Когда Омар только стал мусульманином, ислам был похож на растущего ребенка: каждый день делал его крепче и вел вперед.

   Но после убийства Омара ислам стал похож на стареющего человека: каждый день уводил его назад, к закату.



   – Если бы пророк был сейчас с нами, – говорил халиф Осман в отчаянии, – он дал бы нам новое Откровение, согласно которому мы знали бы, как нам следует действовать.

* * *

   После похорон Омара был собран совет, на котором следовало выбрать нового халифа. Абд аль-Рахман произнес:

   – Мне кажется, лучше, если только троим из нас будет предложено стать преемником.

   – Я передаю свое право Али, – сказал Зубайр.

   – Я свое – Абд аль-Рахману, – сказал Саад.

   – А я отдаю свое право Осману, – сказал Талха.

   Тогда эти трое отошли в сторону, и Абд аль-Рахман продолжил:

   – Я не хочу власти для себя. А теперь – кто из вас готов отказаться в пользу другого? Мы предложим кому-нибудь третьему – Аллах и все правоверные тому свидетели – рассудить, кто, по его суждению, более всех мусульман достоин служить и править ради блага своего народа.

   Но Али и Осман промолчали.

   Абд аль-Рахман настаивал:

   – Сделайте же выбор! Или, Бог свидетель, я выберу лучшего из вас, и это не будет предательством.

   Али и Осман уступили. Тогда Абд аль-Рахман отвел Али в сторону и сказал:

   – Из вас двоих ты был настоятелем ислама, ты состоишь в родстве с Посланником Господа, ты хорошо это знаешь. Сейчас, Аллах тому свидетель, ты сам должен принять решение! Если я отдам власть тебе, будешь ли ты справедливым правителем? А если я выберу Османа, будешь ли ты слушать его и подчиняться?

   И Али ответил:

   – Да, буду.

   Тогда Абд аль-Рахман отвел в сторону Османа и сказал ему то же самое. Так он получил обещания с обоих.

   Затем он подозвал Зубайра:

   – Помня о том, что ты не претендуешь на право быть преемником, кого ты мне советуешь?

   Он ответил:

   – Я могу посоветовать как Али, так и Османа.

   Абд аль-Рахман обратился к Сааду:

   – Кому бы ты передал власть? Ни ты, ни я не претендуем на нее.

   – Осману.

   Тогда Абд аль-Рахман велел сообщить народу о том, что правитель избран и клятва в верности должна быть произнесена каждым. Он поднялся с места и, воздав хвалу Господу, произнес:

   – Али, теперь я все решил. Я не вижу никого подходящего на место халифа лучше, чем Осман. Поэтому не ищи путей занять это место. – Затем, взяв Османа за руку, продолжил: – Клянусь тебе в преданности, как то предписано Законом Божьим, Законом пророка и Законом двух халифов.

   Али тоже поклялся в верности, как и все мухаджиры и помощники.



   Именно при Османе впервые было определено понятие феодального владения, им могла стать территория любого размера. Он был также первым, кто ввел должность начальника стражи.

   Халиф Осман правил двадцать лет. В течение первых шести лет его правление не вызывало недовольства народа. Курейшиты любили нового халифа больше, чем строгого с ними Омара, поскольку Осман поддерживал их интересы. Но впоследствии он стал назначать на самые высокие должности своих родственников, представителей династии Омейядов. Марвану он отдал пятую часть всех доходов с Африки и щедро тратил деньги на свою родню. Свои действия он оправдывал, называя их участием по отношению к своим родным, и приводил цитаты из Корана:



   Делайте добро родителям, родственникам, сиротам, беднякам, соседям, как родственникам… ^[121]



   Он часто говорил, что Абу Бакр и Омар наверняка пренебрегали этой своей обязанностью.

   Но народ не был согласен.



   При виде богатств человек теряет терпение.



   Терпение для Веры – как голова для тела: когда терпение умирает, вера умирает тоже.



   Комендантами в каждом крупном городе Османа были только те, кого объединяли кровные связи с детьми Омейи; даже если халиф снимал кого-то с поста, он назначал на это место другого, равного ему в родстве. Осман облачал властью также людей, которые никогда не являлись асхабами Посланника Господа, поэтому и действия этих правителей вызывали негодование последних.

