Из всех своих сыновей Мутаваккил назначил своим преемником Мунтасира, которому должен наследовать Мутазз и за ним – Муайяд. Впоследствии, из любви к матери Мутазза, халиф попросил Мунтасира отречься от первенства в наследовании трона в пользу Мутазза, но тот отказался. Тогда Мутаваккил вызвал его на официальный прием и в присутствии всех придворных, осыпая оскорблениями и угрозами, лишил его права наследования.
Мунтасир, используя тюркского пажа бывшего халифа Ватика в качестве посредника, начал переговоры с тюркскими гвардейцами. Успешность предприятия собственного сына вызвала раздражение отца. Кроме того, визирь Фатх, сын Хакана, избегавший контактов с Мунтасиром и настойчиво поддерживавший партию Мутазза, делал все возможное, чтобы усилить негодование халифа. Тем не менее Мунтасиру удалось одного за другим переманить тюркских гвардейцев на свою сторону.
Начальник гвардии Бугха имел свои счеты с халифом и давно хотел отомстить ему. Он вызвал своего земляка-сослуживца, некоего Бакхира, человека энергичного и бесстрашного, и решил проверить его.
– Бакхир, ты знаешь, как я отношусь к тебе, – начал он разговор, – я недавно повысил тебя в звании, и ты должен повиноваться мне. У меня есть к тебе одно важное поручение, что ты мне скажешь на это?
– Тебе известен мой ответ, – просто сказал Бакхир, – скажи, что надо сделать, и я сделаю.
– Дело касается моего сына Фариса! – ответил Бугха. – Он во всем перечит мне, и теперь у меня есть точные сведения, что он решил пролить мою кровь.
– Так что я должен сделать? – спросил невозмутимо Бакхир.
– Фарис придет завтра ко мне. Ты будешь на дежурстве в моем кабинете, когда я уроню на пол свою шапку, это будет знаком для тебя – ты должен будешь убить его.
– Я сделаю это, – сказал Бакхир, – но я боюсь, что ты раскаешься в своем поступке, и тогда твоя ненависть обратится на меня.
– Нет! Да убережет нас Господь от этого! – ответил Бугха.
…На следующий день, когда пришел Фарис, Бахир стоял на своем месте и ждал условного знака, но Бугха медлил, пока Бахир, решив, что он забыл, вопросительно не посмотрел своему начальнику в глаза. «Нет!» – ответил Бугха вслух на немой вопрос и потом, когда Фарис ушел, объяснил:
– Я подумал, как он молод, и он мой сын, я решил отпустить его с миром.
– Твоя воля – закон для меня. Тебе лучше знать, – ответил спокойно Бакхир.
– Тогда у меня есть для тебя более серьезное дело, что скажешь? – спросил Бугха.
– Слышать – значит повиноваться! – был краткий ответ.
– Тогда слушай: сын халифа Мунтасир, мне это точно известно, плетет интриги против меня и всех нас, он собирается убить меня, и мне не остается ничего другого, кроме как опередить его. Что ты думаешь по этому поводу?
Бакхир задумался, опустив голову, потом сказал:
– Я не вижу в этом ничего хорошего.
– Почему?
– Убить сына и оставить отца в живых – это опасно. Отец отомстит за смерть сына.
– Что же ты предлагаешь?
– Надо начать с отца. Сыном можно будет спокойно заняться потом.
– Проклятье! Но как это сделать? Кто сможет сделать это? Речь же идет о самом повелителе правоверных!
– Я смогу. Я просто зайду к нему, и, когда я выйду, он будет уже мертв.
Бугха молчал, притворяясь, что колеблется.
– Другого пути нет, – настаивал Бакхир. – Ты можешь пойти следом за мной. Либо я убью его, либо, если у меня что-либо не получится, ты можешь зайти и убить меня, сказав потом, что ты пришел на помощь своему господину и спас его от убийцы.
Бугха понял, что Бакхиру можно доверять, и посвятил его в свои планы убийства халифа Мутаваккила.
Мунтасир, используя тюркского пажа бывшего халифа Ватика в качестве посредника, начал переговоры с тюркскими гвардейцами. Успешность предприятия собственного сына вызвала раздражение отца. Кроме того, визирь Фатх, сын Хакана, избегавший контактов с Мунтасиром и настойчиво поддерживавший партию Мутазза, делал все возможное, чтобы усилить негодование халифа. Тем не менее Мунтасиру удалось одного за другим переманить тюркских гвардейцев на свою сторону.
Начальник гвардии Бугха имел свои счеты с халифом и давно хотел отомстить ему. Он вызвал своего земляка-сослуживца, некоего Бакхира, человека энергичного и бесстрашного, и решил проверить его.
– Бакхир, ты знаешь, как я отношусь к тебе, – начал он разговор, – я недавно повысил тебя в звании, и ты должен повиноваться мне. У меня есть к тебе одно важное поручение, что ты мне скажешь на это?
– Тебе известен мой ответ, – просто сказал Бакхир, – скажи, что надо сделать, и я сделаю.
– Дело касается моего сына Фариса! – ответил Бугха. – Он во всем перечит мне, и теперь у меня есть точные сведения, что он решил пролить мою кровь.
– Так что я должен сделать? – спросил невозмутимо Бакхир.
– Фарис придет завтра ко мне. Ты будешь на дежурстве в моем кабинете, когда я уроню на пол свою шапку, это будет знаком для тебя – ты должен будешь убить его.
– Я сделаю это, – сказал Бакхир, – но я боюсь, что ты раскаешься в своем поступке, и тогда твоя ненависть обратится на меня.
– Нет! Да убережет нас Господь от этого! – ответил Бугха.
…На следующий день, когда пришел Фарис, Бахир стоял на своем месте и ждал условного знака, но Бугха медлил, пока Бахир, решив, что он забыл, вопросительно не посмотрел своему начальнику в глаза. «Нет!» – ответил Бугха вслух на немой вопрос и потом, когда Фарис ушел, объяснил:
– Я подумал, как он молод, и он мой сын, я решил отпустить его с миром.
– Твоя воля – закон для меня. Тебе лучше знать, – ответил спокойно Бакхир.
– Тогда у меня есть для тебя более серьезное дело, что скажешь? – спросил Бугха.
– Слышать – значит повиноваться! – был краткий ответ.
– Тогда слушай: сын халифа Мунтасир, мне это точно известно, плетет интриги против меня и всех нас, он собирается убить меня, и мне не остается ничего другого, кроме как опередить его. Что ты думаешь по этому поводу?
Бакхир задумался, опустив голову, потом сказал:
– Я не вижу в этом ничего хорошего.
– Почему?
– Убить сына и оставить отца в живых – это опасно. Отец отомстит за смерть сына.
– Что же ты предлагаешь?
– Надо начать с отца. Сыном можно будет спокойно заняться потом.
– Проклятье! Но как это сделать? Кто сможет сделать это? Речь же идет о самом повелителе правоверных!
– Я смогу. Я просто зайду к нему, и, когда я выйду, он будет уже мертв.
Бугха молчал, притворяясь, что колеблется.
– Другого пути нет, – настаивал Бакхир. – Ты можешь пойти следом за мной. Либо я убью его, либо, если у меня что-либо не получится, ты можешь зайти и убить меня, сказав потом, что ты пришел на помощь своему господину и спас его от убийцы.
Бугха понял, что Бакхиру можно доверять, и посвятил его в свои планы убийства халифа Мутаваккила.