Теперь Афины оказались в непосредственной опасности.. Но граждане города были преисполнены решимости воевать с персами, хотя было ясно, что они не могут рассчитывать на помощь союзников, которые стремились укрепиться на Пелопоннесе, за Коринфским перешейком. В Афинах был издан закон, разрешающий политическим изгнанникам вернуться на родину и принять участие в войне. Среди вернувшихся был и видный вождь партии землевладельцев Аристид подвергшийся остракизму в 482 г. Война за свободу родины на время объединила в один лагерь демократов и их врагов аристократов.
Еще до падения Фермопил в Дельфы были направлены афинские послы, чтобы запросить оракула, какой тактики придерживаться им в войне. Ответ был зловещий, ибо оракул предсказывал афинянам гибель. Послы вторично обратились в святилище, умоляя бога Аполлона дать более милостивое прорицание. Получив новое прорицание, послы записали его и сообщили народному собранию в Афинах. Но необходимо было еще истолковать туманное предсказание, данное в расчете на то, чтобы в случае поражения афинян можно было обвинить их же самих в неверном истолковании божественных слов. Прорицание гласило, что афинянам надо скрыться за деревянными стенами, и относительно его толкования много спорили. Специалисты п опредсказаниям призывали покинуть Афины и отправиться на кораблях в Италию, чтобы искать там себе новую родину. Фемистокл, избранный стратегом с неограниченными полномочиями, утверждал, что под деревянными стенами оракул подразумевал военные корабли и поэтому необходимо сражаться с персами на море. Это мнение было принято большинством народного собрания. Афины невозможно было защищать против огромной армии, и потому было решено оставить город, всем боеспособным мужчинам взяться за оружие и вступить на корабли, а детей, женщин и стариков вместе с имуществом эвакуировать на Саламин, Эгину и в Трезену, издавна дружественный афинянам город в Арголиде, у Саронического залива. Многие афиняне сопротивлялись принятию, такого решения, не хотели бросать храмы богов и могилы отцов. Старики плакали и умоляли не покидать родного города, но молодежь была непреклонна, и эвакуация прошла организованно под руководством ареопага (высшего исполнительного органа государственной.власти).
Однако не исключено, что трагическая картина эвакуации, которую дает Геродот, не соответствует действительности. В 1960т. была опубликована найденная на территории древней Трезены надпись с декретом афинского народного собрания, изданным в 480 г. Это декрет об эвакуации Афин, принятый по инициативе Фемистокла. Если верить этой надписи, решение об эвакуации Афин было вынесено не после гибели отряда Леонида в Фермопилах и отступления эллинов от Артемисия, а значительно раньше этих событий. В таком случае битва при Саламине была одним из этапов заранее продуманного Фемистоклом и одобренного афинским народным собранием стратегического плана: целью обороны при Фермопилах и Артемисии была лишь задержка наступавшего врага, чтобы тем временем подготовиться к заранее намеченным генеральным сражениям. В таком случае; поведение Спарты было безупречным и вытекало из согласованной с афинянами стратегии. Однако опыт военной истории свидетельствует против возможностей такой проницательности не только вождя, но и всего народа. Фемистокл, конечно, мог предвидеть события, но вряд ли ему удалось бы провести решение об эвакуации города еще задолго до того, как последнему угрожала опасность. Во всяком случае, в силу целого ряда особенностей текста, содержащихся в нем реалий, которые противоречат обстановке 80-х годов V в., но отражают политику оформления постановлений народного собрания в IV в. до н.э., и по некоторым другим причинам, на которых здесь невозможно остановиться, надпись из Трезены многими специалистами считается подделкой, составленной в Афинах в IV в. до н. э. для возвеличения города и Фемистокла. Поэтому уверенно полагаться на эту надпись трудно [см. обзор различных мнений у Л. М. Глускиной: 15, с. 35 и сл.].
Во всяком случае, персы захватили Аттику, разграбили и сожгли Афины, которые были покинуты жителями. Лишь немногие граждане заперлись в акрополе. Это были преимущественно хранители храмовой утвари, убежденные, что прорицание оракула о необходимости скрыться за деревянными стенами относится к воротам акрополя. Персы стали метать с противоположного холма обмотанные паклей стрелы, но тем не менее не могли взять акрополь. Найдя на скале незащищенное место, персы поднялись по нему и оказались выше акрополя. Часть защитников акрополя, увидя отряд вражеского войска над собою, бросилась со стены и погибла, а остальные скрылись в храме. Нападающие убили их и сожгли акрополь. Затем Ксеркс велел увезти из Афин бронзовые статуи тираноубийц Гармодия и Аристогитона. Эти памятники были доставлены в Сузы, но впоследствии Александр Македонский вернул их обратно в Афины.
