Карл Блеген

Троя и троянцы. Боги и герои города-призрака

Глава 3. Ранний бронзовый век: Троя I

 

К раннему бронзовому веку следует относить Трою I, II, III, IV и V. Общая толщина напластований, относящихся к этому периоду, составляет примерно 12 метров. (Рис. 4, 5, 6.) В толще напластований можно выделить 30 культурных слоев и пластов; почти в каждом из них есть остатки архитектурных сооружений – фундаментов, стен, полов жилищ, каждое из которых было сначало построено, потом в нем какое-то время жили люди, и в конце концов по какой-то причине оно было разрушено; лишь после этого на его руинах было возведено новое сооружение. Мы не обладаем никакими достоверными способами точного определения продолжительности этих неоднократно сменявших друг друга фаз, однако весьма внушительное количество накопившихся в многочисленных пластах мусора и остатков жизнедеятельности однозначно свидетельствует о большой длительности этого периода. Довольно часто встречающиеся «многоэтажные» полы указывают на то, что жилые дома довольно часто ремонтировались. По самым скромным оценкам, минимальная продолжительность одной фазы соответствовала продолжительности жизни по крайней мере одного поколения. Вероятно, на самом деле эти оценки сильно занижены. Похоже, что ранний бронзовый век в Трое продолжался не менее целого тысячелетия, возможно, даже значительно дольше.

Какой бы ни была длительность этой эпохи, на всем ее протяжении прослеживается постепенный, медленный процесс развития и перемен в жизни города, нет никаких признаков его внезапного прерывания. Создается впечатление, что люди, основавшие поселение, и прожили здесь все эти века, не покорившись врагу и не попав под его иго, что могло бы вынудить их изменить свои обычаи и привычный уклад жизни. Не вызывает сомнений, что Трое пришлось пережить множество как мелких бед и неприятностей, так и больших катастроф, однако каждый раз ее жителям удавалось сохранить жизнь города, восстановить его мощь и развивать город дальше. О крупных катастрофах можно судить по оставленным ими следам – по полностью разрушенным городским зданиям. Причины катастроф могли быть самые разные: пожары, землетрясения, бури и прочее; эти чрезвычайные происшествия легко распознаются по широкому разбросу обломков зданий. Такие разрушения являются своего рода границей между культурными слоями Трои I и II, II и III, III и IV, IV и V. Менее масштабные бедствия, возможно даже носившие локальный характер и не затрагивавшие всего города, оставили свои следы в пластах, составляющих каждый из культурных слоев. Однако и эти менее серьезные происшествия иногда приводили к полному разрушению множества зданий, которые затем приходилось восстанавливать.

Первые обитатели этих мест построили жилища прямо на скале естественного происхождения, находящейся на западной оконечности горной гряды. Пока ученые не пришли к окончательному выводу о том, когда они там появились. Раскопки Кум-Тепе – низкого холма на левом берегу реки Скамандр, недалеко от устья, где она впадает в Дарданеллы, – выявили остатки той же культуры, что и в Трое I. Однако в Кум-Тепе культурный слой значительно толще, а его нижние пласты имеют явные признаки того, что они относятся к более раннему времени, чем любой из известных на данный момент периодов существования Трои. Кум-Тепе вполне может быть тем местом, где впервые сошла на берег группа переселенцев, пустившихся в морское плавание в поисках лучших мест обитания. Пока не найдено никаких свидетельств того, что до них на равнине уже жили какие-то люди. Новое пристанище им понравилось; к тому же, судя по всему, им не пришлось его силой ни у кого отвоевывать. С течением времени люди поняли, что из-за того, что их поселение находится слишком низко, оно подвержено частым разрушительным наводнениям. Поэтому они могли прийти к решению перенести свои жилища в значительно более удобное место, находящееся повыше – на горном хребте на восточном берегу реки. Возможность такого переноса вполне реальна, но тем не менее это не дает ответа на вопрос о первоначальном происхождении переселенцев.

Высказанное много лет назад предположение по-прежнему кажется весьма логичным: прибытие в эти места новых людей проходило на волне широкомасштабного переселения народов, которое шло по морю с юго-востока как на север вдоль западного побережья Малой Азии, так и на запад через Эгейское море, где многочисленные острова служили своего рода ступеньками для передвижения на Крит и в материковую часть Греции. Во всяком случае, некоторые археологи находят наличие родственных черт между культурами раннего бронзового века западного побережья Анатолии и бассейна Эгейского моря.

