарами, т. е. народами турецкого племени».⁵⁷⁾ Однако источники свидетельствуют, что собственно татар в войсках Чингисхана фактически не было, так как он жестоко расправился с ними за убийство своего отца.

На страницах «Тайной истории монголов» устами самого Чингисхана об этом событии говорится следующее: «Мы сокрушили ненавистных врагов — татар, этих убийц дедов и отцов наших, когда мы в справедливое возмездие за их злодеяния поголовно истребили татарский народ, примеряя детей их к тележной оси...».⁵⁸⁾

Все население Золотой Орды распределялось на две неравные части. Большую составляли кочевники, передвигавшиеся в степи со своим скотом по определенным маршрутам, менявшимся в зависимости от сезона. Меньшая часть вела оседлый образ жизни в городах и поселках, среди которых были крупные по средневековым масштабам населенные пункты. Так, например, в столице государства Сарае насчитывалось более 75 тыс. человек.⁵⁹⁾

* * *

Начальный период существования Золотой Орды (при ханах Бату и Берке) характеризуется довольно значительным ограничением возможностей осуществления различных государственных суверенных прерогатив. Это было вызвано тем, что владения Джучидов, как и других монгольских царевичей, юридически составляли единую империю с центральным правительством в Каракоруме. Находившийся здесь каан, согласно одной из статей ясы Чингисхана, имел право на определенную часть доходов со всех завоеванных монголами территорий. Больше того, он имел в этих областях принадлежавшие лично ему владения. Об одном из них сообщает Рубрук: «Прежде чем добраться до Железных Ворот, мы нашли один замок аланов, принадлежащий самому Мангу-хану, ибо он покорил ту землю».⁶⁰⁾ Участвовавшим в завоеваниях другим царевичам также выделялись в награду определенные анклавы вне их владений с оседлым населением, облагавшимся соответствующими повинностями. В качестве примера можно привести Джагатая, получившего квартал в г. Ургенче (Хорезм).⁶¹⁾ Точно такие же анклавы имели и Джучиды в соседних монгольских государствах. Бату в Бухаре принадлежало 5 тыс. человек,⁶²⁾ за помощь при завоевании Ирана Хулагу выделил Джучидам Тебриз и [158] Мерагу.⁶³⁾ Создателем такой системы тесного переплетения и взаимопроникновения всех монгольских государств считается Чингисхан. Одна из причин ее появления связана с попыткой предотвратить неизбежный распад огромной империи на отдельные независимые части. Экономические и политические аспекты существования этой системы, а также ее результаты подробно освещены в исследовании Г. А. Федорова-Давыдова.⁶⁴⁾ Ограничение власти золотоордынских ханов в XIII в. над завоеванными оседлыми районами состояло не столько в отчислении определенной части доходов в пользу каана, сколько в исключительном наделении самого имперского правительства (минуя Джучидов) целым рядом экономических и политических прерогатив. Именно из метрополии присылались «численники» для установления размеров собираемой дани,⁶⁵⁾ что было своеобразной мерой экономического контроля. Именно в Каракорум должны были ездить русские князья для получения и утверждения инвеститур.⁶⁶⁾ В этот период золотоордынские ханы были лишены также права вести какие-либо переговоры с другими государствами и принимать у себя их дипломатических представителей. Наиболее характерным примером в этом отношении можно считать миссии Карпини и Рубрука. Ознакомившись с целями их приезда и верительными грамотами, Бату не принял никакого решения, а направил обоих послов к каану в Монголию.⁶⁷⁾ Сидевшие на ханском престоле Джучиды были лишены одной из политически важных прерогатив суверенного правителя: права чеканить свое имя на выпускавшихся монетах. Имевшие в этот период хождение в Золотой Орде монеты чеканились с именами каанов Мунке и Ариг-Буги.⁶⁸⁾ Наконец, каану принадлежало право утверждать на престолах новых ханов в улусах. Подобная зависимость от имперского правительства при решении целого ряда вопросов экономического и политического характера в значительной степени тормозила развитие Золотой Орды как государства. Однако сила центральной власти, из-за отдаленности ее пребывания державшейся, пожалуй, лишь на авторитете Чингисхана, была еще столь велика, что Берке продолжал стоять по отношению к метрополии на «пути чистосердечия, покорности, дружбы и единомыслия».⁶⁹⁾

