Минское правительство Китая начиная с 70-х годов XIV в. пристально следило за событиями во Вьетнаме, ожидая наиболее благоприятного момента для захвата этой страны. В начале XV в. возникли два обстоятельства, давшие предлог для китайского вмешательства во вьетнамские дела, — это было, во-первых, воцарение династии Хо, а во-вторых, обострение вьетна-мотямских отношений.
В конце 1400 г., после десятилетней передышки, военные действия между Вьетнамом и Тямпой возобновились. На этот раз наступающей стороной был Вьетнам, стремившийся расширить свою территорию за счет Тямпы. Этот поход закончился неудачей из-за того, что вьетнамский флот не смог вовремя поддержать свою армию [168, с. 202]. В 1402 г. Хо Куи Ли направил против Тямпы новую, более крупную армию. Тямский король Ба Дыть Лай, не вступая в сражение, предложил покончить дело миром. Он уступил Вьетнаму две провинции — Тием-донг и Колуй. Хо Куи Ли начал осваивать новые территории, переселив туда большое число безземельных крестьян с севера страны.
Местное тямское население не примирилось, однако, с подчинением Вьетнаму. Одни из коренных тямских жителей бежали на свободную территорию Тямпы, другие начали ожесточенную партизанскую борьбу против вьетнамских властей и местных поселенцев. Эти враждебные действия в 1403 г. переросли в новую вьетпамо-тямскую войну. Войска Хо Куи Ли осадили Виджайкх Тогда король Ба Дыть Лай обратился за помощью к Китаю. Император Чжу Ди прислал во Вьетнам манифест с требованием прекратить войну и в девятом месяце 1404 г. вьетнамские войска ушли из Тямпы [15, с. 98; 34, с. 176; 168, с. 202].
Китайское правительство, однако, не удовлетворилось этой покорностью. Признав в 1403 г. Хо Хан Тхуонга законным вьетнамским королем, оно уже в 1404 г. весьма благосклонно принимало прибывшего в Нанкин вьетнамского авантюриста Чан Кханя, который под именем Чан Тхием Биня выдавал себя за сына Чан Нге Тонга и на этом основании претендовал на вьетнамский престол. Чжу Ди направил во Вьетнам посольство по этому вопросу. Хо Куи Ли тогда прибегнул к хитрости. Он направил в Нанкин свое доверенное лицо с приглашением Чан Тхием Биню вернуться во Вьетнам, обещая признать за ним титул принца. Чжу Ди потребовал для самозванца должности, которая соответствовала бы рангу принца крови, а также удел в управление. Вьетнамский король принял и это условие. Но когда Чан Тхием Бинь в сопровождении 5 тыс. китайских солдат пересек границу Вьетнама, вьетнамские пограничники рассеяли китайский эскорт и убили самозванца [34, с. 180; 168, с. 203].
Незадолго йо этого в 1405 г. император Чжу Ди потребовал «вернуть» Китаю якобы принадлежавшие ему раньше провинции Лангшон и Локтяу. Хо Куи Ли начал переговоры, однако в этот раз пришлось отдать китайцам 59 деревень. Было ясно, что Нанкин этим не удовлетворится, что территориальные уступки не спасут Вьетнам от нашествия. Хо Куи Ли начал энергично готовиться к обороне, строить военный флот, укреплять армию (в солдаты брали теперь даже нищих и бродяг), строить укрытия и убежища для стариков, женщин и детей [34, с. 180—181; 168, с. 203].
В 1406 г. китайское правительство побудило гямского короля подать императору жалобу на то, что Вьетнам якобы опять напал на Тямпу. Другим предлогом для вторжения во Вьетнам была объявлена необходимость свергнуть узурпатора Хо и восстановить законную династию Чан. С этой целью китайский двор пригрел еще одного самозванца — Буй Ба Ки. Осенью 1406 г. 200-тысячная китайская армия вторглась во Вьетнам по двум направлениям — в Лапгшон из Гуанси и вдоль долины Красной реки из Юннани. Одновременно морем послали в Тямпу 600 военных инструкторов, чтобы возглавить нападение тямских войск на Вьетнам с юга [15, с. 98—99; 34, с. 184—185; 168, с. 204].
