Изучение реальной этнополитической ситуации эпохи Восточного Чжоу показывает, между прочим, что понятия «хуася» и «чжунго» не могли возникнуть одновременно.
Противопоставление «хуася» и «варваров», зафиксированное в памятниках VII—VI вв. до н. э., не связывалось еще с эгоцентрическим делением ойкумены. Этому препятствовало оседание скифских племен в районе Среднекитайской равнины, в непосредственной близости к чжоуской столице. В середине VII в. до н. э. по соседству с нею еще жили «жуны И и Ло», совершавшие, как мы помним, нападения на город Сына Неба.
Понятие «Срединные царства» могло возникнуть лишь к V в. до н. э., когда в среднем течении Хуанхэ сложилась территория, населенная исключительно «хуася». Это произошло после того, как там сначала были разгромлены, затем постепенно ассимилированы скифские племена ди, а горные жуны были частично оттеснены на север и частично также ассимилированы.
Коль скоро самовозникновение понятия «Срединные царства» было связано с процессами этнической ассимиляции разнородных по своему происхождению племен, не удивительно, что в середине I тысячелетия до н. э. характер противопоставления древних китайцев и «варваров» приобретает новый аспект. Единство происхождения и родство всех «хуася» отступают теперь на второй план.
Действительно, в условиях интенсивного взаимодействия различных этнических групп, одним из проявлений которого были широко распространенные в Чуньцю смешанные браки, единство происхождения «хуася» неизбежно должно было утратить прежнюю актуальность. Достаточно вспомнить, например, что у правителя царства Цзинь, Сянь-гуна, было пять жен, три из которых были родом из «варваров». Сын Сянь-гуна от одной из них, Вэнь-гун, будущий «гегемон» и фактический повелитель Поднебесной, в юности много лет жил на родине своей матери. Этот выдающийся древнекитайский политический деятель по своему происхождению и воспитанию был скорее «варваром», нежели древним китайцем.
Показательна в этом отношении судьба одного из видных сановников царства Цзинь, Чжао Дуня. Его отец, Чжао Цуй, сопровождал Вэнь-гуна во время его пребывания среди ди и женился там на местной девушке. Когда Чжао Цуй вернулся в Цзинь, его сын, Дунь, оставался с матерью. Однако вторая жена Чжао Цуя, дочь Вэнь-гуна, потребовала от мужа, чтобы тот взял к себе Чжао Дуня и его мать. «Если бы не она,— говорил позднее Чжао Дунь о жене своего отца,— я был бы человеком из племени ди» [Legge, т. VII, 289]. Приехав в Цзинь и приобщившись к древнекитайской культуре, Чжао Дунь стал «хуася». С точки зрения этнических представлений того времени он мог быть либо варваром, либо «хуася»22.
Таким образом, примерно к V в. до н. э., когда этническое самосознание общности «хуася» наложилось на эгоцентрическую картину ойкумены, возникшее на этой основе представление о «Срединных царствах» было связано уже не с общностью происхождения их населения, а с единством его культуры.
Какие же царства относились к числу «Срединных» в начале периода Чжаньго?
Это были прежде всего Чжао, Вэй И, Хань (возникшие на территории бывшего Цзинь), Ци, Лу, Сун, Цай, Чжэн, Чэнь. Вопрос о Вэй, расположенном на землях бывшего Великого города Шан (его не следует путать с Вэй II, образованным после раздела Цзинь), спорен. Чэнь Дэн-юань ссылается на слова Сыма Цяня о том, что «варвары... на востоке достигали Вэй, грабили Срединные царства и причиняли им ущерб» [Такигава Камэтаро, т. 9, 4504], и относит Вэй к числу владений, занимавших промежуточное положение между варварами и «Срединными царствами» [Чэнь Дэн-юань, 38].
Двойственным было в это время положение Цинь. Правитель этого царства Цзин-гун недвусмысленно относил себя к числу ся (надпись на сосуде «Цинь-гун гуй»). Но, по утверждению Сыма Цяня, это владение «было то в числе Срединных царств, то среди варваров» [Такигава Камэтаро, т. 1, 332].?
Примерно таково же было положение Янь. Правитель Янь говорил во время встречи с Чжан И: «Я — варвар и живу на окраине» [там же, т. 7, 3520] 23.
В то время ряд царств, игравших значительную роль в политической жизни, не относился к числу «Срединных». Царство У, прекратившее свое существование в 473 г. до н. э., так и не стало «Срединным», хотя правитель этого государства, Фуча, в самом начале V в. до н. э. стал «гегемоном». У было уничтожено Юэ, которое тоже так и осталось «варварским». Это царство прямо противопоставляется «Срединным царствам». Точно так же противопоставлялось им и Чу.
В результате интенсивных контактов между семью царствами, определявшими политическую ситуацию в IV—III вв. до н. э., происходит постепенное втягивание Цинь, Янь, Чу в культурную сферу «Срединных царств».
22 Ср. возражение Эфора против существования смешанных народностей: «Если бы они даже были „смешанными", то все же перевес в ту или иную сторону сделал бы их эллинами или варварами» [Страбон, 633].
23Несколькими столетиями спустя Цзин Кэ, житель Янь, пытался совершить покушение на будущего Цинь Ши-хуанди. Один из спутников Цзин Кэ, родом тоже из Янь, в последний момент струсил и изменился в лице. Цзин Кэ, однако, это не смутило. «Этот варвар с северных окраин никогда не видел Сына Неб&, вот он и испугался!» — сказал он [там же, т. 8, 3924].