Подчиненное положение Золотой Орды каракорумскому правительству сохранялось при Бату и Берке. Однако с приходом к власти в 1266 г. хана Менгу-Тимура ситуация довольно быстро изменилась и Джучиды избавились от опеки метрополии, хотя формальный пиетет по отношению к ней сохранялся. Наиболее заметным шагом проявления суверенной власти Джучидов на территории Золотой Орды явился выпуск новых монет с именем правящего хана, а не каана.⁷⁰⁾ Внешним поводом к разрыву с метрополией послужила разгоревшаяся борьба за престол между Хубилаем и Ариг-Бугой, а также перенесение победившим Хубилаем столицы империи из Каракорума на [159] территорию завоеванного Китая.⁷¹⁾ Именно с этого времени Золотая Орда обрела полную самостоятельность в решении различных вопросов внешнеполитического и внутреннего характера. Однако ко времени обретения политической самостоятельности внутригосударственная структура ее предстает уже в достаточной степени сложившейся и развитой.

Общий принцип административно-государственного устройства Золотой Орды во всех своих основных чертах копировал систему, введенную в Монголии при Чингисхане, которая базировалась на принятом в монгольской армии десятичном делении. При рассмотрении административного устройства Золотой Орды в XIII — начале XIV в. нельзя не обратить внимание на такой традиционный для монголов обычай, как разделение всей территории государства на два крыла — правое и левое. Анализ письменных источников позволяет прийти к заключению, что разделение всего государства и населения на крылья существовало у кочевников задолго до образования империи Чингисхана.⁷²⁾ В созданном им государстве также был применен этот принцип. На первой стадии существования Золотой Орды подобная внутренняя структура удовлетворяла потребностям административно-территориальной организации. Именно в соответствии с этим в первой половине 40-х годов XIII в. весь Улус Джучи разделился на два крыла, что фактически соответствовало двум государственным образованиям. Правое крыло составляли владения Бату и Шейбана, простиравшиеся от Дуная до Иртыша и Чулыма. Левое крыло находилось под властью старшего сына Джучи — Орды и занимало территории на юге современного Казахстана вдоль Сырдарьи и к востоку от нее. Распределение названий крыльев (правое и левое) связано с традиционными монгольскими соотношениями ориентации по странам света и направлениям. В соответствии с этим принципом основной стороной (передней) считался юг. Именно поэтому монгольские юрты всегда устанавливались дверью к югу. Противоположность составлял север, определявшийся как задняя сторона. В соответствии с этим запад считался правой стороной, а восток — левой.⁷³⁾ Так как владения Бату по отношению к местонахождению хана Орды располагались западнее, они и получили в соответствии с традицией название правого крыла Улуса Джучи, а земли, отошедшие Орде, — левого крыла. Согласно тем же традиционным представлениям монголов, каждая из сторон света имела свой конкретный цветовой символ. Юг обозначался красным цветом, север — черным, запад — белым, восток — синим (голубым).⁷⁴⁾ Цветовая символика по отношению к разным крыльям Улуса Джучи нашла отражение в некоторых источниках, называвших владения Бату и его наследников Ак-Ордой, т.е. Белой Ордой, а владения преемников хана Орды — Кок-Ордой, т.е. Синей Ордой. Довольно большую путаницу в вопрос о соотнесении этих названий по отношению к правому и левому крылу Улуса Джучи [160] внесло сочинение Муин-ад-дина Натанзи, больше известное под названием «Аноним Искандера».⁷⁵⁾ В нем по отношению к владениям Бату ошибочно применено название Кок-Орда, а улус Орды назван Ак-Ордой. Специально занимавшийся разбором этого вопроса Г. А. Федоров-Давыдов доказал после скрупулезного анализа широкого круга источников неправомочность такого отождествления.⁷⁶⁾ Ошибка Муин-ад-дина Натанзи в значительной мере связана с вторичным делением владений Бату на правое и левое крыло, т.е., по отношению к владениям Орды улус Бату являлся правым крылом, но, в свою очередь, он сам также имел внутреннее деление на правое и левое крыло. Сведения о существовании такого деления содержатся в арабских источниках, где упоминаются начальник левого крыла Маву и начальник правого крыла Тайра, занимавшие эти должности при Менгу-Тимуре.⁷⁷⁾ В источниках нет прямых указаний на место прохождения границы между правым и левым крылом Золотой Орды. Г. А. Федоров-Давыдов отметил необоснованность мнения, что таким рубежом была Волга.⁷⁸⁾ Скорее всего, граница между двумя крыльями золотоордынского государства проходила в районе р. Яика (Урал).