Вьетнамские войска, стоявшие на границах, оказали китайцам упорное сопротивление, но после нескольких дней боев вынуждены были отойти в глубь страны. Китайские войска двинулись вслед за ними по сходящимся направлениям и соединились в одиннадцатом месяце 1406 г. на северном берегу реки Батьхак близ Тханглаунга (Донгдо). Китайский главнокомандующий Чжэн Фу распорядился пускать по реке прокламации, в которых говорилось, что китайцы «пришли только для реставрации Чанов». Эта агитация нашла некоторый отклик среди вьетнамских войск. Класс феодалов в этот момент отнюдь не был так сплочен, как во время монголо-китайского нашествия в конце XIII в. Противники реформ вновь подняли головы, надеясь вернуть утраченные привилегии. Даже некоторые старые сторонники Хо Куи Ли были недовольны его самовластным и жестоким правлением. Во вьетнамской армии появились случаи дезертирсгва. Так, видные военачальники Мак Тыть, Мак Тхюи, Мак Ньен и Нгуен Хуан вместе с частью флота сдались Чжэн Фу. Император Чжу Ди тут же пожаловал перебежчикам высокие титулы. Благодаря измене вьетнамских феодалов китайским войскам удалось форсировать реку Батьхак [34, с. 187; 168, с. 204].
Между тем Хо Куи Ли укрепился в мощной крепости Дабанг, прикрывавшей подходы к слабо укрепленному Тханглаунгу. Крепость Дабанг была дополнительно защищена линией фортов вдоль реки и частоколами, вбитыми в речное дно. В крепости было установлено огнестрельное оружие, незадолго до этого изобретенное старшим сыном Хо Куи Ли — Хо Нгуен Чынгом, принявшим должность главнокомандующего вьетнамскими войсками [34, с. 183; 168, с. 204].
Первые попытки китайцев взять штурмом Дабанг окончились неудачей. 19 числа первого месяца 1407 г. Чжэн Фу предпринял новый штурм Дабанга. Вьетнамцы отбили и этот штурм и вышли из города, чтобы предпринять контратаку. Но во время этой контратаки в результате случайности или предательства их слоны испугались чего-то, повернули назад и смяли свои войска. Китайская пехота устремилась за слонами и ворвалась в ворота Дабанга, которые не успели закрыть. После падения Дабанга участь Тханглаунга была решена. 22 числа первого месяца 1407 г. древняя вьетнамская столица пала; китайцы разграбили город и сожгли его дотла [34, с. 187—188; 168, с. 205].
Вьетнамские войска отступили в Муонхай и стали спешно возводить там укрепления. Но и здесь обороне помешало предательство. Находившиеся во вьетнамском лагере вельможи Чан Нгуен Ти, Чан Ши Хьем и Нгуен Нят Кьен убили командующего округом Муонхай и перебежали к противнику. Битва за Муонхай продолжалась несколько дней. Только с помощью перебежчика Мак Тхюи агрессорам удалось выбить вьетнамцев из Муонхая [34, с. 188].
Китайские войска, однако, тоже были утомлены несколькими месяцами непрерывной борьбы с упорным противником. Поэтому Чжэн Фу решил временно прекратить наступление и отвести войска на отдых в Хамты. Этот отход воодушевил вьетнамское руководство. Главнокомандующий Хо Нгуен Чынг решил нанести немедленный удар по противнику всеми силами вьетнамской армии. Со стратегической точки зрения, это было ошибкой, так как до начала сезона дождей оставался всего месяц. Следовало отложить кампанию до того времени, когда китайские войска начнут страдать от тропического климата, голода и болезней, и только тогда атаковать ослабевшего противника. Хо Нгуен Чынг, однако, двинулся на Хамты в последних числах четвертого месяца, когда китайская армия была еще очень сильна. В завязавшемся сражении вьетнамцы были разбиты. Во время боя погибли лучшие вьетнамские военачальники и отборные части армии. Только вьетнамскому флоту удалось отойти почти без потерь [34, с. 189—190].
После этого китайцы возобновили наступление. В пятом месяце они вступили в пров. Тханьхоа. В сражении при Лойзянге Хо Нгуен Чынг еще раз пытался переломить ход войны, но китайцы с помощью вьетнамских изменников еще раз нанесли ему сокрушительное поражение. Новая столица государства Тэйдо и вся провинция Тханьхоа были потеряны [34, с. 190].
Теперь в руках правительства Хо Куи Ли оставалась только пров. Нгеан (более южные провинции были захвачены напавшими с тыла тямами). 16 числа седьмого месяца 1407 г. произошло последнее регулярное сражение между китайскими и вьетнамскими войсками. Здесь погиб вьетнамский флот и остатки сухопутной армии. 17 числа был взят в плен Хо Куи Ли, а на следующий день на горе Каовонг были пленены король Хо Хан Тхыонг, члены королевской семьи и многие соратники Хо Куи Ли. Вьетнамские военачальники Нго Мьен и Кьеу Бьеу, не желая сдаваться в плен, бросились в реку. Пленных отправили в Китай, где их заключили в тюрьму. Некоторое время спустя 72-летний Хо Куи Ли был освобожден и назначен мелким чиновником в пров. Гуанси, но по дороге его убили [34, с. 190— 191; 168, с. 205].
