Игорь Коломийцев

Тайны Великой Скифии

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПУТЬ ГРИФОНА

 

Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть — как у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть. И видел я, что одна из голов его как бы смертельно ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем; и поклонилась дракону, который дал зверю власть.
И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?

Откровение Иоанна Богослова, глава XIII

Явление народа «авар»


В 558 году нашей эры по шумным улицам Константинополя бежали любопытные мальчишки. Со всех окрестных дворов их собрала диковинная процессия — приехали всадники-послы невиданного ранее племени. Удивительными казались их лошади — огненно-рыжие, высокорослые, красивые и сильные, с небольшими изящными головами, грациозными и тонкими ногами, по-лебединому изогнутыми шеями. Столь же непривычно смотрелись и наряды чужаков. Обыкновенно степные варвары носили грубые домотканые одежды и накидки из плохо выделанных козьих или овечьих шкур. Но в этот раз могучие торсы незнакомцев украшали хорошего покроя кафтаны из тонкой шерсти, туго стянутые в талиях узкими ремнями с позолоченными бляшками, ноги мягко обнимали удобные для наездника штаны и пятнистые сапоги из шкур барса. Спины кавалеристов и крупы коней от дождя и ветра надежно прикрывали косматые плащи с широкими и высокими плечами, торчащими в стороны наподобие бычьих рогов.

Сверкали на солнце доспехи, шлемы и наконечники копий. Вообще, металла на всадниках и лошадях было свыше всякой меры. Но ни странная одежда всадников, ни стальные латы и даже ни удивительная порода степных скакунов привели в восторг византийских мальчишек и заставили их бежать вслед за послами до самого императорского дворца. Нет, воображение подростков поразило другое — густые волосы незнакомцев были аккуратно заплетены сзади в толстые и длинные косы.

Представ пред ликом императора Юстиниана, глава посольства по имени Кандих сказал: «К тебе приходит народ Авар (Уар), самый великий и сильный из народов; племя аварское неодолимо; оно способно легко отразить и истребить противников. И потому, полезно будет тебе принять Аваров в союзники, и приобрести себе в них отличных защитников, но они только в таком случае будут в дружеских связях с римской державой, если будут получать от тебя драгоценные подарки и деньги ежегодно и будут поселены тобой на плодородной земле» [146].

Конечно же, заявление дерзкое, возможно даже чересчур хвастливое. Особенно, если принять во внимание как никогда стабильное положение Восточно-Римской империи. Интересно, внимательно ли слушал Юстиниан посольскую речь или слегка дремал, устало прикрыв глаза тяжелыми веками?

«Боже мой, — почти наверняка проносилось в это время в его голове, — всегда одно и то же: "Мы самые могучие, мы самые славные, дайте нам денег и земель!" Хватит, навеки закончились те времена, когда ромеи жались от страха при виде марширующих орд гуннов или германцев. Нынче эти жалкие потомки прославленных Аттил и Германарихов, многократно униженные нами, покорно стоят у подножия моего трона и как просители ждут милости от василевса. Константинополь отныне и навсегда — есть непобедимый Рим. Уже упала к моим ногам Африка, возвращена древняя Италия, отступают перед моей победоносной армией заносчивые персидские цари. Сотни таких вот «сильных и великих» племен покорно служат нам на славу. Кому нужно сто первое? Тем более что природа варваров всегда одинакова — сначала они клянчат земель для "мирного поселения", затем, стоит только отвернуться, начинают разбойничать и грабить соседние провинции. Нет, и еще тысячу раз нет!»

Возможно, что мысли победителя вандалов и остготов Юстиниана Великого, широко раздвинувшего на запад и восток границы своей империи, в ходе дипломатического приветствия облекались и несколько в иные выражения (разве дано простому смертному проникнуть в мозг божественного василевса). Несомненно, однако, что в целом думы правителя текли именно в этом направлении.

Авары, равно как и другие племена-просители, побывавшие до того в покоях императора, ушли из них с пустыми руками, получив лишь общие заверения в дружбе и туманные обещания решить их земельный вопрос в отдаленном будущем. Прохладный прием византийского владыки, кроме всего прочего, легко объяснялся донесениями военной разведки греков с Кавказа. Новоявленные пришельцы, как бы они ни храбрились, были кем-то уже разбиты и изгнаны со своих земель. Да и вождь аланского племени Сарозий, тот самый, что помог добраться посольству в Константинополь, наверняка отправил с доверенным человеком послание: дескать, авары, которые у нас появились, — племя, хотя и воинственное, но немногочисленное. И пришли они, как гонимые судьбой странники, по слухам, скрывающиеся от своих смертельных врагов — тюрок. А раз так, то стоит ли василевсу ромеев ломать себе голову над судьбой каких-то там азиатских беглецов? Народу в Великой степи, слава Богу, много, одним племенем больше, одним меньше — значения не имеет.

О, если бы прославленный византийский император мог тогда заглянуть хоть одним глазком в недалекое будущее! Наверняка, он бы не был столь самоуверен. И, скорее всего, предпочел бы мирно решить «аварскую проблему», поселив несчастный народ в своих землях, правда, куда-нибудь подальше от Константинополя — в Африку, Испанию или Галлию. И тогда история целого континента потекла бы совсем по иному руслу.