Захватив столицу Аттики, Ксеркс послал в Сузы вестника, чтобы сообщить о победе. Со времени переправы персидской армии в Европу до захвата Афин прошло три месяца.
Греки, не желая рисковать своей армией, придерживались тактики обороны на суше и наступления на море. По требованию афинян объединенный греческий флот стоял в узкой бухте между городов Саламин и побережьем Аттики. Этот флот состоял почти из 380 кораблей, из которых 147 принадлежало афинянам и было построено недавно с учетом всех требований военной техники. Командующий флотом Эврибиад собрал военный совет и предложил всем желающим высказаться о том, где лучше дать битву. Дальнейший ход событий Геродот излагает следующим образом. Большинство присутствовавших на совете эллинских командиров высказались за отход к Коринфскому перешейку. Они опасались, что в случае поражения у Саламина греки окажутся запертыми на острове и погибнут, в то время как, если им не удастся сохранить за собой Коринфский перешеек, можно будет рассеяться по своим городам. Пока шло обсуждение, пришла весть о расправе персов с защитниками афинского акрополя, и тогда некоторые военачальники, даже не дожидаясь конца военного совета, отплыли в сторону Пелопоннеса. Оставшиеся капитаны также решили отступить к Коринфскому перешейку и там дать врагу морской бой. Такой план совпадал с тактикой спартанцев, которые давно хотели бросить на произвол судьбы Северную и Среднюю Грецию и сосредоточить все усилия на защите Пелопоннеса. Но осуществлению этого замысла энергично противились афиняне, без флота которых союзники не в состоянии были продолжать борьбу на море. Теперь в случае отступления от Саламина семьи афинян попали бы в руки персов. Поэтому, пока шла подготовка к отходу в сторону Пелопоннеса, Фемистокл обратился к Эврибиаду с просьбой вновь созвать военный совет, доказывая, что если эллины покинут Саламин, то флот рассеется. Эврибиад согласился, и Фемистокл, пустив в ход все свое искусство оратора и большое личное влияние, призвал собравшихся дать сражение у Саламина, где в узком заливе персидский флот будет лишен возможности развернуться и маневрировать. Фемистокл убеждал, что не следует без боя отдавать врагу Саламин, Мёгару и Эгину и вести персов за собой в Пелопоннес, ибо битва в открытом море у Коринфского перешейка будет невыгодна эллинам, так как у них меньше кораблей, чем у врага. По утверждению Геродота, страх эллинов перед персами был велик, и Фемистоклу трудно было побудить остальных командиров к решительным действиям. Он вторично взял слово и стал доказывать, что в войне против персов главной опорой является флот. После этого он пригрозил, что, если эллины уйдут от Саламина, афиняне заберут свои семьи и отплывут в италийский город Сирис, где им, согласно древнему оракулу, суждено поселиться, и тогда остальные греки окажутся без военной поддержки сильного флота. Боясь осуществления этой угрозы, Эврибиад решил вступить в битву с персами при Саламинё.
Тем временем персидское наступление продолжалось; по пути к войску Ксеркса присоединилось ополчение малийцев, дорийцев, локров, беотийцев и других греческих племен. Персидский флот прибыл к Афинам, и Ксеркс созвал военный совет, на который вызвал капитанов кораблей и начальников контингентов разных племен. Участники совета заняли места по указанию Ксеркса согласно своим рангам. Во главе совета сидел царь финикийского города Сидона, за нимтирский царь и после них остальные. Ксеркс послал Мардония опросить всех по очереди, следует давать бой у Саламина или нет. Все высказывались за битву, кроме Артемисии, царицы малоазийского города Галикарнаса. Она сказала, что вся Греция во власти Ксеркса и поэтому следует воздержаться от поспешной и опасной битвы, и убеждала в целесообразности идти на Пелопоннес. Но Ксеркс решил последовать совету большинства и заявил, что сам будет следить за ходом сражения, желая этим вдохновить воинов. Персидский флот выстроился у Саламина в боевом порядке.