Еще за месяц до пленения Хо Куи Ли китайцы в Тханглаунге обнародовали прокламацию, приглашавшую Чанов вернуться на трон. Но когда вьетнамские чиновники и знать собрались в древней столице, чтобы избрать нового короля, от них внезапно потребовали подписать петицию императору Чжу Ди, в которой говорилось, что династия Чан угасла и поэтому они просят восстановить во Вьетнаме древнюю китайскую провинцию Цзяочжи с китайской администрацией. Окруженные китайскими солдатами вьетнамские феодалы вынуждены были подписать петицию [168, с. 205].
Минское правительство разделило вновь приобретенную пров. Цзяочжи на административные единицы по китайскому образцу под управлением трех центральных бюро — гражданской администрации, правосудия и военного командования. В стратегических пунктах было расположено 12 гарнизонов. Чтобы учесть ресурсы страны, китайские власти провели всеобщую перепись населения. Согласно этой переписи, в начале XV в. во Вьетнаме проживало 3 125 500 жителей равнин и 2 087 500 «горных варваров». Заигрывая с местным населением, китайцы в начале своего правления отменили налоги на три года. Пытаясь привлечь на свою сторону ученых конфуцианцев, они предоставляли им различные льготы и почести [168, с. 205—206; 266, с. 67].
Но вскоре китайская власть во Вьетнаме показала свое подлинное лицо. Была установлена система тяжелейших налогов и повинностей. Обложение рисовых земель было увеличено втрое по сравнению с периодом правления династии Хо. Торговля солью была монополизирована китайским государством. Все взрослое население страны было обязано ежегодно отрабатывать определенное количество дней на строительстве укреплений, на приисках и рудниках. Из страны безвозмездно вывозились ее природные богатства. В Китай угоняли тысячи искусных ремесленников, художников, ученых (в их числе был Нгуен Ан, ставший архитектором императорского городка в Пекине) [44, с. 58; 266, с. 67]. Крупным феодалам, согласившимся сотрудничать с оккупантами, китайские власти вернули их обширные земельные владения, отобранные Хо Куи Ли. Вьетнамские крестьяне попали, таким образом, под двойной гнет [168, с. 217].
Все население страны было поставлено под жесткий полицейский контроль. Жителям было запрещено держать оружие любого вида, даже передвижение по стране было ограничено до минимума. На каждую семью, каждую деревню и каждый уезд были составлены подробные учетные карточки. Вьетнамское население подлежало призыву в китайскую армию, причем в 1416 г., например, по приказу китайского наместника в армию забирали каждого третьего, а в некоторых районах даже каждого второго совершеннолетнего мужчину. Любая попытка противодействия властям беспощадно подавлялась [44, с. 58].
Все это способствовало росту ненависти к оккупантам. Но особенное возмущение у вьетнамцев вызывало стремление китайского правительства уничтожить национальную культуру страны и заменить ее унифицированным «китайским образом жизни». Вьетнамское население заставляли одеваться в китайскую одежду, мужчины должны были носить длинные волосы, татуировка, лакировка зубов и жевание бетеля были запрещены, следовало поклоняться китайским божествам, легендарным и историческим лицам. По приказу Чжу Ди китайские солдаты разрушали памятники вьетнамской культуры, сжигали или вывозили в Китай все произведения вьетнамской литературы, какие только могли найти. Особенно преследовались работы по истории вьетнамского народа. Большинство древних вьетнамских летописей были безвозвратно утрачены в те времена. Погибли древние своды законов, военные трактаты, поэтические произведения [44, с. 58—59; 56, с. 151; 168, с. 208].
Вооруженное сопротивление вьетнамского народа началось уже в первые месяцы после оккупации Вьетнама. На первом этапе его возглавляли уцелевшие принцы королевского дома Чан (династия Хо была полностью истреблена или изолирована китайцами). Уже в десятом месяце 1407 г. один из принцев Чан собрал значительное войско в Нин-бинь и провозгласил себя королем Вьетнама под именем Зиан Динь. После первых неудачных сражений с китайскими войсками он бежал в пров. Нгеан, где к нему примкнули многие командиры отдельных партизанских отрядов. Самый известный из них Данг Тат одержал ряд блестящих побед над местными китайскими гарнизонами. Вскоре вся территория к югу от Тханьхоа оказалась в руках вьетнамцев [168, с. 206; 266, с. 67].