Из вышеизложенного вытекает, что понятия «Улус Джучи» и «Золотая Орда» в территориальном и государственно-правовом отношении не являются синонимами. Улус Джучи после 1242 г. разделился на два крыла, составившие самостоятельные владения двух ханов — Бату и Орды. Следовательно, государственная территория Бату (по русским источникам — Золотая Орда) представляла собой составную часть Улуса Джучи. Второй его частью был улус Орды (по восточным и русским источникам — Синяя Орда⁷⁹⁾). Оба владения, по сути дела, представляли собой самостоятельные государства с разным кругом внешнеполитических и экономических интересов. Однако ханы Синей Орды на протяжении всей ее истории сохраняли по отношению к ханам Золотой Орды определенную (возможно, в большей мере чисто формальную) политическую зависимость. В связи с этим Рашид ад-Дин отмечал: «С самого начала никогда не случалось, чтобы из урука Орды те, которые заступили на его место, являлись к ханам урука Бату, потому что они находятся далеко друг от друга и каждый был самостоятельным государем своего улуса. Но у них (потомков Орды) такой обычай, что они признают царями и правителями своими преемников Бату и имя их пишут на ярлыках своих сверху».⁸⁰⁾ О существовании определенной вассальной зависимости наследников хана Орды от преемников Бату сообщает и «Аноним Искандера». По поводу одного из ханов Синей Орды — Сасы-Буки — рассказывается, что «он по-прежнему соблюдал правила подчинения и повиновения... совершенно не сходил с большой дороги службы... Узбек-хану и не уклонялся ни от одного вызова и курилтая».⁸¹⁾ Наследник Сасы-Буки — Эрзен — взошел на престол Кок-Орды «по указу Узбек-хана», после чего «в [161] непродолжительное время степень его положения стала близкой к величию Узбек-хана, однако он таким же образом проявлял повиновение и подчинение».⁸²⁾

Во время «великой замятни» в Золотой Орде (60—70-е годы XIV в.) ханы Синей Орды проявляли довольно пристальный интерес к сарайскому престолу, в результате чего обе части Улуса Джучи пришли в довольно тесное политическое взаимодействие. А в самом конце 70-х годов XIV в. Тохтамышу удалось подчинить своей власти сначала Синюю Орду, а затем и все более западные районы Улуса Джучи (территорию наследников Бату), фактически объединив их в одно государство. Последнее, в частности, свидетельствует об определенном упадке Кок-Орды в 70—80-е годы XIV в.