Раскопки самых глубоких культурных слоев в Кум-Тепе не выявили никаких следов металла. Типичная керамика из наиболее древних отложений имеет черты (в частности, это касается обработки края изделия) характерные для таких же изделий, встречающихся повсюду в остатках поселений позднего каменного века. Следовательно, можно сделать вывод, что культура новых поселенцев к моменту их прибытия в Малую Азию по-прежнему находилась на стадии неолита. Впоследствии, двинувшись в глубь материка и переселившись на более высокое место, они явно познакомились с мастерством обработки меди. Поэтому история Трои начинается с века металла, в некоторых странах этот период известен также под названием медного века. Археологи, занимающиеся эгейской культурой, обычно называют эту эпоху началом раннего бронзового века.

Культурный слой Трои I имеет толщину более 4 метров и состоит из 10 пластов, соответствующих числу последовательно сменявших друг друга хронологических фаз. (Рис. 7.) В девяти из десяти изученных пластов в месте раскопок не оказалось никаких остатков разрушенных стен и полов зданий; возможно, только по случайности такие же остатки сооружений не сохранились в пласте 1и.

Во всех исследованных археологами раскопах не было возможности идентифицировать и выделить каждый из множества этих мелких пластов, однако оказалось довольно просто везде распознавать три последовательные группы пластов, судя по всему соответствующих раннему, среднему и позднему этапам существования поселения.



Рис. 7. Диаграмма культурного слоя Трои I на западной стороне раскопа «север—юг» Шлимана


На площадке, где велись раскопки, пласты 1а, 16 и 1в могут быть отнесены к раннему поселению I; 1 г, 1д и le – к среднему поселению I; 1ж, 1з, 1и, а также 1к – к позднему поселению I. Это более крупное деление внутри периода – на ранний, средний и поздний этапы – вполне отвечает нашей цели. На протяжении всего своего существования Первый город, о чем свидетельствует его культурный слой, развивался последовательно и непрерывно. Изучение находок выявляет лишь очень незначительные изменения предметов от пласта к пласту. Поразительно, но даже между находками, относящимися к раннему поселению, и находками, относящимися к среднему поселению, разница очень невелика. То же самое можно сказать и о разнице между предметами, найденными в среднем и позднем поселениях. Тем не менее, если сравнивать остатки раннего поселения I с остатками позднего поселения I, то становится понятно, что культура не стояла на месте, но ее развитие было достаточно медленным.

Сооружение оборонительной стены на самом первом этапе существования поселения наложило свой отпечаток на его характер, именно оно выделяет это поселение из ряда всех современных ему и известных ныне древних городов региона, придавая ему статус столицы всей северо-западной части Малой Азии. Такое доминирующее положение город сохранял на протяжении многих веков. Дожившие до наших дней немногочисленные остатки этой стены, возведенной в начале истории города, невозможно ни с чем спутать. Стену, стоящую на естественной скале, первым обнаружил Шлиман во время работ в своем гигантском, протянувшемся с севера на юг, раскопе, а Дёрпфельд, несмотря на ее плачевное состояние, смог правильно оценить находку. Он же ее измерил: толщина стены составляла 2,5 метра, а длина сравнительно небольшого участка – примерно 12 метров. Отличительная черта стены – это заметный уклон ее внешней поверхности (в данном случае уклон к югу), и эта черта характерна для всех следующих оборонительных стен вплоть до конца периода Трои Vila. Прочие участки этой древнейшей стены обследовать не удалось, однако не вызывает сомнений, что она окружала весь город.

Раннее поселение процветало, увеличивалось число его жителей, росла его мощь. В период среднего поселения Трои I пришлось даже значительно увеличить площадь города. Новая, более внушительная крепостная стена была построена в 6 или больше метрах от наружной поверхности старой стены. (Рис. 8.) С южной и восточной сторон крепости ее остатки на каких-то участках были раскопаны археологами, а на каких-то ученые просто отследили ее направление, прорыв к ней специальные шурфы и туннели. Всего было найдено 115 метров стены, причем почти на всем протяжении ее высота по-прежнему составляла 3,5 метра. (Фото 8.) На этот раз стена была возведена не непосредственно на скальном грунте, а на толстом культурном слое, оставшемся от раннего поселения. Стена была сложена из камня, причем в ее основание были уложены более крупные валуны, а к верхней части размер камней уменьшался. Судя по всему, толщина стены в верхней части составляла более 3 метров. Внешняя поверхность имеет сильный уклон, на участке высотой 1 метр составляющий в разных местах от 30 до 40 сантиметров. (Фото 9.) Для человека с враждебными намерениями грубо обработанные камни делали не слишком сложным подъем по стене, так как на ней имелось множество выступов, за которые легко можно было уцепиться. Однако существуют веские основания предполагать, что сверху на стене был сделан своего рода вертикальный парапет из сырцового кирпича. Без сомнения, он был высоким, и преодолеть его было не так-то просто.



