Алексей Горбылев

Ниндзя: боевое искусство

Акуто

 

   Начиная с середины XIII в. во многих провинциях Японии появились так называемые акуто – «злодейские шайки». Что же представляли собой акуто, какие цели они преследовали, в чем выражались их «злодейские» действия? Приведем петицию управляющего поместья Аракава провинции Кии от 1291 г.:

   «Монах Хосин из храма Коя-дэра, дочернего храма Саммон, почтительно докладывает.

   Прошу, чтобы было сделано обращение к военным властям и в соответствии с установленными законами представленные в списке люди были взяты под стражу и наказаны. Гокэнин[23] провинции Кии Миякэ Таро нюдо Дзёсин и другие ночью 26-го дня 7-го месяца ворвались в жилище Хосина в сёэне[24] Аракава, захватили предназначенные синтоистскому храму Хиэ подношения и имущество, сожгли 35 сельских построек и жилищ крестьян. В 8-й день 9-го месяца они устроили засаду в храме Коя, убили двоих вассалов – Дзюро нюдо и Сабуро. Подобного злодейского разбоя ранее никогда не было».

   Управляющий представил храму 12 документов, из которых видно, что «злодейская шайка» состояла из жителей соседних сёэнов Ёсинака, Натэ, Хигасиарами, Касэда и других. Главарь, гокэнин Дзёсин, в то время еще не был взят под стражу, хотя уже находился под следствием в связи с убийством племянника управляющего сёэна Танака. Несмотря на это, он вторгся в сёэн Асо провинции Идзуми, а затем в сёэн Аракава. В «злодейской шайке» было много его родственников. Они захватили 35 000 медных монет, около 270 литров риса, зерно, гречиху, доспехи, луки, стрелы, седла, конскую упряжь, одежду, спальные принадлежности, кастрюли, горшки, котлы и другие предметы повседневного обихода.

   Яркую картину движения акуто дает историческое сочинение «Хосоки», написанное в 1348 г. в храме Икаруга-дэра и повествующее о событиях в провинции Харима: «С годов Сёан и Кангэн (1299–1303) стало видно и слышно, что в различных местах происходило бесчинство, в заливах действовали пираты, нападали группы бандитов, горные разбойники и т. д., их не успевали усмирять. Они отличались от обычных людей, одевались в странную одежду и имели необычный внешний вид. Они носили легкое полотняное кимоно цвета хурмы, прицепляли женские зонтики, не носили эбоси[25] и хакама. Они ходили украдкой, не показывая людям лицо, на спине носили бамбуковый колчан с малым числом стрел, на боку прицепляли большой меч с облупленной рукояткой в ножнах, имели бамбуковые копья и заостренные палки, не надевали панцирь и другое защитное снаряжение. Они собирались по 10–20 человек, иногда укреплялись в замке или, наоборот, присоединялись к тому, кто штурмовал замок. Иногда они переходили на сторону противника, совершали предательство. Они вели себя только так и не держали обещаний. Они любили азартные игры, их основным занятием было мелкое воровство. Несмотря на указы бакуфу[26] и запреты сюго[27], их число росло.

   Бакуфу с весны 1-го года Гэнъо (1319) отправило гонцов в 12 провинций районов Санъёдо и Нанкайдо. В нашей провинции Харима Ио Тамэёри некто Сибуя, некто Касуя и другие вместе с представителем сюго Судо нюдо собрали клятвы с управляющих поместьями, гокэнинов и добились усмирения. Находящиеся в разных местах замки и жилища акуто числом 20 были сожжены, убиты те, кто там находился; представлен их список из 51 человека. Пользуясь этим случаем, всем гокэнинам провинции, включая тех, кто находился в Киото, был отдан строгий приказ об их аресте, но реальных результатов не было. Известных буси назначали командирами усмирительных отрядов, дзито[28] и гокэнины были объединены в группы и по очереди охраняли два места – Акаси и Нагэси; поэтому 2–3 года было тихо, но с наступлением годов Сётю и Каряку (1324–1329) их поведение значительно превзошло все то, что было в предыдущие годы, поразило Поднебесную.

   Они, сидя на хороших лошадях, следовали по 50 – 100 всадников, вели запасных лошадей, везли сундуки, луки со стрелами, доспехи, и все это было великолепным, украшенным инкрустацией золотом и серебром, надетые панцири ярко сверкали на солнце. Даже если земля не была спорным объектом судебного разбирательства, они объявляли себя сторонниками истца, захватывали эту землю. Объединялись в шайки, давали взаимные обещания. Такие группы, объединенные договоренностью, разрушали или строили замки. Земляные стены они красили, как в древности, возводили башни, сбрасывали на врага бревна и с помощью пращи метали камни, ставили вышки для предводителя, устанавливали большое количество ширм, щитов, бамбуковых заграждений. Поскольку многие из них приходили из провинций Тадзима, Тамба, Инаба, Хоки и других, то предоставляемые им на это расходы назывались ямакоси – «переход через горы»; по договору за обещанное вознаграждение они могли выступить на стороне любого. У них не было боязни людских глаз и чувства стыда. Буси считается тот, кто делает себе харакири; они же, хотя сами и знают, что такое стыд, но, утверждая, что нахождение в военном лагере – совсем другое дело, наоборот, восхваляют нарушение обещаний и предательство; их боятся и те воины, которые охраняют заставы, и те, кто направляется на их усмирение. Поэтому из-за их беззаконий, таких, как снятие урожая с чужих заливных и суходольных полей, набеги, захваты и т. д., в конечном счете, думается, не осталось сёэнов, где управление сохранилось бы в порядке.