Возвращаясь к вопросу о разделении Золотой Орды на правое и левое крылья, можно добавить, что в XIII в. обе эти части территориально соответствовали самым крупным административным единицам государства. Армейское понятие правого и левого крыла было тесно связано с ними при наборе войска. При этом источники свидетельствуют о неравномерности числа населения (а возможно, и территории), составлявшего каждое крыло. По этому поводу Рашид ад-Дин сообщает, что у Чингисхана в правом крыле числилось 38 тыс. человек, а в левом — 62 тыс. человек.⁸³⁾ Скорее всего, в данном случае речь идет об общем количестве населения крыльев, а не о числе выставлявшихся от них воинов. В дальнейшем, с развитием государственности, наблюдается постепенное утрачивание закрепленных за крыльями административно-территориальных функций. Это было связано в первую очередь с усложнением административной системы и бурным развитием чиновничьего аппарата. Достаточно примитивный древний кочевнический принцип перестал соответствовать во многом усложнившейся государственной жизни и только тормозил ее развитие. В источниках по истории Золотой Орды XIV в. правое и левое крыло упоминаются, как правило, всегда в сочетании с титулом «оглан», который обозначал принадлежавшего к царствующей фамилии царевича.⁸⁴⁾ Например, ярлык Тимур-Кутлуга начинается с фразы: «Правого крыла левого крыла огланам».⁸⁵⁾ В том случае, если бы огланов было только двое, можно было бы допустить, что они командуют крыльями войска и возглавляют соответствующе административные единицы. Однако в летописях приводится факт когда Тохтамыш послал к Тебризу армию в 9 туманов «с 12 огланами Джучиева рода»,⁸⁶⁾ т.е. огланы занимали в армейских соединениях не всегда высокие командные посты. Это же потверждается и ярлыком Саадат-Гирея, в котором говорится: «Великого улуса правого крыла левого крыла тьмой, тысячью, сотней, десятком начальствующим огланом».⁸⁷⁾ Отсюда явствует, что царевичи-огланы занимали самые разнообразные посты в армии и имели соответствующие этим должностям владения, пользуясь при этом всеми привилегиями членов [162] царствующего дома. Таким образом, в XIV в. традиционное деление на правое и левое крыло в Золотой Орде сохраняется только в отношении воинских соединений. В административной структуре государства оно было заменено более удобным подразделением на четыре основные территориальные единицы, возглавлявшиеся улусбеками.

Основой административно-территориального деления золотоордынского государства была улусная система. Сущность ее составляло право феодалов на получение от хана определенного удела — улуса, за что владелец его принимал на себя определенные военные и экономические обязательства. При этом за ханом сохранялось право (по крайней мере в XIII в.) замены одного улуса другим или даже полного лишения владельца всяких прав на него. Наиболее общие вопросы существования улусной системы в монгольских государствах изложены в известной работе Б. Я. Владимирцова.⁸⁸⁾ Что же касается ее особенностей и конкретных деталей в Золотой Орде, то они подробно освещены в специальном разделе исследования Г. А. Федорова-Давыдова.⁸⁹⁾ В соответствии с этой системой все государство (Великий Улус) делилось на более мелкие владения, также называвшиеся улусами. Последние представляли собой различные по величине, что зависело от ранга владельца (темник, тысячник, сотник, десятник), административно-территориальные единицы. Для XIII в. схема такого деления в наиболее общем виде изложена у Карпини и Рубрука. В отчете Карпини содержатся данные о наиболее крупных улусных владениях государства: «Ехали же мы через всю страну Команов, представляющую собой сплошную равнину и имеющую четыре большие реки: первую — Днепр, возле которой со стороны Руссии кочевал Коренца, а с другой стороны по тамошним степям кочевал Мауци, который выше Коренцы; вторую — Дон, у которой кочует некий князь по имени Картан, женатый на сестре Бату; третью — Волгу, эта река очень велика, у нее переходит с места на место Бату, четвертая называется Яик, у нее переходят с места на место два тысячника, один с одной стороны реки, другой с другой стороны. Все они зимою спускаются к морю, а летом по берегу этих самых рек поднимаются на горы».⁹⁰⁾ Наблюдения Рубрука содержат более общие данные, характеризуя административную систему государства в целом: «Они поделили между собою Скифию, которая тянется от Дуная до восхода солнца; и всякий начальник знает, смотря по тому, имеет ли он под своею властью большее или меньшее количество людей, границы своих пастбищ, а также, где он должен пасти свои стада зимою, летом, весною и осенью. Именно зимою они спускаются к югу в более теплые страны, летом поднимаются на север в более холодные».⁹¹⁾