Настала ночь перед решающей битвой, а греческий стан, по Геродоту, все еще был во власти противоречий, объятый страхом перед мощью противника. Большинство по-прежнему не желало сражаться при Саламинё, а стремилось бежать на Пелопоннес, где тем временем вовсю кипела работа над оборонительными сооружениями. Дорога туда была завалена, чтобы преградить путь персам, а поперек перешейка десятки тысяч лакедемонян, аркадцев, коринфян и жителей других областей днем и ночью строили стену из камней, кирпичей и бревен. Но многие пелопоннесские города сочувствовали персам и поэтому никого не посылали на сооружение оборонительных укреплений. Илоты и другие неполноправные группы населения, естественно, ждали прихода персов как своих освободителей. Объединенной сухопутной армией греков руководил брат погибшего спартанского царя Леонида Клеомброт. Большинству греческих воинов стена поперек Коринфского перешейка казалась единственным спасением, а решение дать битву на море они считали самоубийственным актом. Поэтому был созван новый совет.
На нем все, кроме представителей афинян, эгинцев и мегарцев, чьим землям персы угрожали непосредственно, высказались за немедленное отступление к Пелопоннесу. Тогда Фемистокл послал тайно в стан Ксеркса своего преданного слугу; перса по происхождению, который передал следующее: Фемистокл на стороне персов и желает им победы, поэтому он сообщает Ксерксу, что у эллинов нет единства и они собираются бежать; если перс нападут на эллинов, последние потерпят поражение108.
Ксеркс решил одним ударом уничтожить весь вражеский флот и тем самым победоносно, закончить войну. Персы высадили на острове Пситталия, между Саламином и материком, отряд воинов, чтобы закрыть грекам путь к отступлению, а затем под покровом ночи незаметно окружили эллинские корабли. По рассказу Геродота, к этому времени на совете у греков споры подходили к концу, как вдруг известный афинский политический деятель Аристид вызвал Фемистокла и сообщил ему, что эллинские корабли уже окружены персами. По предложению Фемистокла Аристид явился на совет и заявил, что споры уже бесполезны и грекам остается только принять бой. Большинство военачальников не поверило сообщению Аристида, но вскоре на совет прибыл капитан одного из ионийских кораблей, который перешел от персов на сторону греков, и подтвердил, что эллинский флот окружен. Уже наступила заря, и Фемистокл обратился с речью к воинам, которым теперь помимо их желания предстояло сразиться. Эллинские корабли вышли в море и вступили в бой.
Многие современные нам историки не без оснований подвергают сомнению эту версию Геродота. Войско, готовое бежать и лишенное согласия между военачальниками, не может первым перейти в наступление и при этом одержать блестящую победу. По-видимому, план Саламинской битвы был заранее обдуман и принят руководством объединенного греческого войска. Инициатором этого плана действительно был Фемистокл, который, по утверждению Фукидида (I, 138), умел молниеносно изобретать наилучший выход из самого затруднительного положения. Геродот рассказывает, что наиболее настойчиво к отступлению призывал коринфский флотоводец Адимант. В этом сообщении исследователи справедливо усматривают клевету, причиной которой являлись враждебные отношения между Коринфом и Афинами, где была написана значительная часть труда Геродота. Из сочинения Плутарха. «О злокозненности Геродота» (39) известно, что имя Коринфа было начертано третьим после Спарты и Афин на надписях о посвящении богамвоенной добычи, захваченной после Саламинской битвы. Плутарх ссылается также на надпись (она сохранилась до наших дней), согласно которой афиняне разрешили коринфянам похоронить своих воинов, павших в Саламинской битве,около Афин. Очевидно, Геродот в угоду афинянам проявляет необъективность в освещении Саламинской битвы [см. 294, т. III, с. 387; 290, т. II, с. 204 и сл.; 34, с. 73; 122, с. 436].
Битва произошла 28 сентября 480 г. в Саламинском заливе длиной 5 км и шириной 1,5 км. Она началась на рассвете и продолжалась до наступления темноты. Первыми бой начали эллины. Ксеркс следил за ходом сражения, восседая у подошвы горы, и диктовал своим писцам имена отличившихся военачальников. Поэтическое описание сражения содержится в пьесе Эсхила «Персы». По его утверждению, в битве участвовало 399 греческих кораблей (согласно Геродоту — 400). У персов было около 650 кораблей, но лишь около половины из них смогло принять участие в бою. Незадолго до этого во время бури персидский флот понес большие потери: многие корабли были выброшены на скалистый берег.
