В солидных научных трудах, да и в популярных работах, посвященных истории Ирака, район вокруг второго по величине и значению города страны – Мосула часто называют «ассирийским треугольником». И это вполне оправдано. Здесь на протяжении многих веков находился центр могучей Ассирийской державы. Здесь последовательно возникали и сменяли друг друга в блеске и влиянии три столицы ассирийцев – Ашшур,
Нимруд и Ниневия. Если взять за отправную точку современный город Мосул, то прямо на его окраине, за широким и мутным Тигром, видны высокие глинобитные валы древней Ниневии; в 30 км к югу от него, по дороге на Эрбиль, находятся руины Нимруда (Калаха); и, наконец, примерно в 100 км на юго-восток, близ современного городка Калата-Шерката (Шургата), до сих пор возвышаются на скалистом утесе остатки некогда грозных укреплений Ашшура – первой и самой почитаемой столицы Ассирии.
Путешествие в названные три города – это одновременно и знакомство с тремя важнейшими этапами в истории Месопотамии.
Около 3000 г. до н. э. в Северную Месопотамию, в междуречье Тигра и Евфрата, вторглись семитские кочевые племена из западной пустыни. Они называли себя «сынами Ашшура», по имени своего бога-покровителя. Отсюда и происходит название всего народа – ассирийцы (от Ассур, Ашшур). Перейдя вскоре к оседлому образу жизни, они основали небольшое государство
с центром в Ашшуре, где находились резиденция царя и храм главного племенного бога. Последний долго не был прямо связан ни с одной из природных стихий или явлений. Первоначально он считался покровителем охоты – любимого занятия ассирийцев – и изображался чаще всего с луком и стрелами. Позже, с усилением роли войн и завоеваний, Ашшур превратился в бога войны. Иногда, в более позднее время, его называют в гимнах божеством Солнца, но это лишь внешнее подражание культу вавилонского бога Мардука. Тем не менее, как это было принято в древности, все свои победы ассирийские властители приписывали главе местного пантеона – воинственному Ашшуру.
Положение вчерашних кочевников, осевших на холмистых берегах Тигра, вплоть до середины II тыс. до н. э. оставалось весьма шатким. Они попеременно подчинялись более могущественным соперникам – Саргону Аккадскому, Нарам-суэну, Хаммурапи и вторгавшимся с запада хеттам. Но эти не прекращавшиеся веками нашествия и войны только закалили характер суровых и неприхотливых пастухов, охотников и земледельцев Ассирии, превратив их, в конце концов, в лучших солдат Древнего Востока. Немалую роль сыграло в этом и своеобразие местной природы.
Основным политико-административным, культовым и торгово-экономическим центром нарождающегося Ассирийского государства был город Ашшур, расположенный на высоком правом берегу Тигра, близ слияния его с рекой Нижний Заб: идеальная крепость, самой природой защищенная от набегов неприятеля (город стоял на крутом скалистом возвышении и с востока был прикрыт широким и полноводным Тигром).
Первое возвышение Ассирии произошло в XIV–XIII вв. до н. э., в годы правления царей Ашшурбаллита I, Ададнерари I, Салманасара I и Тукульти Нинурты I. Успешные войны с Митанни, хеттами, Урарту, Вавилоном заметно расширили пределы государства и вывели его в разряд крупнейших и влиятельнейших держав Ближнего Востока.
Но затем наступил длительный упадок до конца X в. до н. э. Страну спасло от гибели лишь отсутствие единства среди ее могущественных внешних врагов. Но Ассирия потеряла все свои владения к западу от Тигра и жизненно важные для нее торговые пути, ведущие к Средиземноморью и горным районам севера. Кочевые арамейские племена настолько осмелели, что раскидывали свои шатры чуть ли не у самых ворот Ашшура.
Ассирийская территория состояла теперь из узкой полосы земли в 150 км длиной и 80 км шириной, протянувшейся вдоль реки Тигр, преимущественно по ее левому берегу.