В конце 1408 г. Зиан Динь во главе большой армии двинулся в дельту Красной реки. При местечке Боко его войска одержали решительную победу над китайцами. Зиан Динь намеревался после этого наступать прямо на Тханглаунг, но этому воспрепятствовал Данг Тат, который считал, что армия нуждается в отдыхе и подкреплениях. Разногласия в руководстве привели к тому, что Зиан Динь по ложному доносу казнил Данг Тата и другого талантливого полководца Нгуен Кань Тя-на. Их сыновья Данг Дунг и Нгуен Кань Ди, возмущенные этой расправой, покинули лагерь Зиан Диня вместе с многими приверженцами. После этого движение Зиан Диня пошло на спад [44, с. 59; 168, с. 206].
Между тем Данг Дунг и Нгуен Кань Ди со своими отрядами перешли в пров. Хатинь и там в 1409 г. провозгласили королем другого принца из дома Чанов — Чан Куи Кхоанга (внука Чан Нге Тонга). Это движение, поддержанное целым рядом народных восстаний в других районах страны, быстро набрало силу. Вскоре повстанцы контролировали всю южную часть страны, включая пров. Тханьхоа. Неудачливый король Зиан Динь пытался оспорить руководство этим восстанием, но был взят в плен Чан Куи Кхоангом. Победитель, однако, не расправился с соперником, а предложил ему высокий титул при условии, что они будут бороться вместе [168, с. 206—207].
Обеспокоенное успехами повстанцев минское правительство послало во Вьетнам новую армию во главе с генералом Чжан Фу. Он сначала разбил авангард повстанцев, которым командовал Зиан Динь, а потом, в конце 1409 г., оттеснил всю повстанческую армию в пределы Нгеана. Чжан Фу, восстанавливая китайскую власть на отвоеванных территориях, прибегал к жесточайшему террору, на пути его армии горели селения и лежали груды трупов. К народным бедствиям в этом году прибавились наводнение и голод [168, с. 207].
В 1410 г. начались военные действия между Китаем и Монголией. Это отвлекло внимание Чжу Ди от Вьетнама, и повстанцы расширили свою территорию, вновь освободив пров. Тханьхоа. Но в 1411 г., разгромив монголов, минское правительство послало во Вьетнам новые подкрепления. Не имея возможности разгромить китайскую армию в генеральном сражении, Чан Куи Кхоанг действовал мобильно, нанося локальные удары китайским войскам, часто оказываясь у них в тылу. В других провинциях Вьетнама тоже действовали народные повстанцы, однако им не хватало единства. Вплоть до 1413 г. Чжан Фу не мог нанести решительного поражения Чан Куи Кхоангу.
В 1413 г. китайское правительство направило посольство в Тямпу с требованием ударить по Чан Куи Кхоангу с тыла. Однако, как доложил императору посол Чэнь Ся, король Тямпы, получив в жены вьетнамскую принцессу, вошел в сговор с вьетнамцами, поделился с ними золотом, шелком и боевыми слонами и обещал всяческое содействие, вплоть до вооруженного, в борьбе с Китаем. Император отправил тямскому королю грозный манифест с требованием вернуть «китайские земли», имея в виду те спорные южные провинции, которые в 1406 г. Тямпа отвоевала у Вьетнама [15, с. 99].
В четвертом месяце 1413 г., усилив свои войска подкреплениями, Чжан Фу приступил, наконец, к завоеванию Нгеана. В шестом месяце 1413 г. он вторгся в южную провинцию Хоатяу, где произошло решительное сражение на море между китайцами и войсками Чан Куи Кхоанга. Чжан Фу одержал в нем победу, после чего занял всю прибрежную равнину Вьетнама, вплоть до тямской границы. Тямский король поспешил послать в Нанкин покаянное посольство, однако никакой реальной помощи китайцам не оказал [15, с. 100; 168, с. 207].
Между тем повстанцы на юге Вьетнама продолжали партизанскую борьбу. Только в начале 1414 г. китайцам удалось захватить в плен первоначальных организаторов движения — полководцев Данг Дунга и Нгуен Кань Ди. Когда их привели к Чжан Фу, Нгуен Кань Ди позволил себе выпад в адрес китайского императора. Разъяренный Чжан Фу приказал его казнить и, судя по преданиям, съел его печень. Чан Куи Кхоанг бежал в горы Лаоса, был настигнут китайцами и вместе с последними соратниками отправлен в Китай. По дороге он бросился в море с борта корабля, предпочитая смерть встрече с врагами. С ним вместе погибли два его друга — Данг Дунг и Нгуен Суем [168, с. 207; 266, с. 68].