Основываясь на сообщении Карпини и дополняя его данными других источников, можно реконструировать членение золотоордынского государства в XIII в. на наиболее крупные [163] административные единицы, составлявшие владения темников и членов правящей семьи Джучидов. Приведенные Карпини данные не содержат сведений о самой западной области государства, лежавшей за Днестром. Однако из других источников хорошо известно, что там находился в XIII в. улус могущественного временщика Ногая. Второй улус располагался, согласно Карпини, к западу от Днепра и принадлежал Коренце. Третий улус, подвластный Мауци, занимал земли вдоль левобережья Днепра. Четвертый улус — женатого на сестре Бату Картана — простирался к западу от правого берега Дона. Каких-либо данных о разграничении владений Картана и Мауци источники не содержат, но, возможно, что в северной части они разделялись течением Северского Донца. Пятым улусом являлся Крымский полуостров; имя его владетеля в это время неизвестно, однако источники сообщают, что при Берке он жил в местечке Крым, представлявшем собой пока лишь деревню.⁹²⁾ Шестой улус, согласно рассказу Рубрука, принадлежал старшему сыну Бату Сартаку и находился в степях между Волгой и Доном.⁹³⁾ Седьмым улусом во время посещения Золотой Орды Карпини владел брат хана Бату Берке. Территория его находилась в северокавказских степях, и по ней проходил торговый караванный путь через дербентский проход на Средний Восток. Однако осенью Бату отобрал этот улус у Берке и «приказал ему, чтобы он передвинулся с того места за Этилию (Волгу. — В. Е.) к востоку, не желая, чтобы послы саррацинов проезжали через его владения, так как это казалось Бату убыточным».⁹⁴⁾ Восьмой улус, по словам Карпини, составлял личный домен хана Бату, который располагался вдоль левого берега Волги. Эти же сведения подтверждает и Рубрук.⁹⁵⁾ Девятый и десятый улусы, согласно Карпини, располагались соответственно вдоль правого и левого берегов р. Яика (Урал). Одиннадцатым улусом, хорошо известным по многочисленным упоминаниям в источниках, являлся Хорезм. Двенадцатый улус составляли владения пятого сына Джучи Шибана. Он занимал территории современного Северного Казахстана и Западной Сибири до Иртыша и Чулыма.⁹⁶⁾ Владения Шибана и его наследников хотя и находились в стороне от основной части Золотой Орды, но при этом были довольно тесно с ней связаны. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что один из внуков Шибана — Токдай — командовал особым сторожевым войском, охранявшим Дербентский проход.⁹⁷⁾

Каждая из вышеописанных наиболее крупных административных единиц государства подразделялась в свою очередь на более мелкие, во главе которых стояли кочевые феодалы соответствующих рангов. В целом же нарисованная картина административного устройства Золотой Орды в начальный период ее существования уходит корнями в старые кочевнические традиции, принесенные еще из Центральной Азии в их застывших формах, освященных именем создателя первого монгольского [164] государства — Чингисхана. Определенная примитивность при установлении внутреннего членения государства на крупные административные единицы связана в первую очередь с кочевым характером жизни его населения. Именно поэтому наиболее удобными пограничными линиями рассматриваются чисто природные рубежи, которыми чаще всего являются реки. Отсутствие на этой стадии золотоордынской истории сколько-нибудь развитой сети городов на обширных пространствах также исключало какой-либо диссонанс по отношению к привычным кочевническим традициям. Дальнейшее развитие государственности, появление значительного числа городов, а после введения мусульманства более тесное знакомство с арабским и персидским миром привели к различным усложнениям с одновременным отмиранием старых кочевнических традиций.