Рис. 8. Фортификационные сооружения ранней, средней и поздней Трои I, дом и стены домов раннего поселения Трои I


В середине южной части стены расположены ворота довольно внушительного вида: ширина входа составляла 1,97 метра, справа и слева от него находились мощные угловые башни, каждая из которых имела широкую верхнюю площадку. Все это давало защитникам преимущества при отбивании атак штурмовавшего ворота врага. Остатки похожей башни с восточной стороны акрополя говорят о том, что там, возможно, тоже существовали ворота. Не исключено, что с восточной стороны были третьи ворота. Складывается впечатление, что крепость строилась в соответствии с тщательно разработанным планом. В период позднего поселения Трои I площадь города-крепости расширилась еще больше, и на расстоянии от 2,5 до 5 метров от прежней оборонительной стены с ее внешней стороны была возведена новая стена. В ней хорошо видны изменения в технике строительства: сначала был насыпан огромный вал из земли и глины, его высота составляла примерно 4 метра, а угол наклона внешней стороны – почти 45 градусов. Эта наклонная поверхность была выложена одним слоем необработанных камней, уложенных на связку из мягкой глины. Сверху камни тоже были покрыты глиной. Конечно, по такому крепостному валу без труда можно было забраться наверх. И хотя доказательства этого по большей части отсутствуют, но на вершине вала должна была стоять вертикальная стена из сырцового кирпича. Она-то и была преградой атакам врага. Несколько фрагментов этой новой стены, обнаруженные в ходе пробных раскопок ряда небольших участков, свидетельствуют о том, что она шла по южной, западной, северной и, вероятно, также по восточной границе крепости.

Во все периоды раннего, среднего и позднего поселений Трои I внутри крепости располагались жилые дома различных видов и размеров. Поскольку оказалось возможным тщательно исследовать только очень ограниченные по размерам участки этого залегающего на такой глубине слоя, мы не можем сообщить никаких подробностей о плане поселения в целом. Тем не менее можно сказать, что с начала и до конца его существования ничто не свидетельствует о его перенаселенности: похоже, его жители взяли себе за правило строить здания на значительном отдалении друг от друга. В своем гигантском раскопе Шлиман нашел множество стен, расположенных параллельно друг другу. (Фото 7.) Возможно, дома находились на одной линии, но можно было в них попасть или нет с какой-нибудь специально проложенной улицы, остается неизвестным; не было обнаружено и никаких дорог, ведущих от ворот к центру города.

В центральной части города, где, вероятно, и стояла резиденция верховного правителя, нельзя было проводить раскопки, поскольку там находятся основные здания Трои II, которые должны были быть сохранены. Остатки других жилых зданий, располагавшихся дальше от центра к северу и западу, очень немногочисленны и сохранились плохо. Поэтому весьма рискованно делать какие-либо обобщенные выводы относительно внутреннего устройства домов. Тем не менее можно сказать, что, за небольшим исключением, в каждом известном на сегодняшний день доме была одна комната, имевшая один вход. Как правило, он находился в торце дома. В одном-двух случаях археологам встретился портик, через который человек должен был пройти, прежде чем войти в дверь. Никаких свидетельств о наличии окон у нас нет. Крыша, вероятно, была плоской, обмазанной глиной с соломой. Многим известна одна стена раннего поселения Трои I, где камень уложен «в елочку»; такая кладка не имела никакого декоративного значения, так как после ее завершения она была замазана толстым слоем глиняной штукатурки. (Фото 11.)

В одном из наиболее древних домов Трои I торец здания был полукруглым – возможно, это был небольшой открытый дворик. (Фото 12.) Лучше всего сохранился дом периода Трои 16 – он имеет довольно большую площадь: 18,75 метра в длину и 7 метров в ширину. Он ориентирован с северо-востока на юго-запад, а его вход смотрит на заходящее солнце. (Рис. 8.) Пройдя глубокий портик, попадаешь к дверному проему, который расположен не строго по центру. (Фото 13.) За дверью открывается длинная узкая комната с глиняным полом. Пол много раз делали заново, и постепенно его уровень поднялся примерно на 50 сантиметров относительно первоначального. В центре комнаты находился открытый очаг неправильной формы, грубо выложенный мелкими плоскими камешками, которые жар множества костров отчасти превратил в известь. В юго-восточном углу комнаты – еще один очаг, меньше первого по размеру, а рядом с ним – неглубокая, обмазанная глиной ямка, которая, судя по всему, выполняла роль квашни для замешивания теста для выпечки хлеба, – такие до сих пор встречаются в некоторых домах в турецких деревнях. Огромное количество костей животных и раковин моллюсков указывает на то, что это место служило для приготовления и приема пищи. В юго-восточном углу комнаты у стены находилась невысокая каменная платформа, достаточно широкая для того, чтобы служить диваном; а недалеко от северо-западного угла у стены стояло более длинное и широкое сооружение того же типа, которое могло бы служить двуспальной кроватью. Никакой другой стационарной мебели в комнате не было. На полу сохранились следы какого-то тканого покрытия. Вероятно, стулья и столы тогда еще не были изобретены, и обитатели дома, без сомнения, сидели на расстеленных на полу коврах или шкурах животных.