И византийцы, вероятно, были бы нашими современниками, а итальянцы, хорваты, сербы, чехи, словаки, болгары, русские и украинцы в их нынешнем виде никогда бы не появились. Но, как сказал поэт: «Нам не дано предугадать, чем слово наше отзовется» — Юстиниан отправил злополучное посольство восвояси.

И завертелся шальной вихрь событий, благодаря которым столь круто развернулась этническая история Евразии. Хлынула и разлилась по равнинам и предгорьям Европы, бурля воронками и стремнинами, та самая вторая волна Великого переселения народов. Именно она подхватила как щепку наших предков-славян, вырвала этот мирный этнос из привычных дремучих лесов и топких болот, вынесла на опасные, но вольные степные просторы, сделала его в конце концов хозяином восточной половины Европы.

Если первопричиной первого миграционного вала, сокрушившего великую Римскую империю, стало нападение диких гуннов на аланов и германцев, то мотором нового нашествия и связанных с ним потрясений, выпавших на долю византийцев и франков, оказалось явление в некотором роде уникальнейшее для мировой истории — бегство одного народа от другого с края на край величайшего материка планеты Земля. Это была поистине сумасшедшая погоня! Настоящее шоу двух племен из глубин Азии, устроивших игру в догонялки и выяснявших свои отношения на глазах у всего изумленного человечества. Всесильный ураган железных всадников, пронесшийся по дорогам континента, разметавший по сторонам цепенеющие от страха народы, сокрушивший могущественнейшие державы своего времени. Рушились города и страны, исчезали целые этносы, а они все летели и летели, прижавшись к шеям своих верных лошадей, и, казалось, не будет конца и края их безумной гонке. Авары остановились лишь на территории нынешней Франции, вынужденные поворотить коней назад. Тюрки в яростном преследовании недругов, не щадя собственных жизней, разбили лбы о каменные глыбы Большого Кавказа и попали в жестокую западню афганского ущелья, ныне известного его жителям как Долина смерти.

Эти два племени — авары и тюрки — не только стали двигателем второго этапа Великого переселения народов, но и впервые в истории человечества воссоединили Восток и Запад нашего материка. По образному выражению Льва Гумилева, благодаря их активности «китайцам пришлось считаться с ценами на константинопольском рынке, а византийцам — подсчитывать число копейщиков китайского царя» [56]. В конце VI века усилиями во многом именно тюрок и аваров на Евразийском континенте образовалась единая цепь государств: от Китая на Тихом океане до североатлантической державы франков, связанных меж собой узами дружбы или вражды. Возникли две могучие военно-политические коалиции, задолго до Антанты и Тройственного союза, поделившие наш материк на зоны своего влияния. И более чем за тысячелетие до знаменитого выстрела боснийца Гаврило Принципа в эрцгерцога Фердинанда, вспыхнула настоящая мировая война. Германцы и арабы, мавры и уйгуры, славяне и енисейские кыргызы, — никто из живших по обеим сторонам широкого пояса цивилизаций не смог остаться в стороне от этого глобального всемирного пожара.

Это была совсем нешуточная бойня. Гибли уже не отдельные человеческие особи — целые племена, несостоявшиеся Вселенные, и мы никогда не узнаем, какие еще народы могли удивить мир своей самобытной культурой, родить своих шекспиров, рафаэлей и пушкиных, построить свои Париж, Венецию и Санкт-Петербург.

В 583 году войско древних тюрок попыталось проникнуть в Европу через Главный Кавказский хребет. В горах нынешней Западной Грузии его остановили меткие стрелки из числа местных племен. В дикой ярости от срыва своих планов азиаты вырезали как жертвенных животных почти 300 тысяч ранее захваченных пленников — треть миллиона! — добровольно сдавшихся захватчикам на милость мирных обитателей Северного Кавказа. Тела казненных грудами лежали вдоль дорог на протяжении четырех дней пути в устрашение живым, которые в немом ужасе прятались по лесам и горным ущельям. И некому было предать земле обезглавленные трупы, лишь лисицы, шакалы да вороны справляли над ними свою черную тризну.

