Игорь Коломийцев

Тайны Великой Скифии

Дьявольский прием

 

Можем ли мы считать тайну псевдоаваров раскрытой? Думаю, что да. Более того, версия о том, что yap и хунни — Западная орда авар (жужане) и подчиненные им хунну, не только ставит сразу все по местам и отвечает на десятки до этого неразрешимых исторических вопросов, но и объясняет, отчего византийцы были введены в заблуждение и полагали пришельцев псевдоаварами.

Давайте теперь с высоты уже имеющихся знаний представим всю картину того, что на самом деле произошло в Центральной Азии и Восточной Европе середины VI века. Это был момент, когда два отдаленных и почти ничего не знающих друг о друге региона, внезапно, благодаря беглым аварам, соединились, чтобы уже никогда не терять соседей из вида.

Итак, Азия. Раннее средневековье. В долине Хуанхэ процветают два государства: на берегах Желтого моря — Ци, чуть западнее — Чжоу. Они враждуют друг с другом, но оба торгуют шелком. Красивая легкая ткань уходит на Запад, чтобы возвратиться в виде золота, предметов роскоши и всего другого, чего пожелает загадочная китайская душа. Первую треть Великого караванного пути, который был возможен, кстати, только благодаря тому, что все народы на всем его протяжении обеспечивали безопасность купцов, контролируют аварские каганы.

Таким образом, некая мифическая «разбойничья» орда, в образе которой отдельные историки представляли нам это государство, исчезает как утренний туман. Взамен появляется, как мираж в пустыне, вполне цивилизованное государство кочевников. В нем расположены, как минимум, три большие поселения — Гаочан (центр земледелия в Турфанской долине), Кашгар и Куч — богатые торговые и ремесленные города Восточной Азии. То, что жужане (авары) при этом остаются кочевым народом — свидетельство их традиционного образа жизни, а не дикости и отсутствия основ цивилизации.

Откуда пришли эти кочевники в северо-западные китайские степи? Наверняка из Алтайского региона. Ибо одно из покоренных племен (тюрки) было поселено жужанями именно в этих горах. Значит, там не хватало народа, некому было работать в шахтах и плавильнях. Принято считать, что кочевникам ничего не надо, кроме куска степи. Они там, дескать, пасут свой скот, чего же боле? Но кочевые цивилизации тоже бывают разного уровня развития.

Вспомним царских скифов. Сами они занимались даже не разведением скота (держали в лучшем случае лишь лошадей, которые и не скот вовсе — друг и боевой соратник), а войной и управлением покоренными народами. Мясо, молоко, шерсть и шкуры, а также изделия из них поставляли вассальные скифы-скотоводы, зерно и фрукты — скифы-земледельцы, изделия из металла — меоты Кавказских гор, их зависимые кузнецы-плавильщики.

Кроме того, были специальные поселения ремесленников, были торговцы, продающие излишки мяса, хлеба, шкур и шерсти в греческие города Причерноморья и получающие в обмен превосходное вино с материковой Эллады, предметы роскоши и все необходимое в быту.

И в чем же отсталость такой цивилизации по сравнению, например, с оседлой Персией или той же Грецией? Греки на протяжении практически всего совместного с данным племенем проживания всячески подчеркивали свое уважение к скифам, признавая, что это хотя и не совсем обычный, проводящий жизнь в седле, а не в каменном доме на мягком ложе, но во всем остальном вполне цивилизованный народ. Эллины Причерноморья вообще считали не зазорным вступать с ними в браки, заводить родню среди этих кочевников. Так появились ольвиополиты — смешанное греко-скифское население.

Нечто очень похожее на государство скифов было и у жужан-аваров. Только роль Кавказских гор у них играл Алтай. Между прочим, Алтайские горы — уникальное для всей Азии явление. По обилию поверхностных, а, значит, легкодобываемых руд железа, меди и золота им нет равных на континенте. Недаром отец истории Геродот описывал их в образе места, «где грифы стерегут золото» [38]. Азиатские легенды об этом уникальном, богатом крае докатились, видимо, и до берегов Эгейского моря.

Двинувшись с отрогов знаменитых гор на Юг, к границам Китая, авары позаботились сохранить за собой сокровища данного региона, решив поселить в местах своего прежнего обитания какое-нибудь рабское, зависимое племя. На их беду, выбор пал на потомков гордых гуннов — древних тюрок.