По комнате были разбросаны какие-то куски сильно изъеденной коррозией меди, два примитивных мраморных божка, два приспособления для шлифования и шесть жерновов, десять предметов из кости, которые, возможно, использовались как шила или булавки, два собачьих клыка с просверленными в них дырками (скорее всего, амулеты), пряслица или пуговицы из терракоты, большое количество черепков от разбитой керамической посуды, из которых археологи смогли восстановить шесть сосудов.

Существовавшие в ранние периоды истории Трои обычаи хорошо иллюстрируют две находки, сделанные под полом этого дома. Там были обнаружены два детских захоронения: одно – в неглубокой ямке – было прикрыто плоским камнем, а другое – в разбитом керамическом сосуде. Снаружи от северной стены дома, в непосредственной близости от него были раскопаны еще четыре захоронения того же типа. Кроме останков людей, в могилах не было ничего. Во всех случаях это были останки новорожденных детей, но скелеты сохранились лишь во фрагментарном виде и могут дать не слишком много полезной антропологической информации. Тем не менее они свидетельствуют о том, что в ранние периоды существования Трои детская смертность там была довольно высокой.

Дом имеет отличительные черты: он стоит на некотором отдалении от других зданий, в торце у него имеется портик и дверной проем, в доме – единственная комната прямоугольной формы с очагом в центре. Некоторые его дома-современники, а также предшественники периода Трои 1а, вероятно, принадлежали к домам такого же типа, и их смело можно считать предтечами более крупных сооружений Второго города, которые Дёрпфельд назвал мвгароны ПА, НБ и ПТ. Иногда ученые высказывали предположения, что идею мегарона в эгейские государства принесли с собой пришедшие с севера завоеватели. Но, каково бы ни было его происхождение, этот конкретный тип строения, как показывают недавно обнаруженные в Трое свидетельства, прочно укрепился в северо-западной части Малой Азии в самом начале раннего бронзового века, и теория его европейских корней не выдерживает критики.

Нет необходимости в этой книге в деталях описывать остатки домов тех же типов, обнаруженных в следующих пластах 1в, 1 г и других до 1к. С точки зрения культуры каждый из них стал преемником предыдущего, изменения от пласта к пласту очень незначительны, и никакого прерывания этой традиции в остатках среднего и позднего поселений Трои I не отмечено. Последняя фаза существования Трои I, период 1к, закончилась великим пожаром, разрушившим весь город. Верхний пласт Трои I – 1к, состоящий из остатков пожара, – судя повсему, был равномерно рассыпан по большой площади – возможно, в рамках широкомасштабной операции по выравниванию территории поселения для строительства нового города – Трои II.

Обитатели Трои I жили простой, но оседлой жизнью в сравнительно комфортабельных, добротно построенных домах. Во многих из них стены были оштукатурены, а полы застланы ткаными коврами. Как уже отмечалось, мебели, в современном понимании этого слова, в доме было совсем мало. Стационарные очаги, вероятно, давали тепло в холодную погоду и использовались для приготовления пищи. Возможно, в крыше или под крышей в стенах были отверстия для дыма. При приготовлении пищи широко использовались вертела для жарки и трехногие сосуды, которые можно было ставить в костер. Судя по кухонным остаткам на полу, питание людей отличалось достаточным разнообразием. Говядина, баранина, козлятина и свинина, похоже, были основой питания. Иногда к ним добавлялись кролик и оленина. Часто в пищу употреблялись и различные дары моря: разнообразные моллюски, дельфины, а также тунец и другая рыба. Кроме того, были найдены кости какой-то не опознанной учеными дикой птицы. По сравнению с поздним поселением Трои I (если не с более ранними периодами) все более прочное место в рационе занимала пшеница.

Столовые приборы – ножи и вилки – да и сам стол еще не были придуманы, и за едой люди, возможно, помогали себе примитивными режущими орудиями из меди, камня и кости. В повседневной жизни троянцы пользовались каменными чашами и керамическими сосудами самых разнообразных форм (в зависимости от их предназначения).