А как рвались тюрки вслед за аварами в Европу! Через шесть лет после той кавказской авантюры грандиозная трехсоттысячная тяжеловооруженная конная армия тюркского полководца Савэ-хана с территории Средней Азии вторглась в земли Восточного Ирана. Пограничное войско персов разбежалось под ударами железных всадников. Персидский историк Табари сообщает, что надменный предводитель азиатских кочевников отправил шах-иншаху Ирана следующий ультиматум: «Исправьте мосты на ручьях и реках, чтобы я мог по ним войти в вашу страну, и постройте мосты на реках, которые их не имеют. То же самое сделайте с реками и ручьями, через которые ведет моя дорога из вашей страны к румийцам (византийцам), так как я намереваюсь сквозь вашу страну туда пройти» [15]. Вновь, как во времена Аттилы, над народами европейского континента нависла реальная угроза монголоидного завоевания. Спасти свою страну и всю Европу вызвался опытный персидский полководец Баграм Чубин. С отборным войском ветеранов не моложе сорока лет, численностью всего в 12 тысяч бойцов он отправился на восток навстречу безжалостной дикой орде. Он не был самоубийцей и знал, что делает. Весь фокус заключался в том, чтобы встретиться с противником там и тогда, где это нужно было умному иранскому военачальнику. С помощью двойного агента — специально засланного перебежчика — конницу тюрок заманили в Гератскую долину, расположенную на северо-западе нынешнего Афганистана. В узкой котловине мутной реки Геритруд, объятой со всех сторон высокими горными кручами, с одним входом и одним выходом из нее, захватчики попали в заранее приготовленную им ловушку. Выйти из нее без потерь, повернув назад, тюрки не могли. Но и персы очень рисковали. Обратись их войско в бегство перед армадой закованных в железо всадников, ужасная гибель ждала бы их всех. Словом, это была битва не на жизнь, а на смерть.

Тюркский всадник. Наскальное изображение, VII в.
Тюркский всадник. Наскальное изображение, VII в.

Не сумев сокрушить баррикады персов силами своей прославленной конницы, Савэ-хан приказал бросить на кучку дерзких врагов свой грозный таран — боевых слонов из Индии, надеясь с их помощью разрушить укрепления иранцев. Но против слонов у Баграма Чубина имелось секретное оружие: так называемые «львы» — примитивные древние огнеметы, способные под давлением выбрасывать струи горящей нефти почти на десять метров. Кроме того, главную ударную силу тюркской армии встречали стрелы персидских лучников, поражавшие животных в самые уязвимые места — неприкрытые панцирями хоботы и глаза.

О, какое то было грандиозное зрелище! С трубным ревом многотонные гиганты, подбадриваемые пиками погонщиков, устремились на позиции персов. В ответ — струи огня, горящие стрелы, брошенные на землю доски с вбитыми в них гвоздями. Вконец обезумевшие от боли животные повернули назад и разметали в клочья могучее тюркское войско. Все было кончено в течение нескольких минут. Слоны, лошади, люди смешались в давке и панике, падали, гибли, кричали и задыхались в смертельной муке. Персы бросились врукопашную, добивая смятых врагов. Савэ-хан пытался бежать, но стрела, по легенде выпущенная самим Баграмом, догнала предводителя тюрок. Из грандиозной 300-тысячной армии кочевников назад, в Степь, вернулись считанные единицы. Европа была спасена. Погоня окончена.

Удивительно коротка человеческая память. В Европе сегодня почти никто не помнит о той мировой бойне и безумной гонке двух народов. Да и о самих зачинщиках второй миграционной волны — аварах и тюрках — не то что широкой общественности, даже профессионалам исторической науки известно чрезвычайно мало. Парадоксально, но, к примеру, в России, к судьбам которой аварское племя имеет самое непосредственное отношение, нет ни одного сколько-нибудь серьезного научного труда по истории этого этноса. Чудеса, да и только. Мы посылаем космические аппараты на Марс, покорили почти все горные вершины, заполнили таблицу Менделеева и изучили большинство представителей какого-нибудь семейства чешуекрылых, а вот о прошлом одного из своих прямых и некогда весьма прославленных предков практически ничего не ведаем.

Меж тем еще в XIX веке российский историк авантюрного плана Юрий Венелин справедливо отмечал: «Если перелистуем каталог всем историческим изследованиям, то найдем, что Обры или Авары почти совершенно забыты, вместе с их империей, несмотря на то, что почти всякий изыскатель или компилятор исторических сочинений больше или меньше спотыкается об Аварскую империю или об Обрский народ» [32]. Цитата эта взята из «Чтения Общества истории и древности» 1847 года, но с тех пор решительно ничего не переменилось.

Тюркам повезло чуть больше. Лев Гумилев посвятил им свою книгу. Авары же, когда-то заставившие почтительно преклонить пред собой головы народы целого континента, по-прежнему остаются фигурой всеобщего умолчания в мировой исторической драме. Здесь нет никакого заговора или злого умысла. Просто так получилось, что ученые практически всех стран, за исключением, быть может, Венгрии, посчитали их чужаками и отмахнулись от необходимости изучать этнос, о котором имеется так мало сведений.

Надо заметить, у данного народа решительно все является загадкой: язык аваров, происхождение, расовый тип и внешность, причины появления в Европе и нежданные воинские успехи. Чем не испытание для пытливых следопытов и наших методов от Шерлока Холмса?

Но прежде чем мы устремимся вдогонку за аварской конницей по дорогам прошлого, уделим толику внимания ранней истории их заклятых врагов — тюрок. Для этого нам придется мысленно перенестись далеко-далеко на Восток к рубежам Китайской империи, поскольку именно у северо-западных границ Поднебесной возникла та самая миграционная волна, что захлестнула Восточную Европу в середине VI века и так решительно переменила лик нашего континента.
Просмотров: 5267