Рассмотренные крупные административные единицы в XIII в. не представляли собой наследственных владений, передаваемых от отца к сыну. Такое положение их для данного периода золотоордынской истории всесторонне обосновано Г. А. Федоровым-Давыдовым.⁹⁸⁾ Хан мог своей властью лишить прав владения улусом даже самых крупных представителей кочевой аристократии. Яркий пример в этом отношении представляет вышеупомянутый случай, когда хан Бату отобрал у своего брата Берке северокавказские земли и присоединил их к своему домену.⁹⁹⁾ Ипатьевская летопись сообщает о подобном случае во время правления Берке. Серия военных и политических неудач находившегося на правобережье Днепра Коренцы (русское название Куремса) привела к тому, что Берке лишил его прав владения этой территорией и передал ее Бурундаю, который пришел «со множеством полков татарских в силе тяжце и ста на местех Куремьсенех».¹⁰⁰⁾ Наконец, имеется сообщение о том, что хан Токта за особые заслуги подарил Ногаю Крым¹⁰¹⁾ который был присоединен к уже имевшимся у него владениям. Во всех приведенных случаях фиксируются лишь изменения владельцев улусов, что же касается их границ, то они не претерпевали каких-либо перемен.

В заключение рассмотрения наиболее крупных административных единиц Золотой Орды в XIII в. нужно особо остановиться на личных владениях хана. Как уже упоминалось, его домен составляли левобережные степи Поволжья, где находилась столица государства. Четкое определение северных пределов ханских владений на основе содержащихся в источниках сведений довольно затруднительно. Однако, исходя из того факта, что чеканка первых золотоордынских монет была начата в г. Булгаре, можно предположить, что бывшая территория Волжской Булгарии являлась составной частью ханского домена. Согласно сообщению Рубрука, в 1254 г. Бату увеличил свои личные владения за счет присоединения северокавказских степей, отобранных у Берке. В результате образовалась обширная административная единица, территориально не входившая ни в правое, ни в левое крыло. Ее военным соответствием являлся [165] центр армии, согласно установлениям Чингисхана делившейся на правое и левое крыло, между которыми находились центральные (гвардейские) полки. Подтверждение этому содержится в истории Вассафа, где все личные ханские владения носят название «улуг кул», т.е. «великий центр».¹⁰²⁾ Таким образом, в XIII в. административное деление государства представляло собой точную кальку армейского устройства. При этом крупные и мелкие феодалы получали земли в соответствии с занимаемыми ими постами в армейских соединениях. Хан при распределении земель, естественно, занимался раздачей ленов только крупнейшим феодалам, которые в свою очередь предоставляли из полученных ими уделов земли состоявшим под их подчинением тысячникам и т.д.¹⁰³⁾ Что же касается рядовых воинов, то они довольствовались в основном военной добычей и в мирной жизни продолжали так же зависеть от феодалов, как и на войне, с той только разницей, что теперь им предписывались маршруты перекочевок, а не военных походов. В результате внутренняя государственная структура получила ярко выраженный военно-феодальный характер. Передача земель в держание одновременно зафиксировала разделение всей территории Золотой Орды на четко разграниченные административные единицы, во главе которых стояли феодалы, обладавшие всей полнотой исполнительной и судебной власти.¹⁰⁴⁾ В источниках, освещающих историю Орды XIV в., содержатся сведения об изменениях и усложнениях, произошедших к этому времени. Арабские историки сообщают о том, что в Золотой Орде «по принятому обычаю» все управление государством разделено между четырьмя высшими чиновниками, которых называют улусными эмирами (улусбеками).¹⁰⁵⁾ Причем из дальнейшего контекста явствует, что одним из них был беклярибек, который, следовательно, кроме общегосударственных функций, осуществлял еще и непосредственное управление определенной административной единицей, одновременно являвшейся его леном. Учитывая, что следующим по значению сановником выступал везир, которому также полагалось иметь свой лен, соответствовавший его высокому положению, вторым улусбеком был именно он. Две остальные должности занимали особо знатные или чем-либо отличившиеся феодалы. Итак, вся территория государства в XIV в. была разделена на четыре крупные административные единицы — улусы, во главе которых стояли наместники хана — улусбеки. То, что эти области являлись именно ленами улусбеков, т.е. источниками их личного дохода, подтверждает следующее высказывание Эль-Омари: «Что же касается совокупности (действий) всех их в имущественных делах народа, то эмирам большей частью они (дела) знакомы лишь настолько, насколько их знают наместники их».¹⁰⁶⁾

