О чем же мечтали казачество, работный люд, крестьяне России, поднявшись на великую, но полную драматизма войну? Какова была их идеология и программа?
История оставила нам манифесты и указы Пугачева и его Военной коллегии. Эти драгоценные крупицы прошлого помогают нам составить представления о замыслах руководителей Крестьянской войны. В начальный период войны цели восставших не шли далее предоставления яицкому казачеству свободы их хозяйственной и промысловой деятельности, т.е. в сущности возвращения им былых привилегий. На основе казацких льгот (довольствие в свинце, порохе, провианте, жалованье, обещания одеть с головы до ног и т.п.) строились и манифесты, обращенные к башкирам и калмыкам, татарам и казахам и другим народам. Ничего более четкого, чем туманный образ дикой первобытной свободы («и бутте подобными степными зверями»), идеологи движения дать не могли. Однако с расширением масштаба Крестьянской войны, с вовлечением в нее работных людей, приписных, а главное, помещичьих крестьян характер требований восставших существенно меняется. Он постепенно приобретает антикрепостническую, антидворянскую направленность. Если раньше манифесты обещали волю вообще, землю вообще, то теперь они четко указывают на корень зла — на помещиков.
Но все это была программа отрицания старого общества, программа, поднявшаяся до отрицания целого класса-эксплуататора, но все же программа отрицания. Программы нового будущего общества идеологи Крестьянской войны не дали и дать не могли. Крестьянское общество неминуемо должно было прийти к тому же самому феодальному строю, породить новых господ и новых эксплуататоров.