Эта секта возникла, судя по преданиям, после смерти гуру Гобинда Сингха и была основана одним из его старших сыновей. По другим сведениям, она возникла в 60-х годах XVIII в.
Своего рода кульминационной точкой в процессе военизации общины сикхов явилось возникновение группы нихангов.
Ниханги не должны были иметь ни семьи, ни собственности. Они должны были видеть свое главное назначение в охране общины сикхов и в охране бедняков Пенджаба от притеснений со стороны богатых феодалов и иноземных захватчиков. Все свое время ниханги отдавали воинским учениям.
Во времена сикхизма из нихангов в основном состояли партизанские отряды, скрывавшиеся в лесах от могольских и афганских армий. Не будучи привязаны к земле и определенной деревенской общине, они могли легко передвигаться по стране и были почти неуловимыми.
Особенно прославились ниханги в XVIII в., во время войн с афганскими армиями Ахмед шаха Дуррани и его наследников, в источниках XIX в. тоже часто упоминается их отвага и готовность к самопожертвованию. Ниханги неоднократно нападали и на английские полки и открыто покушались на жизнь английских чиновников и офицеров.
В конце XVIII и начале XIX в. прославленным главой нихангов был Пхула Сингх. Характерно, что, для того чтобы стать нихангом, он, родившийся в касте джатов-землевладельцев, отказался от своих прав на землю и вступил в секту нихангов как равный им безземельный сикх. Вблизи г. Наушеры (в современном Западном Пакистане) есть мавзолей, воздвигнутый в его честь.
Но в XX в., и особенно в наше столетие, эта секта постепенно вымирает, хотя ничего ускоряющего этот процесс не делает ни пенджабское общество, ни правительственные или административные органы.
Численность нихангов установить трудно, вероятно, их около 8 тысяч. Эта оценка основана на личных наблюдениях авторов. На ежегодный праздник Байсакхи (в апреле) все ниханги собираются в религиозных центрах сикхизма – в Амритсаре, в Анандпуре (город гуру Гобинда Сингха, где была создана хальса) и главным образом в местечке Дамдама, на юге Пенджаба, вблизи г. Бхатинды, где, по преданию, были обезглавлены предки основателей их мисаля.
Ниханги по обычаю являются общиной холостяков, хотя в последнее время у некоторых из них появились семьи.
Пополнение общины происходит за счет того, что некоторые сикхи (в основном из «низких» каст) посвящают своих мальчиков в ниханги и отдают их на воспитание членам этой секты.
Ниханги не имеют домов и ведут кочевой или, вернее, странствующий образ жизни. Никто не знает, где и когда они появятся и в каком числе. Никто из них не работает, в их среде считается унизительным зарабатывать себе на жизнь. Они приходят в деревни и требуют, чтобы им поставили такое-то количество продуктов, тканей и т. п., и крестьяне моментально выполняют их требования.
У нихангов есть лошади и скот, молочный и тягловый. Тягловый скот они используют только в упряжке, впрягая волов или буйволов в свои повозки и передвигаясь небольшими группами по дорогам Пенджаба. Повозки их часто напоминают дома на колесах, так как имеют высокие боковые стенки и крыты двускатной невысокой крышей. Задней стенки нет. Внутреннее помещение часто разделено на два этажа нарами. Спят и на нарах, и на дне повозки.
Из нихангов же состоит и своего рода гвардия гурдвар (сикхских молитвенных домов). В каждой гурдваре (в том числе и в Дели) можно увидеть несколько нихангов, составляющих ее почетный караул.
Облик членов этой секты чрезвычайно своеобразен – их можно сразу отличить в любой толпе. В их одежде чаще всего комбинируются два цвета – синий и желтый (хотя иногда их можно видеть и в белом). Одежда состоит из длинной (до колен или немного ниже) прямой рубахи с длинными рукавами и без ворота. Как все сикхи, они носят короткие штаны. Ниханги обычно ходят босиком, хотя на некоторых можно видеть пенджабские туфли с задранными острыми носами. На головах они носят, не снимая ни днем, ни ночью, тюрбаны (обычно очень высокие), накручивая слой за слоем иногда по пять-шесть нормальных пятиметровых тюрбанных отрезков. Иногда эти тюрбаны достигают метровой высоты.