На левом фланге против афинян сражались финикийцы, а против пелопоннесцев стояли ионийцы. Матросы персидского флота действовали упорно и отважно. Большинство ионийцев, несмотря на призыв Фемистокла, остались верными Ксерксу и стойко воевали за него. Если верить Геродоту (VIII, 10), они даже радовались, когда гибли греческие воины. Ионийцы захватили в плен несколько греческих кораблей, и в награду за это персы впоследствии назначили ионийца Феоместора тираном Самоса, а Филака, другого ионийца, внесли в список царских благодетелей. Но, несмотря на отвагу своих воинов, персы потерпели полное поражение, большинство их флота было уничтожено греками по частям. Прежде всего, персидский флот оказался скованным в узком проливе, их корабли не смогли развернуться в боевую линию, действовали порознь, беспорядочно врезались друг в друга. Кроме того, силы персов были раздроблены, так как часть их кораблей преграждала эллинам пути к отступлению. Что же касается греческих судов, они были сравнительно маленькими и поэтому очень маневренными. Наконец, грекам в этом бою предстояло либо погибнуть, либо же победить, и сознание этого факта придавало им решимости. Патриотический дух греческих воинов нашел яркое отражение в следующем стихе из пьесы «Персы» Эсхила:
«...Вперед, сыны Эллады,
Спасайте родину, спасайте жен,
Детей своих, богов отцовских храмы,
Гробницы предков; бой теперь — за все» [см. 72].
Плутарх в биографии Аристида (9) рассказывает, что три племянника Ксеркса и многие другие знатные персы, захваченные в плен на острове Пситталия, были принесены греками в жертву богу Дионису. Эсхил устами перса-вестника сообщает о судьбе персидского отряда на Пситталии:
«Есть в море остров возле саламинских скал,
Безлюдный, недоступный кораблям.
Туда послал несчастных царь и дал приказ,
Когда враги, с обломков гиблых кораблей
Спасаясь, выплывут на берег, всех убить,
Своим же помогать, в прибое тонущим.
Не ча'ял царь грядущего. И в день, когда
Бог дал победу эллинам в морском бою,
Враги пришли, закованные в медь, спрыгнув
На берег с кораблей, кольцом чудовищным
Весь окружили остров, тропы, щели все.
Погибло много: камнями побитые
С пращей ременных, стрелами пронзенные...
...Рубят наших, истребляют, бьют,
Пока у всех дыханья не похитили.
И застонал, увидя дно страданий, Ксеркс.
На крутояре, над заливом, трон царя
Стоял. Оттуда он глядел на войско все.
Порвав одежды, Ксеркс вопил пронзительно,
Отдал приказ поспешный войску пешему
И в гиблом бегстве потерялся»
[«Персы», 445—463; см. 45, с. 377].
Большая часть персидского флота была уничтожена в бою. Греки еще раз показали свое превосходство в военной тактике над персидским командованием. После победы при Саламине греки решили наградить самого храброго полководца венком из оливковых листьев. Но каждый стратег считал достойным венка самого себя, второе же место все единодушно отдавали Фемистоклу — верный признак того, что именно он был душой победы. Греками эта победа рассматривалась как полная неожиданность. Но при этом они явно преувеличивали ее значение, полагая, что теперь Персидская держава неминуемо распадется. Эсхил, который относится к персам без вражды, считая их жертвой безрассудства Ксеркса, пишет, что царская власть рухнула и азиатские подданные больше не подчиняются своему царю и не платят ему подати; народ говорит обо всем свободно и стремится избавиться от ярма рабства. Однако эти ожидания греков не оправдались, и Саламинская битва не оказала существенного влияния на судьбу подданных персидского царя, за исключением малоазийских греков [ср. 20, с. 121 и сл.].
Поражение при Саламине было первой крупной неудачей персидского флота. Теперь превосходство на море оказалось на стороне греков, персы не могли снабжать по морю большое войско, и поэтому значительная часть армии Ксеркса должна была вернуться в Азию. Но, располагая большими сухопутными силами, он еще надеялся выиграть войну.
