Последующая история взаимоотношений между Инь и чжо характеризуется то признанием последними иньского правителя, то выступлениями против него. В надписи периода правления Вэньу-дина сообщается о поражении, нанесенном чжоусцам иньским ваном [Ху Хоу-сюань, 1955, т. 2, № 317]. Примерно к этому же времени относится свидетельство «Чжу-шуцзиняня» о том, что иньцы убили предводителя чжоу Цзи-ли [Фань Сян-юн, 23].
Преемник Цзи-ли, Чан, подчиняет своей власти ряд соседних племен. При нем чжоуская коалиция приобрела четко выраженную антииньскую направленность. Но Чан не успел предпринять непосредственные военные действия против Инь. Он получил посмертное имя Вэнь-ван («Просвещенный»), тогда как сын его вошел в историю как У-ван («Воинственный») (табл. 20).
Опираясь на поддержку союзных племен, число которых, если верить письменной традиции, доходило до 800, У-ван в 1027 г. до н. э. предпринял дальний поход на восток, разбил войска иньского Ди-синя и захватил его столицу2. Ди-синь покончил с собой, и иньская династия перестала существовать. Чжоуский У-ван объявил себя правителем Поднебесной.
Стремясь закрепить результаты своей победы над иньцами, У-ван осуществил ряд мероприятий, известных в китайской историографии под названием «система наследственных пожалований». Суть ее заключалась в том, что своим ближайшим родственникам или наиболее заслуженным соратникам ван жаловал земли вместе с их населением. Лица, получившие пожалование, становились наследственными владетелями — чжухоу. Каждый из чжухоу получал ранг — гун, хоу, бо, цзы или нань, в зависимости от размеров своего владения. В позднейших источниках содержатся указания на то, что наследственные пожалования получили при У-ване в общей сложности 55 его родственников [Legge, т. VIII, 725]. Более половины из них составляли крупные пожалования (табл. 21).
Кроме того, владениями пожаловали сподвижников У-вана, отличившихся в походе против Инь. Так, среди чжухоу ранне- чжоуского времени оказался некто Люй Шан, выходец из племени цян: он стал хоу владения Ци, расположенного на крайнем востоке завоеванной чжоусцами территории, вблизи морского побережья. В этом же районе получили пожалования некоторые соплеменники Люй Шана, ставшие владетелями Цзюй. Цзи и др. (табл. 22).
Наконец, была и еще одна категория наследственных пожалований. Сыма Цянь в «Исторических записках» сообщает с том, что У-ван даровал владения «потомкам древних правителей» [Такигава Камэтаро, т. 1, 260—261]. Речь здесь идет, по-видимому, о тех племенных объединениях, которые существовали еще до начала борьбы чжоусцев за верховное главенство на Среднекитайской равнине, а затем были признаны ими в качестве подчиненных вану территорий чжухоу. Количество таких чжухоу, «пожалование» которых означало не более чем признание де-юре, было, очевидно, весьма значительным, так как общая численность чжухоу в начале Чжоу составляла около 200 [там же, 67—68] (карта 6).
Вопрос о социальных и этнических последствиях чжоуского завоевания сложен и не может считаться решенным. Есть основания полагать, что до завоевания чжоусцы находились на более низкой ступени общественного и культурного развития, чем иньцы. Хотя у чжоусцев, вероятно, уже существовала своя письменность [подробнее об этом см.: Крюков, 1965], она имела весьма ограниченную сферу применения, и в X в. до н. э. чжоусцы заимствовали письменность иньцев. Эпиграфические памятники раннечжоуского времени (надписи на ритуальных бронзовых сосудах и колоколах) написаны на иньском языке с помощью иньской письменности.
Факты говорят о том, что победители во многих отношениях стали прилежными учениками побежденных. Они заимствовали у иньцев не только письменность, но и все другие важнейшие культурные достижения, включая технику изготовления бронзовых предметов, боевые колесницы, умение возводить городские стены и многое другое.
Весьма противоречивы суждения исследователей о тбм, как повлияло чжоуское завоевание на социально-экономическое развитие общества [Крюков, 1967, 53—54]. Представляется, однако, весьма вероятным, что социальные последствия этого события не были значительны. Завоевание привело лишь к смене «верховного единства», тогда как основные ячейки социальной организации общества не претерпели сколько-нибудь значительных изменений [там же, 69—75].
2 Различные исследователи по-разному датировали падение иньской династии: 1122; 1050; 1075; 1066 г. до н. э. Дата 1027 г. до н. э. представляется все же наиболее обоснованной [подробнее см.: Васильев Л. С., 1961, 221— 229].