   Первый раз Османа упрекнули за предпочтение своих родственников при выборе людей на высокие должности, когда он, сместив Саада ибн Абу Ваккаса, защищавшего пророка в день Ухуда, с поста правителя Куфы, назначил Валида ибн Укба. Этот человек однажды даже плюнул в лицо Мухаммеда, но это не имело значения, поскольку он был сводным братом Османа по матери.

   Однажды Валид по какому-то случаю со своими друзьями, кто, как и он, были не прочь выпить, в окружении певцов проводил застолье в течение всей ночи. Наутро, при первом призыве муэдзина, он ввалился в мечеть в растрепанном платье, шатаясь подошел к михрабу и начал молитву. Сделав четыре поклонения вместо положенных двух, он оглядел всех собравшихся правоверных и спросил:

   – Вы хотите, чтобы я продолжил?

   Вдобавок ко всему, когда он надолго погрузился в забытье, собравшиеся слышали его невнятное бормотание: «Наполни мой кубок!»

   Кто-то из стоявших перед ним в первом ряду прокричал:

   – Достаточно! Господь больше не станет терпеть твоего бесчинства!

   И правоверные выгнали Валида, забросав его камнями со двора мечети. Он вернулся в свой дворец, посылая прогнавшим его проклятия так, будто его оскорбили. Один языческий поэт старой эпохи невежества сказал:

 

Со мной всегда теперь сладкоголосые красавицы,

И разливается вино рекой,

В Аиде было так однажды.

Теперь я по пустыням не бреду,

Уже бежал от искушений я.

Здесь наконец могу я искупаться в вине

И меж людей пройти, как знатный муж,

В одеждах развевающихся.

 

   Когда же наконец Осман отобрал власть над Куфой у Валида и передал ее некоему Саиду, народ по-прежнему был недоволен, поскольку они скорее бы предпочли Валида, человека не слишком строгих правил, мрачному Саиду, притворяющемуся добродетельным аскетом. Народу не нравилось, что он отгородил вход в свой дворец воротами и держался от людей на расстоянии.



   В 27 году по смерти пророка Муавия, сын Абу Суфьяна и Хинд, наместник в Сирии, возглавил поход против Кипра. Впервые войска правоверных пересекли море.

   В 30 году был взят Джур наряду с множеством других городов Хорасана далеко на севере: Нишапур, Тус, Серахс, Мерв и Байхак. С завоеванием этих обширных земель в казну Османа со всех сторон стали стекаться богатства. Доходы были настолько высоки, что Осман решил создать свою личную сокровищницу, из которой делал щедрые дары. К примеру, некоторым из своих родственников он приказал выдать сто тысяч мешков с деньгами по четыре тысячи дирхемов в каждом.

   В начале 34 года Осман, узнав, что в городе начинаются волнения, отозвал Саида из Куфы в Медину. Но через некоторое время снова восстановил его там правителем. Народ Куфы встретил Саида на улицах криками: «Мы не хотим иметь никаких дел ни с тобой, ни с Османом!»

   В Медине народ собрался в мечети и решил отправить к Осману асхаба Амира.

   – Правоверные собрались в мечети, они недовольны всем, что ты делаешь, – сказал Амир халифу. – Прежде всего они обвиняют тебя в том, что ты свернул с Истинного пути, указанного нам пророком – да благословит его Аллах и да приветствует! – и продолженного двумя халифами. Осман! Побойся Аллаха!

   Но тот отвечал:

   – Ты смеешь говорить мне о страхе перед Аллахом? Что ты знаешь об Аллахе?

   – Я знаю точно, что все, кто угнетает свой народ, однажды предстанут перед Его ликом!

   И Амир покинул халифа. С того дня ни один из асхабов Посланника Господа не переступал порога дома Османа.



   Когда наместники вернулись, чтобы совершить паломничество, Осман, созвав их, произнес:

   – Я начинаю терять власть. Мятеж уже витает в воздухе. Посоветуйте, как мне поступить теперь.

   – Если мы начнем подавлять смуту, они станут винить не Османа, а нас.

   Абдаллах, сын Амира, правителя Басры, предложил:

   – Последуй примеру Омара! Он отправлял людей воевать за пределы страны. Народ, живущий в мире, никогда не бывает довольным.

   Саид, правитель Куфы, добавил:

   – Те, кто живет в городах, – люди называют их знатью, – подстрекают остальных.