В течение нескольких лег после гибели Чан Куи Кхоанга во Вьетнаме не было крупных повстанческих движений. Но это было затишье перед бурей. В 1418 г. на политической арене появился новый вождь, которому суждено было завершить дело освобождения Вьетнама. Ле Лой, выходец из семьи крупных феодалов, владевшей более чем 1 тыс. крепостных, родился в 1385 г. в Ламшоне в пров. Тханьхоа и был, таким образом, земляком Хо Куи Ли. Как представитель знати, он неоднократно получал от китайских властей предложения сотрудничать с ними, но неизменно отказывался. По преданию, он отвечал китайским мандаринам так: «Каждый человек здесь на земле должен совершить великие дела, чтобы оставить благоухающий запах своего имени в веках. Как же может он согласиться стать рабом чужеземца» [168, с. 210]. Такая независимая позиция рано или поздно должна была навлечь на него гнев. Поэтому вскоре после подавления восстания Чан Куи Кхоанга он ушел в горы, где в недоступном для китайских войск месте стал собирать единомышленников [64, с. 59; 266, с. 68].
Одним из первых к нему пришел его будущий главный советник Нгуен Чай, сын Нгуен Фи Каня, занимавшего высокий пост в правительстве Хо Куи Ли и уведенного вместе с ним в 1407 г. в китайский плен. Нгуен Чай был победителем столичного конкурса 1400 г., одним из наиболее ярких представителей национального конфуцианства, принесшим в лагерь Ле Лоя идеи реформаторской группы Хо Куи Ли, которые легли в основу внутренней политики Ле Лоя после освобождения Вьетнама. Нгуен Чай был первым великим вьетнамским поэтом, писавшим на родном языке и в этом смысле продолжавшим дело Хо Куи Ли [41, с. 73; 168, с. 210—211].
7 февраля 1418 г., когда число воинов, собравшихся в горном убежище, превысило тысячу, Ле Лой торжественно принял имя Бинь Динь Выонг (Принц умиротворения) и начал военные действия против китайских захватчиков. Узнав о новом восстании, китайский наместник пров. Тханьхоа генерал Ма Цзи двинулся во главе большого отряда в Ламшонский район, чтобы подавить это восстание в зародыше. Но Ле Лой внезапно атаковал его из засады и одержал свою первую победу. После этого китайские власти направили против него более значительные силы. Тогда Ле Лой отошел со своим отрядом на гору Тилинь, где создал укрепленный лагерь. Во время одной из вылазок он едва не стал жертвой предательства. Китайцы, получив информацию от изменника, окружили его маленький отряд тесным кольцом. Вся семья Ле Лоя попала в руки оккупантов. Он, однако, сумел пробиться со своим отрядом из окружения. В мае 1419 г. отряд Ле Лоя уничтожил китайский гарнизон в Нгалаке. После этого ему снова пришлось отступить на гору Тилинь. Китайцы на этот раз плотно блокировали его горный лагерь, намереваясь уничтожить его любой ценой. Положение повстанцев стало критическим. Ле Лой вынужден был принять жертву своего друга Ле Лая, который, надев его доспехи, отвлек китайцев на себя, в то время как Ле Лой вывел остатки отряда из западни. Вскоре он снова оброс людьми, слава о нем, как об удачливом и непобедимом вожде, стала распространяться по всей стране [44, с. 60; 168, с. 211; 266, с. 68—69].
В том же, 1419 г. вспыхнули антикитайские восстания в пров. Нгеан, в нижней дельте Красной реки и в Лангшоне. Народное движение разрасталось, но еще не имело общего руководства. В 1420 г. силы Ле Лоя так увеличились, что он предпринял даже нападение на Тэйдо. И хотя он не смог взять эту мощную крепость, построенную Хо Куи Ли, все же он компенсировал свою неудачу, разгромив китайские войска при Тиланге [168, с. 212].
В 1421 г. китайское правительство послало на подавление восстания Ле Лоя генерала Чэн Чжэ. При первом столкновении Ле Лой нанес ему поражение. Тогда Чэн Чжэ прибег к найму лаосских войск. После ряда сражений соединенная китайско-лаосская армия в 1423 г. загнала Ле Лоя на гору Тилинь и перекрыла все выходы. Осада лагеря на Тилине продолжалась два месяца. Повстанцы Ле Лоя, истощив скудные запасы продовольствия, съели своих лошадей и слонов, потом питались травой и корнями. В мае 1423 г. Ле Лой был вынужден предложить китайцам перемирие; войска оккупантов были так измотаны, что китайское командование согласилось [44, с. 60; 168, с. 211—212 ].