Одна из этих четырех единиц точно известна — это Хорезм, наместником которого при Узбеке стал Кутлуг-Тимур, смещенный с поста беклярибека.¹⁰⁷⁾ Что касается названий остальных [166] улусов, то в этом отношении обращает на себя внимание сообщение Эль-Омари, который называет хана Золотой Орды «государем Сарая, Хорезма, Крыма и Дешт-и-Кыпчака».¹⁰⁸⁾ С большой долей вероятности можно считать, что именно эти названия и носили крупнейшие административные единицы государства. При этом несомненно, что такие важные области, как Сарай и Дешт-и-Кипчак, отдавались в распоряжение беклярибека и везира. В частности, источники сообщают, что Кутлуг-Тимур, бывший в начале правления Узбека беклярибеком, управлял улусом Дешт-и-Кипчак.¹⁰⁹⁾ Каждый из этих четырех улусов делился на какое-то число «областей», являвшихся ленами феодалов следующего ранга. Сведения об этом содержатся в рассказе Ибн-Батуты, который, описывая свою поездку с одной из жен Узбека, сообщает, что «каждый эмир в этом крае сопровождал хатунь с войском своим до крайнего предела своего участка.¹¹⁰⁾ Косвенные данные о числе «областей», на которые разделялось государство, можно вывести из следующих соображений. Один из арабских авторов, описывая прием у Берке, сообщает, что в его юрте находилось 50-60 эмиров.¹¹¹⁾ В другом случае, при описании переговоров о выдаче за султана Египта принцессы джучидского рода, говорится, что этот вопрос «собрались решать эмиры, начальники десяти тысяч всего 70 эмиров».¹¹²⁾ Наконец, в ярлыке, посланном ханом Ахмедом Ивану III, упоминаются 70 орд, которые были ему подвластны.^113-114 Так как каждый темник имел свое ленное владение, можно предположить, что вся территория Золотой Орды в XIV в., разделялась по числу темников на 70 «областей».^*

Интересные данные об административном устройстве Золотой Орды можно почерпнуть в рассказе о путешествии Пимена в Царьград. Плывя по Дону, русские путешественники «минухом Великую Луку и царев Сарыхозин улус... В четверток же пловуще минухом Бек-Булатов улус... в неделю же шестую, Слепаго, пловуще минухом Ак-Бугин улус».¹¹⁵ По-видимому, здесь речь идет о мелких административных единицах — «районах», во главе которых стояли тысячники. Судить о размерах этих единиц трудно, но все же их можно представить, если учесть, что путешественники проплывали территорию «района» за один-два дня. Особый интерес в этом отрывке представляют слова «царев Сарыхозин улус». Хана (царя) с именем Сарыходжа в Золотой Орде никогда не было, поэтому в данном случае можно выдвинуть лишь одно приемлемое объяснение: путешественники проплывали мимо личных владений хана (царя), которые, как и остальные улусы, подразделялись на более мелкие единицы, во главе которых стояли феодалы соответствующего ранга. Одним из них и был некий Сарыходжа. Особые административные единицы представляли золотоордынские [167] города, во главе с начальниками. В источниках упоминаются эмиры Сарая, Азака, начальник г. Маджара¹¹⁶ и др. Должность начальника являлась не только чисто административной, так как тот или иной город закреплялся за ним на правах лена.