   Муавия было начал:

   – Послушай, как я делаю в Сирии…

   Но его перебил Амр:

   – Осман, владыка правоверных, в Медине нет ни одного асхаба, которого бы ты так или иначе не обидел. Или отзывай своих ставленников, или оставляй власть. В этом случае тебе, по крайней мере, не придется терпеть обвинения. Но если ты выбираешь борьбу за власть, тогда борись ВО ИМЯ АЛЛАХА!

   И тут халиф воскликнул:

   – И ты, ты тоже среди недовольных!

   На следующий день им было приказано вернуться на управляемые ими территории и рекомендовано отправить своих подданных на завоевательскую войну. Перед самым отъездом Муавия зашел к Осману:

   – Владыка правоверных. Народ еще не успокоился. Я опасаюсь оставлять тебя здесь. В Сирии люди уже смирились, тебе лучше поехать со мной!

   Но Осман закричал:

   – Аллах запрещает мне покидать город, где находится гробница пророка!

   И Муавия оставил халифа и, переодевшись в дорогу, отправился в мечеть. В мечети были Али, Зубайр и Талха, они разговаривали. Муавия подошел к ним и долго говорил. Его последними словами были: «Теперь я оставляю вам этого старого человека. Берегите его. Это зависит от вашего великодушия и вашей мудрости. Будут чтить его, в свою очередь будут чтить и вас».

   Ни один из них ничего не ответил, и Муавия удалился. Через некоторое время Али произнес:

   – Наверное, лучше будет поступить так, как он нам говорит.

   На что Зубайр ответил:

   – Клянусь Аллахом! Не вынуждай нас нести еще больший груз ответственности за Османа, чем сейчас.

   Один иудей, перешедший в ислам и принявший имя Ибн Саба, провозгласил учение о Втором Пришествии пророка. Многие поверили ему, и это привело к возрастанию недовольства властью Османа. Однако Ибн Саба был изгнан сначала из Басры и Куфы, затем из Сирии, и ему пришлось отправляться в Египет проповедовать свое учение. Он говорил, что христиане верят в еще одно пришествие Иисуса. До сих пор у правоверных была более веская причина верить в то, что Мухаммед придет во второй раз, поскольку это были слова Господа, записанные в Коране: «Тот, кто ниспослал тебе Писание и назвал его законом твоим, снова явит тебя нам». Еще он произнес: «У Бога было четыре и двадцать тысяч пророков в мире, у каждого из них был наместник. Наместником Мухаммеда был Али, значит, он должен был стать его преемником и халифом. И значит, Осман получил власть незаконно, и незаконен его халифат».

   Так многие стали называть Османа неверным, однако держали свое мнение при себе, открыто проповедуя только праведную жизнь.



   Народ Египта жаловался на правление молочного брата Османа Абдаллаха, сына Абу Сарха, и требовал исправить положение дел. Они стали вести переписку с жителями Куфы и народом Басры с тем, чтобы организовать поход на Медину. В месяце Раджабе 34 года египтяне под прикрытием паломничества отправились в путь. Они появились в Медине и сразу же направились в мечеть, где, обратившись к асхабам пророка, высказали все недовольства Абдаллахом:

   – Осман! Бойся Аллаха, раскайся!

   Но Осман отвечал:

   – Сядь, ты! Кто ты такой, чтобы призывать меня к раскаянию!

   Но тут кто-то другой прокричал:

   – Раскайся, Осман!

   И куда бы Осман ни повернулся, со всех сторон он слышал одни и те же слова, и отражались они эхом от стен мечети, и все называли его просто Османом, никто не добавлял титула «владыка правоверных».



   На жалобы египтян Осман наконец ответил предложением выбрать им самим правителя своей земли, которого он мог бы назначить вместо Абдаллаха.

   Народ Египта выбрал сына Абу Бакра Мухаммеда.

   После того как Осман написал Мухаммеду ибн Абу Бакру и назначил его правителем, он и его сподвижники отправились в путь.

   На привале в конце третьего дня пути от Медины их нагнал темнокожий раб верхом на верблюде, которого он хлестал кнутом так, будто преследовал кого-то или кто-то преследовал его.

   Мухаммед и его люди спросили незнакомца:

   – Что с тобой произошло? Почему ты так спешишь? Верно, ты сбежал, а может, наоборот, гонишься за кем?

   И человек прокричал:

   – Я раб владыки правоверных. У меня послание для правителя Египта!

