Успеху Берке в борьбе за власть во многом способствовала поддержка его мусульманскими купцами и духовенством Хорезма. Вскоре после вступления Берке на престол начался массовый переход золотоордынцев в ислам. При Берке-хане Золотая Орда уже вполне сложилась как крупное самостоятельное государство. С его именем связано не только строительство городской жизни в Поволжье, не только расширение и углубление торговой деятельности в юго-восточной Европе, но еще и тяжелая война с хулагидами (представителями монгольской власти в Иране) и вызванные ею дипломатические связи с мамлюкским Египтом, в результате которых Берке-хан окончательно перевел весь улус Джучи в мусульманство.
Арабский писатель аль-Муфадзаль, описавший посольство египетского султана Бейбарса в Золотую Орду, сохранил для нас своеобразный портрет Берке-хана:
cite«Описание его: жидкая борода; большое лицо желтого цвета; волосы зачесаны за оба уха; в ухе золотое кольцо с ценным камнем; на нем – шелковый кафтан; на голове его колпак и золотой пояс с дорогими камнями на зеленой булгарской коже; на ногах башмаки из красной шагреневой кожи. Он не был опоясан мечом, но на кушаке его черные рога, витые, усыпанные золотом».
Именно при Берке-хане впервые появился на исторической сцене Ногай, с первых же моментов столкновения с хулагидами, проявивший себя как видный военачальник. Ногай (от монг. «нохай» – собака) именем которого и теперь называется многочисленный народ – ногайцы, под конец жизни усилился настолько, что основал свое собственное владение, заняв положение наравне с ханами. Он был незаконнорожденным отпрыском седьмого сына Джучи, Тутара, и имел огромное влияние на судьбу не только самой Золотой Орды, но и на судьбы других монгольских государств.
Большие организаторские способности, твердость характера, склонность прибегать к жестоким, а иногда и просто коварным средствам, открыли перед Ногаем широкие перспективы. Впоследствии многие даже принимали его за хана, хотя таковым он при всем своем желании не мог стать, поскольку был незаконнорожденным. Поэтому на его долю выпала роль временщика, а порой даже фактического властителя Золотой Орды. И если бы не глубокое убеждение монголов в том, что ханом может стать только прямой и законнорожденный потомок Чингисхана, Ногай непременно занял бы это место.
В 1271 году Ногай по примеру Берке принял мусульманство, а в 1273 году женился на Ефросинье Палеолог (дочери Михаила Палеолога). Наибольшего могущества Ногай достиг в первые годы правления Токтыхана, которого временщик, убив всех сыновей внука Бату Менгу-Тимура (1266–1282 годы правления), сделал ханом в 1291 году.
Это вызвало междоусобную войну в улусе Джучи, и в конце концов Ногай обратился за помощью к хулагидам, что окончательно погубило его. Ряд видных эмиров улуса Джучи покинули временщика с 30-тысячным войском, поскольку посчитали его предателем. Воспользовавшись этим расколом, Токта-хан, перейдя с 60-тысячным войском Узу (Днепр) и Тарку (Днестр), в 1300 году разбил войско Ногая на Куканлыке и убил его самого. Однако затеянные Ногаем распри продолжались еще долго и после его смерти, пока не привели Золотую Орду к полному развалу.
Хулагу, родившийся в 1214 году, стал создателем того иранского монгольского государства, которое могло оказать значительное влияние на судьбы крестовых походов. Несмотря на тот факт, что большинство подданных Хулагу было мусульманами[18], правящая верхушка в течение нескольких десятилетий поддерживали активные отношения с Европой, надеясь совместными усилиями одолеть мамелюкский Египет. Именно войны с джучидами помешали реализации этих планов – как раз в тот момент, когда у Хулагу под рукой имелась сильная и энергичная армия. Умер Хулагу незадолго до смерти Берке-хана в 1264 году.
Как полководец это был типичный монгольский военачальник, умевший сочетать решительность действий с использованием всех средств восточной дипломатии. В войне с Джучидами его армия имела явный перевес и была разгромлена из-за элементарной неосторожности, упрек в которой можно предъявить и самому Хулагу, и его темникам.