Уцелевшие персидские корабли бежали в Фалер, где находилось сухопутное войско. Ксеркс стал опасаться, что эллины могут направиться к Геллеспонту и, разрушив там мосты, обречь его вместе с армией на гибель. Поэтому он решил вернуться обратно в Малую Азию. Однако, чтобы скрыть свое намерение от греков, он начал предпринимать демонстративные меры, как бы свидетельствующие о подготовке нового морского боя. Мардоний, инициатор похода на Грецию, которого теперь персы считали виновником всех своих бедствий, уговаривал Ксеркса продолжать военные действия и начать наступление на Пелопоннес. По его словам, персы проиграли морскую битву из-за трусости финикийцев, египтян, киприотов и киликийцев, а участь войны на Пелопоннесе будет решать храбрая персидская пехота. Но Ксеркс не склонен был больше рисковать всей своей армией и послал корабли к Геллеспонту для охраны мостов. Однако по просьбе Мардония Ксеркс решил оставить его с частью войска для покорения Греции. Мардоний с войском должен был перезимовать в Фессалии и в следующем, 479 г. возобновить войну. Ему была предоставлена возможность отобрать ту часть войска, которую он сам пожелает. Мардоний выбрал отряды бессмертных, а также конные и пешие контингента персов, мидийцев, саков, бактрийцев и индийцев. Согласно Геродоту, в армии Мардония было 300 000 воинов, но все исследователи считают эту цифру завышенной и полагают, что в Греции было оставлено не более 40—50 тыс. человек.
Пока основные силы персов оставались на месте, греки ничего не знали о решении Ксеркса отступить в Малую Азию. Но, узнав, что персидские корабли направились для защиты мостов, греки собрались на военный совет для принятия решения о плане дальнейших действий. На совете Фемистокл предложил преследовать персидские корабли и разрушить мосты, а затем уничтожить армию Ксеркса, которая оказалась бы запертой в Греции. По-видимому, это был выполнимый план, но пелопоннесцам такой замысел показался чересчур смелым. Спартанский полководец Эврибиад высказал мнение, что, если персам отрезать пути к отступлению, доведенный до крайности противник будет действовать отчаянно и разрушит греческие города. Большинство греческих военачальников решили дать персам возможность отступить и затем перенести военные действия на территорию противника. По Геродоту (VIII, 109), Фемистокл не стал настаивать на осуществлении своего плана, а задумал извлечь для себя выгоду из создавшейся ситуации. Он послал тайно своего слугу в персидский стан и велел ему передать Ксерксу, что Фемистокл отговорил эллинов "от разрушения мостов, желая оказать ему услугу. Геродот утверждает, что Фемистокл стремился обеспечить себе убежище в Персии на тот случай, если впоследствии он будет изгнан из Афин. Но многие исследователи считают рассказ Геродота недостоверным и логически невероятным, поскольку после поражения при Саламине Ксеркс не поверил бы новому вестнику от Фемистокла. Возможно, этот рассказ был выдуман позднее врагами Фемистокла из аристократического лагеря [см. 122, с. 469].
Ксеркс начал отвод своей армии в Северную Грецию и затем во Фракию и через 45 дней прибыл к переправе в Азию. По пути войско кормилось за счет грабежа, а там, где нечего было грабить, питалось травой и древесной корой. Часть воинов умерла в Абидосе, набросившись на еду после долгого голода. Остатки войска прибыли вместе с Ксерксом в Сарды. Там персидский царь разрешил египетскому отряду вернуться домой. Финикийские матросы также были отпущены на родину. По свидетельству Диодора (XI, 19, 4), они ушли домой почти в состоянии мятежа, так как Ксеркс казнил финикийских капитанов, обвинив их в трусости во время Саламинской битвы.
Теперь Кикладские острова были очищены от персидских гарнизонов. Уцелевшие 300 персидских кораблей направились к Самосу, а греческий флот из 110 судов сосредоточился у берегов Эгины.
Весной 480 г. западные греки одержали победу над союзным персам карфагенским войском, которое высадилось в фактории Панорм, на острове Сицилия. Сиракузский тиран Гелон в отличие от материковых эллинов имел превосходную конницу, с помощью которой победил своих врагов в битве при Гимере в Сицилии.
108С. Я. Лурье полагал, что этот рассказ о посылке гонца к Ксерксу был сочинен позднее, чтобы прославить Фемистокла [33, с. 203]. Однако участник Саламинской битвы Эсхил устами персидского вестника также сообщает о том, что к Ксерксу прибыл один грек из афинских рядов и принес весть: ради спасения жизни эллины собираются бежать. См. также: Plut., Themist. 12.