   Один из присутствующих указал на Мухаммеда:

   – Правитель Египта здесь!

   Но раб ускакал, сказав:

   – Это не тот, кто мне нужен!

   Мухаммед послал за ним человека, и раб был возвращен. Сын Абу Бакра спросил его:

   – Раб, кто ты?

   Он было сначала назвал владыку правоверных своим хозяином, но затем исправился, сказав, что он раб Марвана, который являлся внучатым племянником Османа. Так продолжалось, пока кто-то из присутствующих не признал в нем все же раба самого Османа. Мухаммед спросил его:

   – К кому ты был послан?

   – К правителю Египта.

   – Зачем?

   – Передать письмо.

   – Оно при тебе?

   – Нет.

   Его обыскали, но письмо не нашли. Однако в его дорожной сумке был кувшин, в котором что-то шуршало. Кувшин начали трясти, стараясь извлечь то, что в нем лежало. Так как из этого ничего не выходило, им пришлось разбить сосуд, и оттуда выпало письмо от Османа Абдаллаху, сыну Абу Сарха. Мухаммед созвал всех и открыл его в их присутствии, сказав:

   – Смотрите и слушайте! Вот что в этом письме:



   «Когда приедут Мухаммед и те, кто с ним, убей их. Не бойся того, что сделаешь, а пока старайся прочней укрепиться в своей власти и жди новых посланий от меня. Тех, кто приходил ко мне с просьбами лишить тебя власти, заточи в тюрьму. Об этом я еще напишу тебе, если то будет угодно Аллаху».



   С ужасом и растерянностью читали они это письмо. Они вернулись в Медину, созвали Али, Талху, Зубайра, Саида и других асхабов и рассказали все, что произошло. После прочтения письма не было человека, кто бы не испытывал ненависть к Осману.

   Но когда письмо было представлено самому халифу, он все отрицал: «Клянусь Аллахом! Я не писал этого письма, и не приказывал того, что там написано, и не отправлял раба в Египет!»

   Изучив письмо более подробно, некоторые узнали в нем почерк Марвана, служившего у халифа секретарем. Асхабы потребовали отдать им Марвана, но халиф отказался, опасаясь за жизнь племянника.

   После этого группа людей осадила дворец Османа и перекрыла доступ воды в дом. Али и большинство асхабов оставались в своих домах. В конце концов Мухаммед, сын Абу Бакра, с двумя сподвижниками незаметно для людей Османа, стоящих на крыше, забрался во дворец через дом одного из ансаров. В это время с халифом была только жена, он читал Коран.

   Мухаммед сказал своим помощникам:

   – Оставайтесь здесь. С ним его жена, я пойду первым, а вы войдете, когда я схвачу его. И не отпущу, пока не убью.

   Мухаммед зашел в комнату и схватил халифа за бороду. Тот стал кричать:

   – О Аллах! Если бы это видел твой отец. Как бы он разгневался, увидев, что ты хочешь со мной сделать!

   При этих словах Мухаммед ослабил хватку, но остальные двое набросились на Османа, повалили его на пол и убили. После чего выбежали из дома правителя. Его жена кричала, но никто не слышал ее, тогда она, взобравшись на крышу, прокричала: «Владыка правоверных убит!»

   Пришли в комнату Османа и нашли его мертвым, лежащим на полу. Новости быстро дошли до Али, Зубайра и Саида. Народ бросился к дому Али, умоляя его стать правителем.

   Али отвечал, что это не зависит от него: только в том случае, если все люди дня битвы при Бадре будут согласны, он станет халифом.

* * *

   На момент убийства Османа в его казне насчитывалось сто пятьдесят тысяч золотых динаров и миллион дирхемов. Его земельные владения были оценены в сто тысяч динаров, не считая пастбищ лошадей и верблюдов. Именно во время правления Османа асхабы Посланника Господа получили во владение дома и земли: Зубайр оставил после смерти ценностей на пятьдесят тысяч золотых динаров, тысячный табун лошадей, тысячу рабов обоих полов и, кроме того, большие особняки в Басре, Куфе, Фостате и Александрии. Земли Талха в Ираке, сдаваемые им внаем, приносили более ста тысяч золотых динаров ежедневно, а его имение в Ширате даже больше. Для себя в Медине он построил дом-крепость из глины, кирпича и тикового дерева.