В начале января 56 года произошло событие необычайное и зловещее: молния ударила в статую Юпитера в его храме неподалеку от Рима, на Альбанской горе. Как всегда в подобных случаях, в этом увидели знамение богов. Обратились за толкованием к Сивиллиным книгам. Коллегия жрецов, хранившая Сивиллины книги, нашла в них следующий совет: [56]

«Если египетский царь обратится за помощью, не отказывайте ему в дружбе, но и не давайте войска, ибо подвергнете себя многим трудностям и опасностям».

Совершенно ясно, что устами Сивиллы говорили те группировки, которые относились отрицательно к серьезному вмешательству в дела Египта. Всем было известно, что пророчества — это только прием в борьбе партий, используемый издавна и в различных ситуациях, но всякий, кто решился бы заявить об этом публично, был бы провозглашен безбожником. К тому же большинство сенаторов стремилось оттянуть решение вопроса о Египте.

Дебаты велись без конца, предлагались все новые решения. Лентул, которому несколько месяцев назад поручили восстановить Птолемея на троне, уже уехал в провинцию Киликию в Малой Азии и с нетерпением дожидался окончательного решения. Его доброжелатель Цицерон регулярно посылал ему письма в эту далекую горную страну. Но как бы он этого ни хотел, не мог сообщить ничего утешительного. Насколько запуталась ситуация, как много было разных суждений и сколь яростной стала борьба партий, показывает фрагмент письма Цицерона Лентулу:

«...Гортенсий, Лукулл⁴²⁾ и я уступаем требованиям религии в вопросе о войске,⁴³⁾ ибо иначе нельзя удержать положения; но сенат на основании того постановления, которое было принято по твоему предложению, определяет, чтобы царя возвратил ты, что ты можешь сделать с выгодой для государства; хотя религиозные соображения устраняют войско, но сенат оставляет тебя как исполнителя. Красс предлагает назначить трех послов и не исключает Помпея, так как считает, что они должны быть также из тех, кто облечен военной властью. Бибул предлагает назначить трех послов из числа частных лиц. С ним соглашаются прочие консуляры, кроме Сервилия,⁴⁴⁾ который вообще утверждает, что возвращать не следует, кроме Волкация, предлагающего — по представлению Лупа — поручить это Помпею, и Афрания, присоединяющегося к Волкацию. Это увеличивает подозрения насчет намерений Помпея, ибо было обращено внимание на то, что его друзья согласны с Волкацием. Спорят сильно, решение колеблется. Явная для всех беготня и усилия Либона и Гипсея и рвение [57] всех друзей Помпея заставили полагать, что он, видимо, жаждет назначения».⁴⁵⁾

Вскоре и Помпей потерял надежду. Когда обсуждалось предложение о том, чтобы именно он вернул Птолемея на царство, полководец сразу заявил, что для блага республики готов вернуть царя в Александрию без большого войска, поскольку это запрещает оракул. Однако сенат отклонил его предложение и поблагодарил за добрые намерения любезным заявлением:

— Не следует подвергать опасности столь заслуженного человека!

Но вскоре египетская проблема была вытеснена другими событиями: во-первых, скандальным поведением Клодия в Риме и, во-вторых, свиданием триумвиров в городе Луке в апреле 56 года. Цезарь, Красс и Помпей возобновили соглашение 60 года, распределив между собой провинции и высшие должности в государстве. Цезарю был продлен срок управления Галлией, а Помпея и Красса намечалось избрать консулами на 55 год, после чего первый должен был получить в управление Испанию, а второй — Сирию.

Все это не устраивало ни Птолемея в Эфесе, ни его кредиторов в Риме, в особенности Рабирия Постума. На царя были израсходованы огромные средства, а надежды получить их обратно не было пока никакой, потому что долговые обязательства содержали оговорку о том, что долг будет выплачен лишь после восстановления царя на троне.

Со временем, однако, оказалось, что новое соглашение триумвиров, с точки зрения Птолемея, имело и свои положительные стороны. Прежде всего поднялся престиж Помпея. Правда, Помпей, поскольку ему предстояло стать консулом, сейчас не мог отправиться на Восток, но он сумел подтолкнуть это дело иным способом. Он добился того, что Габинию был продлен срок управления Сирией еще на один, 55 год, и убедил его в необходимости заняться Египтом. Переговоры между Габинием и Птолемеем велись через посредничество Рабирия, который поручился, что наместник получит от царя в награду за помощь огромную сумму — десять тысяч талантов.

Габиний рисковал многим. Он должен был действовать без постановления сената и вопреки запрещению [58] Сивиллиных книг. Поэтому не удивительно, что он колебался и медлил. Окончательно убедил его и подтолкнул к решительным действиям военачальник из его штаба Марк Антоний.

Войско Габиния вышло из Сирии в марте 55 года — под предлогом, что сирийскому побережью грозит опасность со стороны флота Береники и Архелая. Говорилось также, что море полно пиратов, которых якобы поддерживают и укрывают нынешние правители Египта.

⁴²⁾ Квинт Гортенсий Гортал — оратор, соперник Цицерона, консул 69 г.; Луций Лициний Лукулл — консул 74 г., полководец, воевавший с Митридатом VI.

⁴³⁾ Речь идет о древнем предсказании, согласно которому восстановление египетского царя на престоле с помощью вооруженной силы опасно для Рима.

⁴⁴⁾ Публий Сервилий Исаврийский — консул 79 г.; Луций Волкаций Тулл — консул 66 г.; Луций Афраний — консул 60 г.; Луций Скрибоний Либон и Публий Плавтий Гипсей — народные трибуны.

⁴⁵⁾ Цицерон, Письмо к Публию Корнелию Лентулу [203] Спинтеру, в провинцию Киликию (Fam., I, 1, 3), — в кн. Марк Туллий Цицерон, Письма, т. I, стр. 207-208.