Перемирие длилось в течение почти полутора лет, и все это время минские власти пытались склонить Ле Лоя к капитуляции, суля ему богатства и высокие титулы. Но их усилия остались тщетными. В конце 1424 г. китайские войска возобновили наступление на Ламшон. Тогда Ле Лой, по совету полководца Нгуен Тиня, решил перейти со своей армией в соседнюю провинцию Нгеан, где при поддержке местного населения быстро овладел всеми крепостями, которые удерживали китайцы, кроме провинциального центра. Из Нгеана Ле Лой повел наступление на расположенные к югу провинции Танбинь и Тхуанхоа. Местное население всюду с энтузиазмом встречало его и пополняло его армию. В июне 1425 г. Ле Лой вновь повернул на север и снова вторгся в пров. Тханьхоа. К концу 1425 г. весь юг Вьетнама, за исключением цитаделей Нгеан и Тэйдо, был освобожден войсками Ле Лоя от оккупантов [168, с. 212—213; 266, с. 69].
Обеспокоенное положением во Вьетнаме, минское правительство направило туда новую армию под командованием генерала Ван Туна. Между тем Ле Лой, укрепившись на юге, в сентябре 1426 г. вторгся в дельту Красной реки и приступил к ее освобождению. Здесь в его армию влились многочисленные отряды местных повстанцев. Вскоре в руках китайцев и вьетнамских коллаборационистов остались только укрепленные города. Самая крупная китайская группировка, численностью в 100 тыс. человек, окопалась в районе Тханглаунга. В ноябре 1426 г. генерал Ван Тун решил перейти с этими силами в контрнаступление. Но в сражении при Тотдонге (западный пригород Тханглаунга) Ле Лой нанес ему сокрушительное поражение. Китайцы потеряли убитыми и ранеными 60 тыс. человек и вынуждены были снова запереться во вьетнамской столице [44, с. 61; 266, с. 70].
Ле Лой начал готовиться к решительному штурму Тханглаунга, но Ван Тун запросил перемирия. В ответе, который по поручению Ле Лоя составил Нгуен Чай, вьетнамское командование соглашалось на перемирие при условии, что Ван Тун выведет из Вьетнама китайские войска, чтобы положить конец «страданиям... народа» [44, с. 61]. Ван Тун принял условия перемирия, добавив к ним еще одно: вьетнамцы изберут короля из дома Чан. Этим он надеялся посеять рознь в лагере повстанцев. Но Ле Лой согласился на это и провозгласил королем принца Чан Као. Ван Тун же незамедлительно послал в Китай курьеров с просьбой прислать новые войска. Часть этих курьеров была перехвачена вьетнамцами, однако Ле Лой и его соратники все же решили использовать временный мир, чтобы укрепить свои вооруженные силы, организовать новые органы власти в освобожденных районах и развернуть в войсках противника агитацию за мирное возвращение на родину. Успехи Ле Лоя получили международное признание: во втором месяце 1427 г. в его ставку прибыло посольство из Тямпы с поздравлениями и подарками [44, с. 61; 168, с. 214—215; 266, с. 70].
В начале октября 1427 г., нарушив перемирие, китайские войска, шедшие на помощь Ван Туну, вторглись на территорию Вьетнама с двух сторон. Одна армия (100 тыс. пехотинцев и 20 тыс. кавалеристов) под командованием генерала Лю Шэна наступала из пров. Гуанси через Лангшон. Другая — в составе 50 тыс. человек под командованием генерала My Цина двигалась из Юннани вдоль долины Красной реки. Ле Лой созвал своих полководцев на военный совет. Генералы советовали ему немедленно штурмовать Тханглаунг. Ле Лой, однако, опасаясь, что штурм столицы ослабит его армию и затруднит борьбу со свежими силами противника, оставил вокруг Тханглаунга незначительный заслон, будучи уверен, что Ван Тун со своим ослабевшим войском не решится на прорыв. Меньшую часть своей армии он послал перекрыть дорогу My Цину. Основные силы он бросил навстречу армии Лю Шэна, представляющей главную опасность [44, с. 62; 168, с. 215; 266, с. 70].
Этот расчет блистательно оправдался: 10 октября 1427 г. войска Лю Шэна попали в засаду, устроенную вьетнамцами в горном проходе Тиланг (пров. Лангшон), и понесли тяжелое поражение. Сам Лю Шэн был убит в рукопашном бою. Остатки армии Лю Шэна во главе с генералом Хуан Фу предприняли все же попытку пробиться к столице, но 3 ноября были окружены и окончательно разгромлены у местечка Сыонгзианг. Войска My Цина, остановленные вьетнамским заслоном недалеко от границы, получили известие об этом поражении и обратились в бегство. Преследовавшие их вьетнамцы уничтожили почти 40% этой армии [44, с. 62; 168, с. 215—216; 266, с. 70—71].