Рис. 9. Пряслица с рисунком, период Трои I


Нельзя сказать ничего определенного об одежде жителей города, можно лишь путем умозаключений прийти к выводу о том, какой она была. Без сомнения, при изготовлении одежды широко использовались легкодоступные для них мех и кожа. Однако обнаруженные пряслица и грузики для ткацкого станка говорят о том, что прядение и ткачество были известны древним троянцам. (Фото 15 и рис. 9.) Шерсть для прядения давали козы и овцы, поэтому с высокой долей уверенности можно предположить, что люди носили одежду из домотканых шерстяных тканей. Некоторые типы терракотовых пряслиц, вероятно, могли также исполнять функции пуговиц. Кроме того, одежда могла скрепляться и булавками из кости или меди, которых было найдено большое количество. Две аккуратных медных иглы с ушками для нити или тонкого шнура дают основание предположить, что у женщин Трои были орудия не только для грубой работы.

В культурном слое Трои I не было найдено ни одного предмета из золота, однако это могло быть простой случайностью и не обязательно означает, что таких предметов вовсе не существует. Обнаруженные декоративные украшения выглядят довольно просто и скромно: это бусины сферической формы из камня, похожего на нефрит; небольшие амулеты разной формы из мрамора или подобного ему камня, как правило с дырочкой, чтобы их можно было носить на шнурке; ожерелье из семи птичьих косточек, в одном конце каждой кости сделано отверстие для продевания шнурка, причем в целом косточки – без признаков какой-либо другой обработки; два собачьих зуба с аккуратными дырочками для подвешивания на веревке или шнурке. Возможно, все это было женскими украшениями.

Мужчины в Трое, что вполне естественно, имели каменное, а может быть, и металлическое оружие. (Рис. 10.) И хотя в данном культурном слое никакого оружия из меди найдено не было, тем не менее раскопки среднего поселения принесли фрагмент керамической литейной формы для отливки лезвия ножа или наконечника копья, дополнительную жесткость которому придавало выступающее продольное ребро округлой формы – нервюра. Без сомнения, этот достаточно совершенный образец оружия стал результатом многократного предшествующего экспериментирования. Металлические ножи в Трое I тоже существовали – к такому выводу можно прийти после обнаружения нескольких точильных камней.



Рис. 10. Топор-молот из камня. Среднее поселение Трои I


Ребрам крупного рогатого скота иногда в результате обработки придавали форму лезвий ножей с острыми краями. (Фото 15.) Хотя в отдельных случаях они напоминают какие-то поделки, они явно могли служить в качестве режущего инструмента. Обломки кремня с зазубренными краями и заостренными вершинами, возможно, были наконечниками стрел или небольших копий. В одном таком обломке поперек просверлены два крохотных отверстия – судя по всему, для своеобразных заклепок или гвоздей, которыми этот наконечник крепился к древку. Два небольших круглых каменных шарика вполне могли быть снарядами для пращи. К оружию того времени могут быть отнесены и молоты-топоры (их найдено несколько штук, как целых, так и разбитых), и двусторонний молот, все – тоже с аккуратными отверстиями для ручки.

Долота – широкие, круглой формы и напоминающие стамеску, узкие и плоские, – наверное, следует считать инструментами. К этой категории также относятся разнообразные ножи, осколки кремня, несколько точильных камней, множество булавок или шил и прочие предметы из кости. Особо следует отметить хорошо сохранившийся бронзовый крючок из самого нижнего пласта. (Фото 15.) Несмотря на то что он треугольный в сечении, не очень острый и не имеет зубца, почти с полной уверенностью можно сказать, что он использовался для ловли рыбы.

Среди сохранившихся до наших дней свидетельств материальной культуры Трои I, как, впрочем, и других древних поселений, явно преобладает керамика. Каждый керамический сосуд отличается от другого как по форме, так и по материалу, из которого он изготовлен. Они изготавливались вручную, без применения гончарного круга. Все сосуды, с начала до конца периода Трои I, имеют отличительную особенность – они одноцветные. Цвета варьируются от почти черного до серого и оливково-зеленого, временами попадаются экземпляры коричневого, желтовато-коричневого и, значительно реже, почти кирпично-красного цвета. Оливково-зеленый цвет особенно характерен для керамики раннего поселения; более темные оттенки – для среднего поселения; глубокий черный цвет был в большой моде в период позднего поселения Трои I, когда появляется майолика, как правило зеленая, хотя иногда встречаются и изделия глубокого черного цвета. Качество изделий, изготовленных на протяжении всего периода Трои I, сильно различалось: иногда это были тонкие, изящные работы, иногда – грубые. Археологи обнаружили сосуды почти шестидесяти форм, в большей или меньшей степени отличавшихся друг от друга; многие из них были явно предназначены для еды и питья, некоторые – для того, чтобы наливать в них жидкости, другие – для хранения продуктов и прочих целей.