После поражения от своих восставших кузнецов, объединившихся с постоянно бунтующими скотоводами (телесцами), авары Восточной (старшей) части каганата искали спасения на Западе (в горах Тянь-Шаня среди мукри) и на Юге (в Китае, у Ци, а затем у Чжоу). Авары младшего, Западного каганата после неудачной попытки вернуть прежнее положение дел, ушли, безусловно, более организованно, чем спасающиеся в панике их восточные братья. Они двинулись к дружественным эфталитам и по единственно возможному и абсолютно безопасному для них Великому шелковому пути откочевали в Европу.

Понятно, что тюркам не терпелось добить своих бывших угнетателей. Уход (даже не бегство) большей части Западной орды заставил их изобретать средства навредить своим экс-повелителям. Отсюда — постоянные громкие крики на всех переговорах с византийцами про «беглых рабов». Всячески дискредитировать аваров пытался и тюркский каган в своем уже хорошо известном нам письме.

Авары, видимо, были племенем широко известным, и, как сейчас говорят, авторитетным среди скифских племен, о них были наслышаны все степняки от Китая до Черного моря. А, значит, чтобы уронить престиж беглецов в глазах европейцев, каган именуют их не аварами, а племенем отер. Такого племени нет, и никогда не было, оно не упомянуто ни в одном историческом источнике, и сами тюрки только однажды (в этом самом письме) так именуют европейских аваров, в дальнейшем — только «вархониты».

Значит, это вовсе не племенное имя, а название местности, где те обитали. И должно переводиться как «таримцы» (по реке Тарим живущие) или «такла-маканцы» (обитающие в степях Такла-Макана), тем более что далее тех же людей в письме именуют уже «yap» и «хунни».

Каган тюрок применил поистине дьявольский прием. Он не соврал. Но и не сказал правду. Он нигде не назвал вархонитов ненастоящими аварами, но заставил так подумать, навел византийцев на подобный вывод. Всегда есть разница между тем, как племя себя называет само, и тем, как именуют его соседи. Она, как правило, небольшая и коренится в особенностях произношения звуков тем или иным народом. Авары называли себя «yap». Все остальные скифы звали их аварами.

Что пишет тюркский каган? Сначала я покорил племя аваров (Главную Восточную орду), затем пришел на Тарим и покорил тех, кто называет себя yap и хунни. Поскольку на Западе, в младшей орде, среди аваров жили хунну, то получается, что он сообщил правдивые сведения, хотя и весьма умело запутал не знающих этих тонкостей византийцев.

Одновременно каган как бы показывал, что бежавшие на Запад племена не совсем те авары, которых привыкли бояться все кочевники, а лишь младшая орда, среди которой имеются и хуннские племена. Остальное византийцы домыслили сами, вообразив, что перед ними — не настоящие авары, а псевдоавары, сознательно выдающие себя за другое племя.

Удар был рассчитан точно и нанесен в цель. Как представлялись авары византийцам? «К вам пришел народ авар» [146]. Языковая разница между самоназванием «yap» и известным в Степи именем «авар» минимальная, но все-таки имеется. Нет, говорили им, вы — не авары, а уар и хунни. Поскольку среди новых европейцев и в самом деле были племена как уар (аваров), так и хунни (хунну), гордым жителям степей не пристало отрекаться от этого. Но еще глупее было отказываться от всем известного этнонима «авар». Тюрки, таким образом, поставили своих бывших хозяев в положение оправдывающихся, а оно всегда некомфортно.

«Черный пиар» VI века сработал не хуже хваленых технологий XXI столетия. Подозрение о том, что авары — никакие не владыки Степи, а беглые рабы и самозванцы, присвоившие чужое имя, настолько глубоко внедрилось в сознание цивилизованных народов, что даже блестящие военные успехи этого племени не смогли его полностью размыть, и в таком виде эта загадка великих железных всадников дошла и до нашего времени.

Гумилев, как серьезный ученый, не мог не видеть, что авары по уровню своего развития на две, даже на три головы выше всех прежде врывающихся в Европу дикарей. Это не одетые в звериные шкуры свирепые сыроеды — гунны, а народ древней культуры, высоко цивилизованный, превосходящий во многом даже хваленых византийцев по своей военной технике и тактике. Отсюда и попытки (весьма, впрочем, неуклюжие) вывести аваров из числа оседлых цивилизованных народов Средней Азии.