Ожидавший со дня на день подхода свежих войск Ван Тун увидел со стен Тханглаунга вереницу пленных китайских генералов, за которыми несли захваченные знамена их полков. Ему не оставалось ничего другого как принять предложенную Ле Лоем (по совету Нгуен Чая, который возражал против дальнейшего кровопролития) почетную капитуляцию. Китайцам разрешалось свободно вернуться на родину. Вьетнамское правительство предоставило им транспортные средства (500 джонок и несколько тысяч лошадей) и продовольствие. 29 декабря 1427 г. была подписана капитуляция. 3 января 1428 г. последний китайский солдат покинул вьетнамскую территорию [44, с. 62; 168, с. 216; 266, с. 71].
По случаю победы Ле Лой поручил Нгуен Чаю написать для распространения в народе торжественную стихотворную прокламацию. Эта прокламация, которую Нгуен Чай назвал «Оповестительное слово о замирении нго» (китайцев. — Э. Б.), — одно из самых выдающихся произведений великого вьетнамского поэта (цит. по [44, с. 77—83]):
Всеми признано:
Высшая праведность — обеспечить мир и дать счастье народу.
Святая забота воителей — искоренить насилие.
Наша страна, Великий Вьет, Земля древней и высокой культуры.
В южном царстве у нас и горы и реки,
И нравы, и обычаи свои, не схожие с тем,
что есть на Севере1.
... Эта земля знала расцвет и упадок,
Но на ней никогда не переводились герои.
Мы развеяли честолюбивые мечты Лю Куна2
И отбили воинственные притязания Чжао Ци3
Сагату был нами пленен в Хамты,
Омар4 — обезглавлен на реке Батьданг.
Непреложно величие былого!
... Мины воспользовались смутой и наложили на нас свое жестокое иго.
До почестей и наживы жадны, предатели сворой пошли им на услужение.
Враги сжигали черный люд на страшном огне,
Зарывали в подполье беды.
Лгали небу и обманывали народ тысячами уловок.
Несли войну и сеяли зло два десятилетия.
На земле была растоптана гуманность, попрана небесная справедливость.
Непосильные поборы опустошили горы и воды.
Одних заставляли опускаться на дно морское за жемчужинами.
Ужасны там акулы и морские драконы.
Других уводили в горы золото добывать — чумны там джунгли, отравлены источники.
Силки и западни принуждали всюду расставлять — зимородков и косуль ловить.
Букашкам и травам тоже не было спасения.
Вдовами, сиротами переполнилась земля.
А кровопийцы, беснуясь, жаждали новых жертв.
Сегодня гнали хоромы возводить, завтра — валы насыпать: повинностям не было видно конца. Умельцев превратили в нули — в деревнях умолк шум ткацких станков.
Бамбука в южных лесах не хватит, чтобы записать
злодеяния врагов. Вод Восточного моря мало, чтобы смыть их подлую грязь.
Как не возмутиться народу.
Как не воспылать гневом небесам!
Скрывшись в горах Ламшона,
Мы замыслили святое дело.
Не в силах видеть страданий любимой Отчизны,
Мы поклялись отомстить ее врагам.
Десять лет праведная ненависть не давала нам покоя.
Питаясь кореньями и лежа на усыпанной шипами земле, мы проводили дни в трудах и занятиях. Размышляя над книгами древних воителей,
Сравнивая прошлое с настоящим, мы стремились найти причины побед и поражений.
Горя желанием принести избавленье стране,
Мы подняли восстание в момент, когда враг находился в зените могущества...
...На поле боя нам не хватало солдат,
Под походным шатром — помощников и советников...
...Время же не терпело, и, обуреваемые тревогой за судьбу Отчизны,
Пылая ненавистью к злодеям-захватчикам,
Мы так спешили со своими начинаниями, как спешат на помощь утопающему.
В Линьшоне мы десятки дней оставались без продовольствия,
В Кхайнгуене мы потеряли верную дружину.
Небо хотело испытать нашу волю,
И мы напряжением всех сил преодолели невзгоды.
Сплотив в дружную семью землепашцев со всех концов страны, мы высоко подняли знамя правого дела.
Вместе с воинами, как отец с детьми, мы делили превратности солдатской жизни.
Прибегая к внезапным атакам, мы, слабые, одолевали силу.
Устраивая засады, мы малыми отрядами побеждали несметные вражеские полки.