Однако Ассирия оставалась компактным и крепким государством. Ее главные города избежали иноземной оккупации и оставались свободными. Ее мужчины, закаленные и воспитанные в почти непрерывных войнах прошлых столетий, были прирожденными воинами.
Илл. 116. Фрагменты рельефов времени правления Салманасара.
Куйюнджик. XIII в. до н. э.
И царская корона с завидным постоянством переходила от одного правителя к другому в пределах одной и той же семьи. У ассирийцев было прекрасное вооружение (уже из железа, а не из бронзы), лучшая конница и лучшие колесницы на всем Древнем Востоке. В столь хаотичном и беспокойном регионе, каковым была в ту эпоху Передняя Азия, ни одно другое государство не обладало пока подобными преимуществами: Вавилония была наполовину разрушена и частично оккупирована арамейскими племенами; Египет, управляемый ливийскими принцами, был обессилен и расчленен; фригийцы в Анатолии, мидяне и персы в Иране оставались еще для ассирийцев дальними и сравнительно безобидными соперниками; а в горах Армении будущий грозный соперник Ассирии – царство Урарту («страна Наири») – еще полностью не окреп и не встал на ноги. Только ассирийцы, несмотря на все их проблемы, оставались потенциально сильнейшими. И многим властителям соседних с Ассирией государств следовало бы задуматься над главным вопросом: а что если эта страна когда-нибудь пробудится от своего векового сна и опять начнет опустошительные набеги на соседей?
И она пробудилась в конце X в. до н. э. Правитель, взошедший на престол в 911 г. до н. э., Ададнерари II (911–891 гг. до н. э.), формально никогда не числится среди особо выдающихся деятелей древней Месопотамии, наподобие Саргона Аккадского, Хаммурапи или Ашшурбанапала II. Но именно он как-то незаметно открыл последнюю и наиболее яркую главу в истории Ассирийского государства. Все войны, которые вел Ададнерари II, он выиграл; и с его собственной точки зрения, это была борьба за национальное освобождение. Арамеев изгнали из долины Тигра и выбили с гор Кашшари (к востоку от совр. Мардина), откуда они угрожали Ниневии. Несколько городов в восточной Джезире, отторгнутых когда-то от Ашшура, удалось вернуть обратно. Другая успешная кампания осуществилась против горцев Курдистана, которые частично «были изрублены на куски», а частично загнаны в дикие и непроходимые горы. Ассирийцы дважды разгромили армию вавилонского царя Шамаша-мудаммика и в результате приобрели большой кусок земли на севере долины реки Диялы. Политику отца успешно продолжал его сын Тукульти Нинурта II (890–884 гг. до н. э.). И когда он умер, в границы Ассирии входил уже весь Северный Ирак – от гор Загроса до реки Хабур и от Нисибина до линии Тикрит-Самарра.
Следующий ассирийский правитель – Ашшурназирпал II (о нем подробно речь пойдет позже) унаследовал от своих предшественников большое и сильное царство. И именно он сделал первые шаги по превращению этого царства в великую империю.
Создание Ассирийской империи не было продуманным и запланированным актом. Речь может идти только о постепенном подчинении и присоединении к первоначальному «ассирийскому ядру» одной страны (провинции или области) за другой. Бесконечные войны, которые вели на протяжении столетий ассирийские цари, имели три различных, хотя и тесно связанных между собой, причины или мотива. Первоначально, в основе своей, они были оборонительными или, точнее, превентивными войнами, призванными защитить «страну бога Ашшура» от набегов враждебных соседей. Позднее, когда эти победоносные походы стали приносить богатую добычу и пленных, а завоеванные страны стали платить регулярную дань, они превратились в грабительские войны.
Илл. 117. Воин с боевой собакой.