Их тюрбаны обязательно украшаются спереди символами сикхизма – отлитыми или вырезанными из стали (или никелированного железа) моделями сикхского оружия. Обычно это украшение состоит из двух скрещенных кривых ножей – крипанов, над которыми вертикально возвышается плоское изображение обоюдоострого боевого топора, заключенное в круг, который символизирует собою чакру – метательный диск или кольцо.
Они всегда носят при себе несколько этих тяжелых металлических колец, надев их на тюрбан. (Эти стальные кольца играли также роль своеобразных шлемов, защищавших голову от удара мечом.)
В складках тюрбанов ниханги прячут также ножи, оставляя их рукоятки снаружи. Некоторые ниханги имеют луки и носят стрелы в колчанах за плечами.
На поясах, а также на перевязях через левое и правое плечи у них мечи в ножнах и кинжалы, а за спиной круглые кожаные щиты с четырьмя выпуклыми металлическими круглыми накладками.
У каждого ниханга обязательно есть также копье с широким металлическим наконечником.
К поясу ниханга часто бывает прикреплен мешочек для продуктов, а в руке он носит медный или бронзовый небольшой круглодон-ный сосуд для питья.
Ниханги, как и все сикхи, не бреют бород и усов и не стригут волос. Сикхи современных городов аккуратно накручивают бороды на шнур и туго подвязывают их, а ниханги носят бороды свободно.
Во время праздников (а ниханги, как и все сикхи, отмечают три больших праздника в году: Байсакхи, или Новый год, – в апреле, Хола-мохалла – на следующий день после весеннего праздника красок – Холи, и Дивали – осенний праздник огней) ниханги устраивают воинские состязания и джигитуют.
Одному из авторов этой книги довелось присутствовать на нихангском празднике в местечке Дамдама, где была устроена большая ярмарка в дни Байсакхи.
На месте состязаний немедленно мечами была вырублена стерня и трава, и ниханги расположились по краю большого прямоугольника, а в середине началась джигитовка.
Всадники, то стоя, то свисая с седла, бросали копья в цель или накалывали на копья пучки прутьев и травы, воткнутые в землю. Молодые расседланные лошади скакали рядом с обученными – так ниханги учат своих коней.
После джигитовки воины стали состязаться в умении владеть оружием. Оружие было в разных местах разложено на земле на разостланных полотнах, и каждый ниханг, перед тем как взять его, исполнял перед ним воинский обрядовый танец, состоявший из взмахов рук, прыжков и стремительных поворотов. Потом, преклонив колено и сложив ладони, он кланялся оружию и лишь после этого брал его и вступал в состязание.
Здесь можно было видеть, как пользуются чакрами в бою: эти кольца надевают на указательный палец или на два пальца – указательный и средний – и, сильно раскрутив, посылают во врага, целясь в шею. В прежние времена края чакр оттачивались, как бритва, но теперь для воинских игр употребляются затупленные чакры. Диаметр этих стальных колец бывает от 25 до 40 см, ширина обода кольца 3–4 см, толщина его у внутреннего края 3–4 мм. Вес их – 500–700 г.
После окончания праздника ниханги снова рассеиваются по Пенджабу, для того чтобы встретиться вновь в дни следующего праздника.
Ниханги известны тем, что не боятся ни полиции, ни суда. Они не признают законов, и спорить с нихангом опасно: он без размышлений прибегает к оружию. Иногда достаточно взгляда, чтобы ниханг счел себя оскорбленным.
Многие считают, что само слово «ниханг» персидского происхождения и означает «крокодил». Есть мнение, что эта секта возникла как подражание аналогичным отрядам в составе могольской армии и что даже цвета одежды они заимствовали у этих отрядов.