Нана-сахиб! Для театралов XIX в. эти четыре слога не напоминали ничего, кроме драмы Жана Рипшена, показанной в театре Порт-Сен-Мартен 17 декабря 1883 г. и появления Сары Бернар в экзотической роли, пышных картин, великолепных строф, звучных и раскатистых стихов. Нана-сахиб! За четверть века до этой постановки это имя обошло все газеты мира как имя непримиримого врага Англии
Нана-сахиб. Гравюра XIX в.
В 1857 г. Нана-сахибу было тридцать семь лет. Это был принц маратхов, которого последний потомок пешва, или вице-король Пунакхи, усыновил перед смертью, в 1852 г., в своем дворце в Бихаре. Покойный, хотя и князь по происхождению, считался просто частным лицом. Англичане не признавали за его приемным сыном никаких политических прав. Но они позволили ему унаследовать дворец в Бихаре, на берегу Ганга, и в тридцати восьми километрах к юго-востоку, тоже на берегу Ганга, дворец в городе Кавнпуре: все, что осталось от огромного состояния. Наследник не требовал большего. Удовлетворившись этим, по-видимому, он принял английские обычаи, усвоил европейские идеи, оставшись в то же время, по своим склонностям к удовольствиям и к роскоши, настоящим принцем из «Тысячи и одной ночи».
Правительство королевы Виктории, очень довольное нарезным оружием, бой которого был таким метким, а срок службы, как показала Крымская война (1854–1856), таким долгим, решила вооружить им сипаев в Бенгалии. Несмотря на то что бумажная обертка патронов смазывалась салом свиньи, нечистого, по мнению индусов и мусульман, животного, полковник Беш, начальник артиллерии, приказал раздать их солдатам. Из предосторожности он скрыл от них это обстоятельство, чтобы оно не беспокоило их совесть.
В казармах новость эта распространилась, как пожар.
В своем обращении к войскам главный наместник заверил, что патроны с такой смазкой будут изъяты из употребления. Все, казалось, успокоилось. Но огонь мятежа все же тихо тлел.
Этот год казался благоприятным для того, чтобы сбросить британское иго. Лорд Делхаузи, последний наместник в Индии, который только что присоединил королевство Уд, вызывал большое недовольство индусов, и уже давно бытовало поверье, что британское владычество закончится через сто лет после того, как оно установилось. Мятеж в первые месяцы 1875 г. охватил почти все туземные полки, и тем более быстро, что обещание об изъятии злосчастных патронов не было выполнено. В мае восстал Дели. Резня европейцев началась с ужасной, изощренной жестокостью. Восставшие выбрали королем девяностолетнего старца, потомка Великого Могола, и объявили всему миру, что британцы отныне изгнаны из Индии.
В конце июня 136 европейцев, среди которых были женщины и дети, плыли в лодках вниз по Гангу. Они миновали город Футигар, который только что восстал, и уже приближались к замку Бихар. Здесь, они знали, живет раджа законопослушный и сказочно богатый: Нана-сахиб не откажет им в приюте и защите. Они причалили и высадились на берег.
Несчастные не знали, какие события произошли в течение последних трех недель в Кавнпуре и Бихаре. В первом из этих городов гарнизоном командовал генерал Хью Уиллер.
Сэр Хью сосредоточил весь свой гарнизон в здании старого госпиталя, распорядившись вырыть ров и возвести земляное укрепление вокруг этой слабой крепости; там же он укрыл восемьсот жителей-европейцев, среди которых было триста тридцать детей. 22 мая капитан Мур прислал ему из Лукноу слабое подкрепление. В ночь с 4 на 5 мая касса и склад боеприпасов были разграблены восставшими сипаями в количестве 3500 человек, которые затем направились к Дели. Нанасахиб, который в течение последних недель успел поменять свой образ мыслей, присоединился к ним в Куллумпуре.
Он убедил их вернуться в Кавнпур для того, чтобы уничтожить защитников госпиталя, и увеличил это войско до 12 000 человек, которыми командовал сам раджа. К ним присоединились еще 400 преступников, выпущенных из городской тюрьмы. Вся эта армия осаждала сэра Хью с его небольшим отрядом.
Высадившиеся на берег беженцы попали прямо в руки восставших: все мужчины были немедленно вырезаны, женщины и дети оставлены для дальнейших пыток.
Для защитников госпиталя не было другого средства к спасению, как почетная капитуляция. Сэр Хью принял условия Нанасахиба. 26 июня они оба принесли клятву: английский генерал поклялся на Библии, Нана-сахиб клялся, соблюдая священные обряды.
Прошло двадцать четыре часа, и вот на берегу Ганга показались слоны, которые перевозили генерала и его товарищей. Они погрузились в двадцать лодок, но едва отплыли от берега, как артиллерийская батарея ударила по лодкам картечью. Некоторые лодки дали течь, другие загорелись. Тех, кто пытался спастись вплавь, рубили саблями конные индусы, зайдя в воду, или же их брали в плен на берегу.
Генерал был убит при первых же выстрелах, а его дочь попала в плен. Все пленные мужчины были расстреляны. Мисс Уиллер увели в Кавнпур вместе с женщинами и детьми. Один из всадников сделал ее своей рабыней. Вернувшись домой со своей добычей, он напился пьяным и уснул. Когда пришла ночь, мисс Уиллер, подобно Юдифи, взяла саблю и отрубила голову своему Олоферну, но не остановилась на этом, а обезглавила также мать, жену и детей несчастного. После чего она убежала и бросилась в колодец.
Другие женщины и сто двадцать два ребенка оставались в плену в течение трех недель – до того дня, когда британские войска подошли к Кавнпуру. Это было сигналом к резне. Нана-сахиб приказал сипаям зарубить саблями всех пленников.
На другой день их всех сбросили в шахту, не потрудившись добить тех, кто еще дышал. Позднее англичане поставили в этом городе многоугольный монумент в память о девятистах убитых по приказу раджи.
К счастью, Нана-сахиб не был большим полководцем. 1 6 июля 1857 г. во главе полуторатысячного отряда он был разбит генералом Хевлоком. Раджа вынужден был покинуть Кавнпур и уехал в Уд, а затем в Непал, после чего след его теряется. Победившие англичане не сумели схватить Нана-сахиба. Не удалось узнать, что с ним стало в дальнейшем.
На фоне этого таинственного конца индийского раджи Жан Ришпен мог дать волю своему романтическому воображению, которое не имеет никакого отношения к действительности.
Сомнительный образ Нана-сахиба вдохновил еще одного писателя. Но это уже тема отдельного рассказа.