Рис. 11. Характерные формы керамических сосудов Трои I


Были специальные сосуды для приготовления пищи и сосуды, предназначенные для более конкретных надобностей. (Рис. 11.) Нет сомнения, что на самом деле форм сосудов было значительно больше, просто среди огромного количества найденных черепков не сохранилось сколько-нибудь полных фрагментов, по которым можно было бы восстановить внешний вид сосуда.

В эпоху раннего поселения наиболее распространенными были неглубокие чаши с характерным утолщением у внутренней части ободка; неглубокие, почти треугольные в сечении посудины; такие же, как предыдущие, стоящие на толстой, расширяющейся книзу полой ножке; сосуды с отходящими в сторону носиками или с высокими горлышками, а также со «срезанным» со стороны ручки горлом. (Рис. 12.) В период среднего поселения чаши с утолщением у края уступают место своей модификации – у этих чаш толщина у ободка уменьшается; наряду со все еще пользующимися большой популярностью грубоватыми на вид треугольными (если смотреть на них сбоку) чашами распространяется новый тип сосудов округлой формы. В период позднего поселения Трои I чаши на ножке фактически исчезают, им на смену приходят сосуды округлых форм. Таким образом, на протяжении длинного ряда сменяющих друг друга стадий существования поселения развитие гончарного искусства претерпевает постепенные, не скачкообразные изменения, наглядным свидетельством чего являются керамические сосуды.

С начала и до конца периода Трои I посуда была главным образом простая, без орнаментов и рисунков, однако в каждом из трех составляющих этот период поселений – особенно в раннем – время от времени изготавливались изделия, украшенные декоративной росписью или лепкой, выполненными в различной технике. Вот один из способов украшения сосуда: на изделие налеплялись кусочки или полоски глины таким образом, что они образовывали рисунок из сочетания прямых или кривых линий, иногда напоминающий черты лица человека.



Рис. 12. Сосуды с нарезным орнаментом, Троя I



Рис. 13. Нарезной орнамент на краях сосудов, Троя I


Часто встречаются и украшения в виде желобков, выступающих ребер и углублений. Но самой распространенной техникой украшения керамики было нанесение насечек по сырой глине – нарезной орнамент. Чаще всего эти насечки делали вокруг ободка сосуда на внутренней стороне изделия. Это тоже были сочетания прямых и кривых линий, геометрические узоры, в том числе и свастики, которые для контрастности обычно заполняли каким-то белым веществом. (Рис. 12, 13, 14; фото 16.) Время от времени попадаются сосуды с изображением человеческих фигур. Значительно реже использовалась другая техника нанесения рисунка: белой краской разрисовывалась поверхность горшка. Как правило, это незатейливые сочетания параллельных линий – вертикальных, горизонтальных и наклонных.

О том, что уже в Трое I был достигнут значительный прогресс на пути к большому искусству, свидетельствует находка, которую археологи извлекли из пласта среднего поселения. Ее можно назвать монументальной скульптурной стелой. Стела из серого хрупкого песчаника слоистой структуры была повторно использована при строительстве стены в период среднего поселения Трои I. Камень, который когда-то сужался к нижней части, был сильно поврежден, его нижняя часть откололась, а скульптурное изображение во многих местах безвозвратно утрачено. (Фото 17.) Сейчас ширина стелы в ее верхней части составляет 0,62 метра, а высота – 0,79 метра. Какова была ее первоначальная высота – неизвестно. В верхней части стелы находится изображение лица человека. Лицо имеет форму сердца, его контур очерчен широкой плоской полосой и выступает над поверхностью камня. Поднимаясь с двух сторон от заостренного подбородка, эта полоса плавно обтекает полные щеки, после чего резко поворачивает к средней линии изображения, переходя в дугообразные брови, которые встречаются друг с другом у переносицы и, опускаясь ниже, образуют широкий нос. Похоже, что волосы разделены посередине пробором и со стороны каждой щеки опускается прядь волос. Ряд неглубоких просверленных дырочек в прическе, возможно, предназначался для того, чтобы вставлять в них какие-то украшения. Однако дырочки настолько неглубоки, что в них едва ли что-то будет держаться, поэтому они вполне могли быть предназначены для того, чтобы просто показать структуру волос. Правый глаз изображен с помощью двух линий: одной – сверху, другой – снизу; левый, вероятно, был очерчен так же, но до нас его изображение не дошло.



Рис. 14. Украшения в виде человеческих лиц на краях сосудов (слева дана проекция), период Трои I


Узкий рот, находящийся совсем близко к носу, обозначен подобием буквы «V». Слева (для зрителя) от лица мы видим широкое рельефное изображение то ли дубинки, то ли булавы, верхний конец которой, возможно, был сферическим. Следы резьбы под изображением лица и справа от него сохранились слишком плохо, и их невозможно интерпретировать.