К тому же ученый-историк ошибочно полагал жужаней племенем монголоидным, тюрко-говорящим, причем только на том зыбком основании, что жили они среди подобных племен. Хотя факт единственного знакомого нам жужаньского слова («дивань» — одержимая духами), имеющего явно иранский корень, отмечен в его книге «Древние тюрки».

Но этому факту ученый, видимо, решил не придавать значения, ибо он не укладывался в отведенную жужаням схему: отсталые, монголоидные, без письменности, складывающие цифры благодаря овечьему помету, разбойники, нарыв на здоровом теле человечества. Как могли они породить высоких, стройных, ираноговорящих (в этом Гумилев не сомневался), закованных в металл первых европейских рыцарей — аваров, Лев Николаевич себе представить не мог.

Честно говоря, в истории кочевых народов раннего средневековья историк Гумилев сыграл такую же роль, как археолог Генрих Шлиман в раскопках города Трои. Великий немецкий исследователь был одержим идеей доказать правоту Гомера. Страстная слепая вера не подвела его. Трою он открыл. И, как считают современные ученые, он же ее и закопал. Ибо раскопки были столь стремительными, спешка столь велика, а обработка материалов настолько поверхностна, что подлинная археологическая история Трои навсегда теперь останется для науки загадкой. Слои оказались перемешаны, все, что не золото, сброшено в кучу, а те древности, которые неистовый немец пытался выдать за предметы гомеровской эпохи, никак не могут относиться ко времени Одиссея и Ахиллеса, а являются находками из нижних и, значит, более древних археологических слоев.

Нечто подобное мы видим и у Гумилева. Он находит интереснейший факт, но поскольку в общую концепцию, отстаиваемую ученым, тот не укладывается, то бывает отброшен на свалку ненужного хлама. Между тем Гумилев мог бы достаточно точно, при желании, подсказать нам, откуда именно пришло племя yap в северокитайские степи. Читаем внимательно еще один отрывок из книги «Тысячелетие вокруг Каспия», и без того обильно цитируемой нами:

«И наконец, слово «вар», или «yap» имеет значение «река» на гуннском языке, который, будучи тюркским, видимо включал в себя архаизм (здесь в значении — более ранний языковой слой), даже для того времени. Это слово как имя собственное сохранилось на Алтае: так называется приток Урсула — Уар. Поэтому надо полагать, что слово «вар» или «уар» было эпитетом к этнониму — хиониты: видимо, «вархониты» значило «речные хиониты», действительно жившие по берегам большой реки. Для греков, франков и славян этимология этого слова была не ясна, и они приняли эпитет за этноним» [61].

Здесь жемчужина только одна — найденная река Уар на Алтае. Все остальное — свалка ненужных вещей, откровенно провальных предположений. Во-первых, гунны называли «Вар» только одну реку — Днепр. Было ли это их собственное название данной реки или они его приняли по наследству от ранее живущих народов, в данном случае не важно. Важно другое. Никакую другую реку «Варом» они не называли, значит, предположение о гуннском «вар» — река вообще — ошибочно. Будь это не так, мы имели бы сейчас в Восточной Европе и Средней Азии огромное количество рек, в названии которых присутствовал бы данный корень.

Во-вторых, «хиониты» Гумилева — иранцы по языку. С чего бы они, никогда в глаза не видевшие гуннов, вдруг стали пользоваться этим «гуннским» именем для названия как своей реки, так и себя самих в качестве «речных хионитов»? Если Гумилев полагал, что гунны заимствовали этот термин у своих предшественников, скифов, в чьем ираноязычии нет сомнений, то он опять ошибается. Ибо всем давно известно, что по-ирански река — «дон». Отсюда названия Днепра, Дона, Днестра и, возможно, Дуная (Данубия), отсюда русское слово «дно».

Если «хиониты» (каковых, по правде, в долине Сырдарьи никогда и не было) хотели бы себя назвать речными, то они бы сказали «донхиониты». Но как мы знаем, посол Апсих заявил Юстиниану: «К тебе приходит народ Авар (Уар)». Про хионитов там ничего сказано не было. Между тем само по себе название «уар» для обозначения местности достаточно редко. То, что ученый нашел такую реку на Алтае, тем более ценно, что мы с вами пришли к мысли об этом регионе как прародине жужаней — аваров — совсем с другой стороны.
Просмотров: 2973