Так правое дело восторжествовало над варварством,
Человечность укротила насилие и жестокость.
В Боданге мы молнией разящей обрушивались на оккупантов.
В Чалане валили их, как рубят бамбук.
Чем доблестнее сражались наши солдаты,
Тем шире распространялась их слава...
... В Нанькиеу кровь врагов текла рекой — смрадом несло на тысячи ли,
В Тотдонге поля усеялись телами захватчиков — земля там осквернена па сотни весен.
Мы выставили голову Чан Хиена, служки захватчиков, на осмеяние народа.
За гнусную измену казнили и Ли Лыонга.
Ван Тун ответный удар нам готовил, да лишь усугубил свою беду;
Ma Инь спешил на выручку своим, но был разбит в пути.
Вконец измотавшись и духом пав, враг ждал своего смертного часа.
Мы же не силой, а убеждением хотели его сломить.
Казалось, сомнения и раскаяние уже грызут завоевателей,
А на деле они лелеяли новые черные замыслы.
Прихоть одного человека ввергла тысячи тысяч в пучину бедствий,
Падкие до легкой славы, люди покрыли себя бесчестьем в веках.
Всем это памятно:
Гаденыш Суан Дэ5, собрав войска,
Велел трусу Лю Шэну тушить пожар маслом,
В девятом месяце года динмуй6 Лю Шэн выступил из Хайона,
В десятом — полки My Цина вторглись из Юннани.
Заманив в засаду, мы разгромили их авангарды,
Ударив с тыла, мы отрезали им путь к отступлению и лишили снабжения.
Восемнадцатого числа Лю Шэн потерпел поражение в Тиланге,
Двадцатого нашел смерть на горе Майон...
Мечом карая, мы наступали без передышки;
Охваченные паникой, враги обращали оружие друг против друга.
Условившись в середине октября добить неприятеля,
Мы окружили его крепости
Несметной армией храбрецов, в военном деле искусных.
Наши солдаты точили о камни сабли — и скалы рассыпались в прах;
Наши слоны шли на водопой — и реки и ручьи высыхали..
... Мы действовали, как вихрь, что гонит сухие листья,
Как муравьи, что роями подтачивают дамбу.
Сий Ю, вражеский предводитель, на коленях просил у нас пощады.
Шаншу7 Хуан Фу связал себе руки и сдался нам на милость.
Дороги в Ланзианге и Лангшоне усеялись трупами,
Воды Сыонгзианга и Биньтхана обагрились кровью.
В ужасе застонали ветры и облака изменили цвет,
Солнце и луна в небе померкли.
Столкнувшись с нами в Лехоа, юннаньская армия познала ад.
Проиграв сражение в Канчаме, полки My Цина бежали, давя друг друга.
Реки в Ляньтяу, разбухнув от крови, с рыданиями прорвали берега,
У стен Данса, где выросли горы трупов, луга стали красными.
Две армии, спешившие на помощь, не успели повернутьназад.
Нигде не находя спасения, враги в крепостях сложили оружие.
Побитые тигры, минские военачальники взывалик нашему милосердию.
Мы же сражались не для того, чтобы сеять смерть.
И, следуя воле неба, сохранили им жизнь.
Ма Ци и Фэн Жэну мы дали пятьсот джонок,
Ван Туну и Ма Иню — тысячи коней, чтобы они покинули нашу страну.
Они уже в открытое море вышли, а все еще трепетали от ужаса,
Они уже до родной земли доскакали, а никак не могли опомниться.
Враги страшились смерти и искренне просили мира,
Мы же хотели дать народу отдохнуть.
Мудрый расчет нами руководил,
Какой редко кого осенял из смертных.
Отныне наши пределы неприкосновенны,
Наши горы и реки пробудились к новой жизни.
Счастье приходит на смену бедствиям,
Как светлый день наступает после черной ночи.
Навеки смыв позор порабощения,
Для поколений мы открыли эру благоденствия.
В броню одевшись, мы сотворили подвиг, что будет славен в веках.
В четырех морях воцарился мир и повсюду повеяло обновлением.
Пусть же все узнают об этом.
1 Т. е. в Китае.
2 Китайский император, пытавшийся завоевать Вьетнам в XI в.
3 Сунский полководец, вторгшийся во Вьетнам в XI в.
4 Сагату и Омар — монгольские полководцы XIII в.
5 Китайский император.
6 1427 г.
7 Министр китайского двора.
Юго-Восточная Азия в XIII - XVI веках
Глава 8. Китайская агрессия против Вьетнама в начале XV в. и освободительная борьба вьетнамского народа
Просмотров: 5089