Очевидно, по замыслу автора стела должна была быть установлена вертикально, а рисунок на ней должен быть виден всем. Предназначение камня неизвестно: возможно, это был памятник, изготовленный по приказу сильного мира сего, надгробная плита на могилу или монумент, связанный с совершением каких-то религиозных обрядов. В пользу первой версии говорит геральдический характер изображения. В пользу третьей – тот факт, что при сооружении стены наряду с этим куском стелы были использованы и два других камня, прежде, похоже, служившие столами для жертвоприношений в каком-нибудь храме. Нельзя исключить и той возможности, что стела первоначально служила могильной плитой какому-нибудь выдающемуся троянцу, однако в эпоху столь раннего этапа развития эгейской культуры пока не известно ни об одном подобном случае нигде в каких-либо других местах.

Каким бы ни было предназначение стелы, на ней находится самое древнее скульптурное изображение, обнаруженное в Западной Анатолии на настоящий день. Оно не похоже на первую, примитивную, попытку резьбы по камню. Достаточно формальная условность и стилизованность изображения указывают на долгую предшествующую подготовку. Подобные стилизованные рисунки человеческих лиц уже встречались на керамических изделиях раннего поселения Трои I, они продолжают встречаться на изделиях позднего поселения Трои I и на знаменитых сосудах с изображением лиц периода Трои II и более поздних периодов. (Рис. 14.) Стела занимает особое место в эволюции искусства Трои. Тот факт, что ее резьба поразительно похожа на аналогичную резьбу по камню, обнаруженную в поселениях каменного века на юге Франции и на Марне, пока не получил более или менее убедительного объяснения. Безусловно, любые прямые связи между этими отдаленными регионами и Троей в период неолита или раннего бронзового века были невозможны.

Что касается религиозной стороны жизни Трои I, то свидетельства о ней носят разрозненный характер, они труднораспознаваемы и тяжело поддаются толкованию. Два примитивных стола для жертвоприношений, о которых говорилось выше, вероятно, принадлежали какому-то храму. Они напоминают аналогичные предметы обстановки храма, обнаруженные в Сескло и на Крите в поселениях эпохи минойской цивилизации. В культурном слое Трои I было найдено довольно много фигурок божков, сделанных из мрамора или другого камня, несколько из них выточены из кости, и по крайней мере одна фигурка – терракотовая. В целом, хотя здесь ни в коем случае нельзя говорить о полной идентичности, они очень напоминают фигурки «аморфного» типа, найденные в раскопанных на Кикладах поселениях раннего бронзового века эгейской цивилизации. В обоих регионах они, по-видимому, были ларами и пенатами семьи, их боготворили в каждом доме.

Широкое распространение фигурок божков различных типов, причем преимущественно женского пола, у народов примитивных цивилизаций часто считают свидетельством того, что культ богини плодородия был основным в верованиях древних. Для Трои такое объяснение тоже кажется весьма правдоподобным.

В Трое I не было найдено ни одного захоронения взрослых, поэтому о погребальных обычаях почти ничего не известно. Шлиман упоминал о том, что в культурном слое, расположенном прямо на природной скале, ему удалось обнаружить две погребальные урны с детскими останками. Два таких же захоронения в урнах плюс еще четыре детских захоронения другого типа, все относящиеся к периоду Трои 16, удалось найти экспедиции университета Цинциннати. Со времен то ли раннего, то ли среднего поселения Трои I сохранилась могила ребенка примерно одиннадцати лет.



Фото 1. Вид на крутой северный склон Троянского холма из долины Думбрек-Су – реки, обычно называемой Симоисом.



Фото 2. Вид на северную оконечность холма с востока; видны кучи земли от раскопок.


Фото 3. Крутые обрывистые склоны холма Бали-Да возвышаются над рекой Скамандр.


Фото 4. Профессор У.Т. Семпл, доктор Вильгельм Дёрпфельд и миссис Семпл перед домиком археологической экспедиции в Трое в 1935 году.


Фото 5. Участок в квадрате Д6, оставшийся нетронутым после экспедиций Шлимана и Дёрпфельда и раскопанный экспедицией университета Цинциннати.


Фото 6. Участок в квадратах Е4—5, оставшийся нетронутым после раскопок Шлимана; часть его была раскопана экспедицией университета Цинциннати.


Фото 7. Гигантский раскоп Шлимана с севера на юг холма; вид с юга. Фото 1938 г.


Фото 8. Оборонительная стена и восточная стена башни, примыкавшей к южным воротам в период среднего поселения Трои I. Вид с северо-востока.


Фото 9. Южный фасад башни и стена под ним; стена имеет заметный наклон. Среднее поселение Трои I. Вид с юго-запада.