   Ниндзя спасается вплавь. Рисунок по мотивам японских гравюр



   Большинство жителей провинции высокого и низкого статуса стали их сторонниками; из-за того, что направленные на их подавление и подкупленные ими буси закрывали на все глаза и уши, деятельность акуто стала активной, и возникли важные события годов Гэнко (т. е. свержение регентов из дома Ходзё коалицией феодалов под руководством императора Годайго в 1333 г. – А. Г.). Их действия были проявлением ошибок правления буси».

   Среди японских историков нет единого мнения о сущности акуто. По-видимому, это явление носило сложный характер. По одним данным, акуто были местными буси, во главе которых стояли вассалы сёгуна, не желавшие отправлять рисовый налог владельцам сёэнов. По другим данным, основу акуто составили зажиточные люди, главным образом торговцы, становившиеся землевладельцами, и богатые крестьяне.

   Как бы то ни было, говоря об акуто, следует обратить внимание на связь этого движения с процессом разделения труда и развитием денежного обращения. С одной стороны, в то время Япония достигла столь высокого уровня экономического развития, что сложились предпосылки для выделения социальных групп, не занятых непосредственно в производстве. С другой – развитие денежного обращения вело к тому, что достаточным условием существования человека стало обладание деньгами, а не землей. Отсюда – стремление акуто к захвату денег и иных богатств, а не земель. В то же время вследствие появления излишков сельскохозяйственной продукции некоторые феодалы получили возможность нанимать к себе на службу хороших военных профессионалов, каковыми и были многие акуто. Правда, одной возможности для этого было явно недостаточно. Нужна ведь еще и потребность. Но, судя по всему, такая потребность у феодалов была. Во всяком случае, в источниках есть немало примеров, когда они покрывали действия акуто и прятали их от преследований в своих владениях. Об этом свидетельствуют, например, дополнения к кодексу 1232 г., опубликованные в 1262 г.:

   «Часто приходится слышать, что находящиеся под стражей у буси, пребывающих в Киото, подследственные из-за действий частных лиц передаются под стражу тем, кто имеет с ними связи, и в результате возвращаются в места своего жительства или, будучи отпущенными на свободу, совершают незаконные действия в Киото. Отныне подобное должно быть прекращено. Скорейше должно быть проведено рассмотрение дела и наведен порядок. Сообщают, что, находясь под стражей, они окружены многими зависимыми, носят мечи. Это совершенно непотребно. Скорейше должно быть прекращено…».

   По сути, переход акуто на службу к феодалам за плату знаменовал начало традиции наемничества, появление групп профессиональных воинов, не являющихся чьими-либо вассалами, не имеющих собственных владений и живущих продажей своих профессиональных навыков. Для ниндзюцу это имело огромное значение, поскольку именно таким образом в Японии появились кланы, основным занятием которых был военный и политический шпионаж. В этом плане важно отметить, что феномен акуто большинство японских историков исследовали на основе материалов о «злодейских шайках из сёэна Курода», костяк которых составляла знаменитая семья ниндзя Хаттори, о чем пойдет речь далее. Интересно также, что японские ученые отмечают, что если поначалу группы акуто имели ярко выраженный кровнородственный характер, то впоследствии они развились в территориальные организации, в которых видится прообраз мощных группировок ниндзя провинции Ига и уезда Кога провинции Оми.



   Разбойник с мечом. Рисунок по мотивам японских гравюр



   Сёгунское правительство пыталось бороться со «злодейскими шайками». Оно часто издавало указы о необходимости разгрома акуто, отдавало подобные приказы военным губернаторам-сюго, назначало заместителей сюго и влиятельных гокэнинов уполномоченными по борьбе с ними. Хотя активные меры, как правило, не принимались, эта борьба все же создавала угрозу для «злодейских шаек». Поэтому последние, не имея возможности удержать свои опорные пункты в столкновениях с самурайскими дружинами, активно использовали тактику партизанской войны. Кроме того, они умело играли на противоречиях в господствующем классе и для борьбы с конкретными владельцами сёэнов или с бакуфу использовали поддержку других владельцев сёэнов. Во время свержения камакурского сёгуната в 1333 г. многие акуто выступили на стороне антиправительственных войск.

   В силу различных причин акуто потерпели поражение. Но некоторые из них смогли выстоять вплоть до конца XVI в., когда Япония была окончательно объединена и поставлена под контроль диктаторов Тоётоми Хидэёси. После установления сёгуната Муромати (1336–1573) они иногда становились вассалами сюго, а в некоторых случаях силами своих территориальных организаций устанавливали контроль над целыми районами.

Просмотров: 6180