Визирь Яхья, будучи образованным и просвещенным человеком, любил проводить диспуты с участием представителей различных течений и сект – от ортодоксальных до вольномыслящих, зачастую противостоящих друг другу.

   – На наших собраниях мы уже достаточно слышали о Непроявленном и Проявленном, Несотворенном и Сотворенном, времени и вечности, силе и инерции, едином и множестве, Божественной Сущности, природе Реальности и ее противоположности, о телах и их взаимодействиях, – сказал он однажды. – Мы обсудили основания для доказательств и опровержений авторитетности Преданий. Мы задавались вопросом, реальны или нет Божественные Атрибуты. Возможность и действительность, субстанция и качество, модальность и относительность, жизнь и смерть – над всем этим мы размышляли достаточно. Мы решали вопрос о божественности имама и возможности его избрания, мы говорили об основах Закона и его частных приложениях. Но сегодня я хотел бы поговорить о Любви. Давайте не будем сегодня высказывать противоречивых мнений, просто каждый, будучи краток и искрен, скажет, что такое Любовь.

   Первым взял слово шиитский богослов Али ибн Хайтам:

   – Любовь возникает не только из желания продолжить род, но как стремление двух душ стать одной. Божественная Красота, которая является тонким принципом всего сущего, является первопричиной Любви.

   – Я считаю, – сказал шейх-рационалист из Басры, – что Любовь – это печать для глаз и клеймо для сердца; это отрава, пропитывающая каждую клетку тела, грязнящая рассудок и ослабляющая ум. Любовь отупляет, лжет, приводит к несчастьям; это капля из Океана Разрушения и глоток из Чаши Смерти. Тем не менее она обладает реальной и естественной силой, основанной на привлекательности телесной оболочки живого существа.

   – Нет, о визирь, – сказал диалектик-имамит, – Любовь сама по себе – это доказательство того, что принцип влечения и симпатии нематериален.

   Когда все двенадцать правоверных высказали свои мнения, было позволено выступить зороастрийскому богослову.

   – Мы знаем, что Любовь – это огонь сердца, который зарождается в предсердии и распространяет свой жар по всему пространству между ребрами и сердцем. Любовь присуща не только земным существам – это космический пожар. Любовь – это прежде всего духовный огонь, материальные его проявления вторичны. Любовь – это цветение жизни, Любовь – это Сад Самопожертвования, Любовь – это Мистерия и Блаженство одухотворенного существа. Любовь оживляет стихии, Любовь зажигает звезды, Любовь усмиряет бурю. Любовь – это тайна тайн. Красота, ум, чтобы понять ее, ощущения, органическая жизнь – все это необходимо для Любви: она одновременно противоположность всему и то, что объединяет противоположности. Будучи первоначально божественной, Любовь вращается в высших сферах, и страсти земных существ, движимых Любовью, являются отражением тех, которые бушуют на Небесах.

* * *

   Многие из известных богословов подписали петицию, которая была представлена ар-Рашиду, она гласила: «Повелитель правоверных, как будешь ты отвечать в День Воскресения и как будешь оправдываться перед Всемогущим за то, что ты дал Яхье ибн Халиду, его сыновьям и родственникам такое неограниченное господство над правоверными и доверил им управление всем мусульманским миром, когда они являются тайными врагами Бога и вольнодумцами?»

   Харун ар-Рашид передал документ Яхье. Богословы, написавшие петицию, без лишних разговоров были брошены в тюрьму.

* * *

   В 175 году ар-Рашид решил, что его преемником будет его сын Мухаммед, которому он дал второе имя Амин. Ребенку тогда было всего пять лет, но его мать Зубайда была полна решимости сделать его наследником.



   «Я пришел однажды ночью во дворец, – рассказывает Асмаи, – и обнаружил, что халиф сам не свой: то встает, то ложится, плачет иногда и постоянно бормочет:

 

Человеку благородному доверь благополучие рабов Господа,

Не позволяй сбить себя с пути прямого словами из пустой головы.

 

   Я понял, что он собирается принять какое-то важное решение. И действительно, вскоре он приказал евнуху Масруру привести визиря. Когда Яхья пришел, халиф сказал ему:

   – Абу Фадл, Посланник Бога, да пребудут на нем мир и благословение Господни, умер, не оставив завещания; ислам и вера были тогда еще слабы, и арабы поднялись против Абу Бакра, и ты знаешь, что произошло. Я хочу назначить преемника при жизни. Я хочу, чтобы это был человек праведный, всеми уважаемый, способный править справедливо. И таков мой сын Абдаллах, но все мои родственники – Хашимиты на стороне Мухаммеда (Амина), несмотря на то что он раб своих страстей и капризов, расточителен и доверяет свои тайны рабам и даже женщинам. Я предпочел бы сделать наследником Абдаллаха, но тогда все Хашимиты станут моими врагами. Скажи мне, что ты думаешь по этому поводу, твои советы всегда благословенны, хвала Господу!

   – Да, повелитель правоверных, поистине ошибка в выборе наследника была бы ужасным и непоправимым несчастьем, но обсуждать этот вопрос лучше в другом месте и в другой компании.

   Ар-Рашид понял, что визирь хочет поговорить с ним наедине, и сделал мне знак удалиться. Я ушел в самый дальний угол приемного зала и сел там; тем не менее до меня доносились обрывки фраз. Их разговор продолжался всю ночь, они расстались, только когда решили, что право наследования должно перейти от Мухаммеда-Амина к сыну Харуна Абдаллаху, и ни к кому другому.

   Харун ар-Рашид дал Абдаллаху второе имя Мамун и назначил его наместником-правителем всех северо-восточных провинций».