Одновременно с установлением административно-территориального деления происходило формирование аппарата управления государством. Период правления Бату и Берке с полным правом можно назвать «организационным» в истории Золотой Орды. Бату заложил основные общегосударственные устои, сохранившиеся и при всех последующих ханах. При нем оформляются феодальные владения аристократии, появляется столица и некоторые другие города, формируется аппарат чиновников, организуется почтовая (ямская) связь между отдельными районами, утверждаются и распределяются налоги и повинности. При этом Бату выступает как достаточно дальновидный государственный деятель, пытающийся перешагнуть в решении отдельных вопросов через монгольские кочевнические традиции. Берке успешно развил заложенные Бату государственные основы, в чем большую помощь ему оказал ислам и мусульманские деятели. Это время характеризуется в первую очередь абсолютной властью ханов, авторитет которых ассоциировался в сознании подданных с размером награбленных ими богатств. Источники единодушно отмечают, что ханы в это время имели «изумительную власть над всеми».¹¹⁷ Да и не могло быть иначе: слишком свежи были воспоминания о жестокой дисциплине в армии. «И следует также знать, — пишет Карпини, — что все настолько находится в руке императора, что никто не смеет сказать: «Это мое или его», но все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди, и по этому поводу недавно появился указ императора».¹¹⁸ Слова эти, относящиеся к каану, можно целиком применить и к Бату, который был «наиболее богат и могуществен после императора».¹¹⁹

Одна из важных проблем, стоявших перед центральной властью, состояла в поисках путей создания надежной и широко разветвленной системы взимания внутренних налогов и сбора дани с подчиненных народов, т.е. органов исполнительной государственной власти, по сути дела правительства. Решение этой сложной задачи на первых порах упиралось в отсутствие стационарных пунктов, где мог бы постоянно пребывать исполнительный и фискальный аппарат. Необходимость в создании таких постоянных опорных пунктов государственной власти в кочевнической среде диктовалась и многими другими, не менее важными обстоятельствами: завязывающимися дипломатическими отношениями, организацией внутреннего рынка, чеканкой монет, снабжением огромной массы кочевников самыми разнообразными изделиями ремесленного производства. Таким образом, уже в самый начальный период существования золотоордынского государства стало ясно, что ему не обойтись без собственных городов. Появление городов, и в первую очередь [168] столицы, привело к разграничению законодательной и исполнительной власти между кочующей ставкой хана и оседлым центром — Сараем, где сконцентрировался управленческий аппарат. Эта одна из характерных особенностей золотоордынской государственности впервые всесторонне была рассмотрена Г. А. Федоровым-Давыдовым.¹²⁰ Передвигавшаяся по степи большую часть года ханская орда-ставка как бы подчеркивала, что основная мощь государства продолжала базироваться на кочевом начале. Значительное место в экономике отдельных районов и государства в целом занимали продукты кочевнического хозяйства, а подавляющей массе населения оно давало все необходимое для жизни. На кочевниках зиждилась и военная мощь Золотой Орды.

В государствах кочевников обычно не было большого числа чиновников. Однако в Золотой Орде наблюдалась совершенно иная картина. В источниках часто упоминаются самые разнообразные административные должности, что позволяет говорить о существовании развитого чиновничьего аппарата. Сам хан, как подчеркивают источники, не имел непосредственного касательства к нему: «Султан Узбек из дел своего государства обращает внимание только на сущность дел, не входя в подробности обстоятельств, и довольствуется тем, что ему доносят, но не доискивается частностей относительно взимания и расходования».¹²¹ Для непосредственного руководства армией и всеми внутренними делами государства в Золотой Орде были учреждены две высшие государственные должности: беклярибек (бек над беками) и везир.¹²² Обязанности этих высших чиновников не всегда ясно и полно (а иногда, наоборот, противоречиво) обрисовываются источниками. Особый интерес в этом отношении вызывают руководства по дипломатической переписке, составленные в Египте в XIV в. Различные тонкости восточной дипломатии в титуловании высших золотоордынских чиновников позволяют охарактеризовать сферу деятельности каждого из них, так как косвенно в титуловании обязательно отражался круг их занятий. Сопоставим эту титулатуру.¹²³