Фото 10. Оборонительная стена позднего поселения Трои I с северной стороны цитадели. Выше стены, в левом верхнем углу, видна нижняя часть оборонительной стены Трои II. Вид с северо-востока.


Фото 11. Стена дома раннего поселения Трои I, аккуратно сложенная из небольших камней, выложенных «ёлочкой».


Фото 12. Здание периода Трои 1а с полукруглым торцом – апсидой, находившееся под более крупным зданием периода 16. Неизвестно, была ли над апсидой крыша, или же она была открытой.



Фото 13. Здание типа мегарон периода 16, состоящее из единственной большой комнаты и выходящего на запад портика. Вид с востока.


Фото 14. Большой сосуд с останками ребенка, похороненного непосредственно перед домом № 102. Период 16.


Фото 15. Типичные предметы и артефакты, обнаруженные в культурном слое Трои I. Четыре ножа с клинками из ребер быков; семь птичьих косточек с просверленной в одном из концов дырочкой для нанизывания или подвешивания – все вместе они образуют ожерелье; медный рыболовный крючок без зубца; пять шил и булавок из кости; два собачьих клыка с дырочками для подвешивания; каменная подвеска; три пряслица или пуговицы из терракоты; слева – пять мраморных статуэток или фигурок божков; грубая фигурка из терракоты.


Фото 16. Фрагменты краев сосудов Трои I с лепным или нарезным украшением в виде человеческих лиц; четыре экземпляра характерных для данного периода горизонтальных пустотелых ручек от сосудов: простая; с желобками; с нарезным орнаментом.


Фото 17. Каменная стела с высеченным на ней изображением человеческого лица, форма которого напоминает сердце. Возможно, стела предназначалась для храма, была памятником или надгробной плитой.


Фото 18. Скелет ребенка примерно одиннадцати лет, похороненного в согнутом положении на левом боку. Захоронение найдено снаружи крепостной стены среднего поселения Трои I в непосредственной близости от нее.


Шлиман был убежден, что в погребальных урнах кроме останков детей находится также пепел от сожженных тел их матерей, однако позднейшие раскопки не подтвердили этого мнения. Захоронения – обычные или в больших кувшинах – найдены и в других древних поселениях Малой Азии, существовавших примерно в один хронологический период с Троей I. К числу этих поселений относятся Бабакёй, Йортан, Босуюк, Сома и находящийся дальше от побережья Куссар. Аналогичность их погребальных обрядов троянским не кажется чем-то невероятным, однако для подтверждения этой гипотезы необходимо найти захоронения взрослых.

Троя – это единственное древнее поселение на северо-западе Малой Азии, которое пока не было раскопано в полном объеме. Судя по периодическим находкам различных предметов и захоронениям, дальнейшие исследования, вероятно, подтвердят то, что культура, которую мы называем троянской, имела довольно широкое распространение в этой части Анатолии: она охватывала ее восточные районы с городами Эрдек, Баликезир, Бабакёй, Сома и Йортан и, вероятно, значительно более южные районы западного побережья и материковой части. Культура Трои I представлена и на противоположном берегу Дарданелл в том поселении, где находится могила Протесилая. Та же самая цивилизация была обнаружена в Терми на Лесбосе, где ее эволюция на протяжении всех пяти сменявших друг друга фаз, то есть городов, была прослежена при раскопках мисс В. Лэмб. Близкородственная, если не идентичная, культура, ранняя стадия которой относится к неолиту, была обнаружена Итальянской школой археологии в Полиохни на острове Лемнос.



Фото 23. Золотой соусник, обнаруженный Шлиманом в «Великом сокровище». Соусник имеет два носика (по одному в каждом конце) и две ручки (по одной с каждой стороны). Пустотелые ручки присоединены к сосуду методом клепки.



Фото 24. Меньшая из двух знаменитых золотых диадем из найденного Шлиманом «Великого сокровища». Она состоит из 1750 плоских сегментов округлой формы, соединенных в цепочки, и 354 листиков и подвесок.


Фото 25. Царские боевые топоры из найденного Шлиманом клада М, вероятно относящегося к последней фазе существования Трои II. Топор вверху слева выполнен из голубоватого камня, похожего на лазурит; остальные топоры сделаны из темно-зеленого нефрита.


Там были раскопаны жилые дома и величественная оборонительная стена.

Эта широко распространенная культура была, судя по всему, независимой и самостоятельной, кое в чем напоминающей современную ей культуру Центральной Анатолии, но в целом от нее отличной. Похоже, что ее внешние связи ограничивались государствами, расположенными к западу от Трои I, то есть Кикладами и материковой частью Греции, а также Фракией и Македонией. Возможно, троянцы были связаны узами родства с народами, живущими на противоположных берегах Эгейского моря.

Просмотров: 8235