Когда Ибн Раик взял управление империей в свои руки, он захватил поместья бывшего визиря Ибн Муклы и его сына. Ибн Мукла неоднократно обращался к своему преемнику и его чиновникам, заискивая перед ними и приводя их в смущение просьбами о возвращении конфискованной собственности. Возвращение имущества было ему обещано, но время шло, и ничего не делалось. Тогда Ибн Мукла начал плести интриги против Ибн Раика по всем направлениям. Он написал Бахкаму, соблазняя его захватить столицу и занять место Ибн Раика. Он написал правителю Рея и сделал ему аналогичное предложение. Он написал халифу Ради, посоветовав ему арестовать Правителя правителей, и гарантировал получить с него миллион динаров. Ради посылал ему обнадеживающие ответы. Через некоторое время Ибн Мукла уверился в благорасположении халифа, ему было предложено тайно прибыть во дворец и оставаться там все то время, пока заговор против Ибн Раика не будет благополучно осуществлен. Ибн Мукла надел простой плащ студента, туфли без каблуков, сел в лодку и отправился во дворец. Когда он прибыл, халиф не удостоил его аудиенцией, его отвели в камеру, где и заперли. На следующий день Ради послал депешу Ибн Раику, в которой сообщил ему о происках бывшего визиря. Через две недели Ибн Мукла предстал перед дворецким Ибн Раика и другими его приближенными. Ему отрубили кисть правой руки, после чего отвели обратно в тюрьму. Дворецкий отправился доложить своему господину об ампутации…
«Вечером того дня, – рассказывает Тхабит, – я получил приказ от халифа осмотреть рану Ибн Муклы. Я нашел бывшего визиря в тюремной камере. Он был в жалком состоянии, слезы хлынули у него из глаз, когда он увидел меня. Его рука устрашающе распухла, рана была замотана обрывком грубой синей материи и перевязана пеньковой веревкой. Я развязал веревку и размотал тряпку, под ней оказался конский навоз, я немедленно стряхнул его. Вторая веревка, которая была завязана выше раны, глубоко врезалась в кожу, по причине опухоли. Рука уже начала чернеть.
– Веревку необходимо снять, – сказал я ему, – кроме того, руку надо обработать розовой водой и смазать камфарой и сандалом, а не навозом.
– Делай как знаешь, – ответил Ибн Мукла.
– Подожди, – вмешался раб, который привел меня в камеру, – я должен получить разрешение.
Он ушел, чтобы доложить своему начальнику, но скоро вернулся с банкой камфары и сказал:
– Государь разрешает тебе использовать любые средства, которые ты считаешь полезными. Халиф приказывает тебе лечить его хорошо и уделять ему все необходимое внимание, пока Аллах не восстановит его здоровье.
Тогда я разрезал веревку, приложил камфару к ране и растер руку. Ибн Мукла сразу почувствовал себя лучше, пульс стал реже. Я не оставлял его, пока он не съел цыпленка и не объявил, что не может съесть больше. Когда он выпил прохладной воды, после чего стал выглядеть свежее, я попрощался с ним.
Пока он не выздоровел, я ежедневно навещал его. Как только я приходил, он всегда спрашивал меня о своем сыне и всегда радовался, когда я говорил ему, что тот в безопасности в надежном месте. Но потом он обычно начинал сокрушаться и оплакивать свою утраченную руку:
– Я служил империи этой рукой, три раза я был визирем, при трех разных халифах. И этой рукой я сделал две копии Корана. И что же, мне отрубили ее, как обычному вору!
На следующий год Бахкам выступил в поход на столицу. Ибн Раик бежал, и его силы были рассеяны. Войдя в город, Бахкам с большим почетом был принят халифом. Ради пожаловал ему почетные одежды, водрузил в честь его знамя и назначил Правителем правителей вместо его прежнего господина. На следующий день халиф послал ему одежды почетного сотрапезника, а также напитки, благовония и поздравления, достойные его титула.
В то время как Бахкам направлялся в сторону Багдада, Ибн Мукла был переведен из тюрьмы в подземелье. Некоторое время о нем ничего не было известно, а мне не позволяли посещать его.
Впоследствии ему отрезали язык, и он продолжал находиться в застенках. Потом он заболел дизентерией. Без ухода и лечения он вынужден был поднимать воду из колодца одной рукой, помогая себе зубами. В этих мучениях он и умер. Его останки были похоронены на территории дворца, но через некоторое время, по просьбе его семьи, эксгумированы и переданы родственникам».
Глупцы – входящие в царские врата.
«Вечером того дня, – рассказывает Тхабит, – я получил приказ от халифа осмотреть рану Ибн Муклы. Я нашел бывшего визиря в тюремной камере. Он был в жалком состоянии, слезы хлынули у него из глаз, когда он увидел меня. Его рука устрашающе распухла, рана была замотана обрывком грубой синей материи и перевязана пеньковой веревкой. Я развязал веревку и размотал тряпку, под ней оказался конский навоз, я немедленно стряхнул его. Вторая веревка, которая была завязана выше раны, глубоко врезалась в кожу, по причине опухоли. Рука уже начала чернеть.
– Веревку необходимо снять, – сказал я ему, – кроме того, руку надо обработать розовой водой и смазать камфарой и сандалом, а не навозом.
– Делай как знаешь, – ответил Ибн Мукла.
– Подожди, – вмешался раб, который привел меня в камеру, – я должен получить разрешение.
Он ушел, чтобы доложить своему начальнику, но скоро вернулся с банкой камфары и сказал:
– Государь разрешает тебе использовать любые средства, которые ты считаешь полезными. Халиф приказывает тебе лечить его хорошо и уделять ему все необходимое внимание, пока Аллах не восстановит его здоровье.
Тогда я разрезал веревку, приложил камфару к ране и растер руку. Ибн Мукла сразу почувствовал себя лучше, пульс стал реже. Я не оставлял его, пока он не съел цыпленка и не объявил, что не может съесть больше. Когда он выпил прохладной воды, после чего стал выглядеть свежее, я попрощался с ним.
Пока он не выздоровел, я ежедневно навещал его. Как только я приходил, он всегда спрашивал меня о своем сыне и всегда радовался, когда я говорил ему, что тот в безопасности в надежном месте. Но потом он обычно начинал сокрушаться и оплакивать свою утраченную руку:
– Я служил империи этой рукой, три раза я был визирем, при трех разных халифах. И этой рукой я сделал две копии Корана. И что же, мне отрубили ее, как обычному вору!
На следующий год Бахкам выступил в поход на столицу. Ибн Раик бежал, и его силы были рассеяны. Войдя в город, Бахкам с большим почетом был принят халифом. Ради пожаловал ему почетные одежды, водрузил в честь его знамя и назначил Правителем правителей вместо его прежнего господина. На следующий день халиф послал ему одежды почетного сотрапезника, а также напитки, благовония и поздравления, достойные его титула.
В то время как Бахкам направлялся в сторону Багдада, Ибн Мукла был переведен из тюрьмы в подземелье. Некоторое время о нем ничего не было известно, а мне не позволяли посещать его.
Впоследствии ему отрезали язык, и он продолжал находиться в застенках. Потом он заболел дизентерией. Без ухода и лечения он вынужден был поднимать воду из колодца одной рукой, помогая себе зубами. В этих мучениях он и умер. Его останки были похоронены на территории дворца, но через некоторое время, по просьбе его семьи, эксгумированы и переданы родственникам».
Глупцы – входящие в царские врата.