Была своя символика в том, что первым римским писателем оказался грек по происхождению. Им был Ливий Андроник (Livius Andronicus) (ок. 280–204 г. до н. э.). Во время успешной войны Рима с Тарентом (272), древнегреческим городом на юге Италии, он попал в плен и в числе других живых трофеев победителей был проведен во время очередного триумфа по улицам «вечного города». Но, как было отмечено, образованных греков, попавших в плен к римлянам, ждала не самая худшая участь. Андроник воспитывал детей у богатого римлянина Ливия Салинатора, а после того, как был отпущен на волю, взял имя своего патрона. Изучив в Риме латинский язык, он стал преподавать его в уже собственной школе вместе со своим родным, греческим. В то время было принято латинскую грамматику усваивать не с помощью механического зазубривания и угрозы розг (ферул), но на основании анализа текстов, правда, достаточно скудных. Вот тогда-то Ливий Андроник и предпринял, исключительно для учебных целей, перевод с греческого на латинский язык «Одиссеи» Гомера. Не случайно, конечно, то, что выбор пал на вторую поэму Гомера, а не на «Илиаду»: ведь странствия «многострадального» Одиссея проходили близ берегов Италии, в частности в Сицилии, что не могло не импонировать римлянам. Это был один из первых известных нам художественных переводов в европейской литературе.
Конечно, перевод был далек и от совершенства, и от точности. Например, имена греческих богов были заменены латинскими. Поскольку понятие «муза» было не вполне очевидно римлянину, оно было заменено на близкое по смыслу: Камена. Так назывались италийские божества водных источников, которые отождествлялись с музами. Каменам была посвящена роща близ Капенских ворот Рима. Начальная строка «Одиссеи» «Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который…» была переиначена и звучала таким образом: «Камена, извести мне об изворотливом муже». Переводчик позволял себе в отдельных деталях отклоняться от подлинника, чтобы сделать его более понятным римлянам. Не придерживался Ливий Андроник и гомеровского гекзаметра, придававшего поэмам плавность и величавость. Он перевел его уже упоминавшимся сатурнинским стихом с его тоническим перебивающимся ритмом.
«Латинская» Одиссея Ливия Андроника не только длительное время использовалась в школах как учебное пособие, но стала фактом римской литературной истории. Известно, что ее читали даже во II в. н. э.
Занимался Ливий Андроник также переделками и переработками произведений греческих драматургов для римской сцены.
Это были трагедии, а также образцы комедий, но не Аристофана, а Менандра. Эти произведения до нас практически не дошли, за исключением незначительных «осколков» до 30 с небольшим стихов. Сохранились некоторые заголовки: «Ахилл», «Эгоист», «Троянский конь», «Андромеда» и др.; непросто даже определить, какой греческий автор сыграл роль первоисточника. Известно лишь, что Ливий Андроник сам исполнял эти произведения: декламировал, пел, танцевал.
Талант Ливия Андроника не остался незамеченным. В 207 г. до н. э. римляне разбили войско брата Ганнибала Газдрубала, и сенат вознамерился восславить победителей в гимне. Сочинить его было поручено Ливию Андронику. Этот гимн был исполнен хором из 27 юных римлянок. Судьба писателя как бы окольцована двумя символическими событиями: в юности он впервые увидел Рим, находясь в колонне пленных; на исходе жизни он уже в качестве зрителя слушал собственное сочинение на очередном триумфе римлян.
Конечно, перевод был далек и от совершенства, и от точности. Например, имена греческих богов были заменены латинскими. Поскольку понятие «муза» было не вполне очевидно римлянину, оно было заменено на близкое по смыслу: Камена. Так назывались италийские божества водных источников, которые отождествлялись с музами. Каменам была посвящена роща близ Капенских ворот Рима. Начальная строка «Одиссеи» «Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который…» была переиначена и звучала таким образом: «Камена, извести мне об изворотливом муже». Переводчик позволял себе в отдельных деталях отклоняться от подлинника, чтобы сделать его более понятным римлянам. Не придерживался Ливий Андроник и гомеровского гекзаметра, придававшего поэмам плавность и величавость. Он перевел его уже упоминавшимся сатурнинским стихом с его тоническим перебивающимся ритмом.
«Латинская» Одиссея Ливия Андроника не только длительное время использовалась в школах как учебное пособие, но стала фактом римской литературной истории. Известно, что ее читали даже во II в. н. э.
Занимался Ливий Андроник также переделками и переработками произведений греческих драматургов для римской сцены.
Это были трагедии, а также образцы комедий, но не Аристофана, а Менандра. Эти произведения до нас практически не дошли, за исключением незначительных «осколков» до 30 с небольшим стихов. Сохранились некоторые заголовки: «Ахилл», «Эгоист», «Троянский конь», «Андромеда» и др.; непросто даже определить, какой греческий автор сыграл роль первоисточника. Известно лишь, что Ливий Андроник сам исполнял эти произведения: декламировал, пел, танцевал.
Талант Ливия Андроника не остался незамеченным. В 207 г. до н. э. римляне разбили войско брата Ганнибала Газдрубала, и сенат вознамерился восславить победителей в гимне. Сочинить его было поручено Ливию Андронику. Этот гимн был исполнен хором из 27 юных римлянок. Судьба писателя как бы окольцована двумя символическими событиями: в юности он впервые увидел Рим, находясь в колонне пленных; на исходе жизни он уже в качестве зрителя слушал собственное сочинение на очередном триумфе римлян.