Тем временем восстание Рафи, сына Лейса, в Хорасане распространилось по всем восточным владениям халифата.

   Халиф решил лично возглавить поход на мятежников.

   «В походе на Хорасан я ехал рядом с ар-Рашидом до Нахравана, – рассказывает Сабах Табари. – В пути мы иногда беседовали.

   – Сабах, – сказал он как-то раз мне, – я не думаю, что нам суждено еще увидеться с тобой.

   – К чему такие слова! Господь сохранит и защитит повелителя правоверных! – ответил я.

   – Ты не знаешь, в каком положении я нахожусь? – спросил он.

   – Нет, я ничего не знаю, – отвечал я.

   – Отъедем в сторону, я покажу тебе кое-что, – сказал он и сделал знак слугам ехать вперед. – Поклянись Богом, что сохранишь мою тайну.

   Я поклялся, и он поднял халат. Его живот был туго замотан шелковыми бинтами.

   – Я не говорил еще никому, что я болен, потому что каждый из моих сыновей приставил ко мне своих шпионов. Масрур – тайный агент Мамуна; лекарь Джабраил служит Амину; остальных я не знаю. Они все считают каждый мой вздох и каждый день, который мне осталось прожить. По их мнению, я уже живу слишком долго. Хочешь, я докажу тебе это? Сейчас я прикажу привести мне новую лошадь, и они приведут мне худую и хромую клячу, от аллюра которой моя болезнь станет еще тяжелее.

   Он приказал привести свежую лошадь, и действительно, животное, которое ему привели, в точности соответствовало его описанию. Он многозначительно посмотрел на меня, сел в седло, попрощался со мной и поехал по дороге на север.

   Через несколько дней ему стало еще хуже. Придворные врачи почти не обращали на это внимания. В конце концов халиф послал за персидским лекарем в близлежащий город. Этот город назывался Тус. Лекарю из Туса принесли несколько склянок с мочой, включая и ту, в которой была моча халифа, и именно ее лекарь долго рассматривал и наконец сказал:

   – Скажите этому человеку, что дни его сочтены; ему следует составить свое завещание, ибо его болезнь неизлечима.

   Когда ар-Рашиду передали эти слова, ноги его подкосились, он упал, заплакал и забился в конвульсиях.

   Начали распространяться слухи о том, что он мертв, и он сам слышал их. Чтобы доказать обратное, он приказал привести верхового осла и попытался выехать, но его ноги безвольно висели, и он не мог держаться в седле.

   – Снимите меня, – пробормотал он, – те, кто думают о худшем, – правы.

   Его лагерь был расположен в саду одного из поселений, окружающих Тус. Внезапно халиф попытался встать, очевидно охваченный ужасом, но он был слишком слаб и упал опять. Вокруг него собрались жены и слуги. Ар-Рашид нашел глазами среди них Джабраила ибн Бахтишу.

   – Помнишь, – обратился он к нему, – тот сон в Ракке, сон про Тус? – Потом, подняв чуть выше голову, он посмотрел на Масрура и сказал: – Принеси мне немного земли из этого сада.

   Масрур вернулся и протянул халифу руку, в ладони у него была земля.

   – Та самая рука! – закричал ар-Рашид. – Сон! Красная земля Туса!

   Силы совершенно оставили его, он плакал, как маленький ребенок. Успокоившись, он приказал принести несколько саванов, один из которых выбрал для себя. Затем он приказал выкопать себе могилу. Когда она была готова, он пошел посмотреть на нее. При виде своей могилы с его уст сорвались слова: «Мои сокровища не помогут мне; моя власть и сила оставили меня».

   Смерть его еще не наступила, когда был захвачен и доставлен в лагерь брат бунтовщика Рафи, против которого и был предпринят этот поход. Халиф сказал пленнику:

   – Все из-за тебя, это ты довел меня до такого состояния! Клянусь Богом, ты заслужил особую смерть! – И он приказал живьем разрезать этого человека на мелкие куски.

   Когда наступила ночь, он приказал принести плотное одеяло и укрыть своего телохранителя Сахла, который заснул рядом с ним. Через некоторое время халиф забился в судорогах от боли. Сахл вскочил.

   – Ложись, Сахл, – сказал ар-Рашид, – ты ничем не поможешь.

   Но вскоре халиф спросил:

   – Сахл! Где ты?

   – Я здесь, лежу, но мое сердце не дает мне заснуть. Ар-Рашид рассмеялся и сказал:

   – Сахл, во время таких испытаний человек должен помнить, что сказал поэт:

 

Из гордой расы родом я,

И не сломит судьба меня.

 

   И это были последние слова, которые произнес Харун ар-Ра-шид».

* * *

   Рождайте сынов – для Смерти! Стройте высокие дворцы – для Разрушения!

   Мчитесь вперед по дороге Уничтожения!