Фрагмент рельефа из дворца Ашшурбанапала в Ниневии
И, наконец, третья причина: за спиной этих военных кампаний всегда ощущался и чисто религиозный мотив. В древнемесопотамской философии глава пантеона богов всегда имел своего двойника на земле (например, правители, цари, лугали Шумера были земными представителями верховного бога Энлиля), а поскольку в глазах ассирийцев бог Ашшур стоял гораздо выше других богов, то, соответственно, и его представитель (верховный служитель) – царь Ассирии – должен повелевать всеми другими правителями. Но этот тезис на деле можно было обеспечить только силой, а в случае необходимости – и применением жестоких репрессий по отношению к несогласным. Таким образом, то, что нам сейчас кажется простой резней и грабежом, было в древности оправдано религией. Враги ассирийского царя были и врагами бога Ашшура, и поэтому они заслуживали любого, даже самого сурового наказания.
Каждая ассирийская военная кампания была одновременно и средством самозащиты, и актом разбоя, и «крестовым походом».
Почти каждый год, обычно весной, ассирийский царь собирал свои войска «под командой Ашшура» и вел их либо по пыльным дорогам Месопотамской равнины, либо по опасным тропам Тавра и Загроса. На первых порах его противниками в этих регионах выступали лишь вожди кочевых племен или местные царьки. Некоторые из них храбро сражались с ассирийцами, но, как правило, без особого успеха; другие убегали в пустыню или скрывались в неприступных горах; третьи же «обнимали ступни ног» ассирийского владыки, приносили подарки, обещали исправно платить дань, и их щадили. Но горе тем, кто не выполнял своих клятв и обещаний! Против таких посылалась карательная экспедиция, и тогда на их земле бушевала опустошительная буря: мятежников подвергали страшным пыткам, население поголовно вырезалось или порабощалось, села и города сжигались. Охваченные ужасом вожди соседних областей спешили принести дары и выразить могущественной Ассирии покорность. И тогда, выполнив свою задачу, отягощенная богатой добычей, гоня перед собой тысячи пленников и захваченный скот, армия возвращалась на родину и распускалась по домам.
Что получала Ассирия от этих войн? Сошлемся на список добычи, взятой Ашшурназирпалом II лишь в одном небольшом районе в северных горах:
Нимруд и Ниневия. Если взять за отправную точку современный город Мосул, то прямо на его окраине, за широким и мутным Тигром, видны высокие глинобитные валы древней Ниневии; в 30 км к югу от него, по дороге на Эрбиль, находятся руины Нимруда (Калаха); и, наконец, примерно в 100 км на юго-восток, близ современного городка Калата-Шерката (Шургата), до сих пор возвышаются на скалистом утесе остатки некогда грозных укреплений Ашшура – первой и самой почитаемой столицы Ассирии.
Путешествие в названные три города – это одновременно и знакомство с тремя важнейшими этапами в истории Месопотамии.
Около 3000 г. до н. э. в Северную Месопотамию, в междуречье Тигра и Евфрата, вторглись семитские кочевые племена из западной пустыни. Они называли себя «сынами Ашшура», по имени своего бога-покровителя. Отсюда и происходит название всего народа – ассирийцы (от Ассур, Ашшур). Перейдя вскоре к оседлому образу жизни, они основали небольшое государство
с центром в Ашшуре, где находились резиденция царя и храм главного племенного бога. Последний долго не был прямо связан ни с одной из природных стихий или явлений. Первоначально он считался покровителем охоты – любимого занятия ассирийцев – и изображался чаще всего с луком и стрелами. Позже, с усилением роли войн и завоеваний, Ашшур превратился в бога войны. Иногда, в более позднее время, его называют в гимнах божеством Солнца, но это лишь внешнее подражание культу вавилонского бога Мардука. Тем не менее, как это было принято в древности, все свои победы ассирийские властители приписывали главе местного пантеона – воинственному Ашшуру.
Положение вчерашних кочевников, осевших на холмистых берегах Тигра, вплоть до середины II тыс. до н. э. оставалось весьма шатким. Они попеременно подчинялись более могущественным соперникам – Саргону Аккадскому, Нарам-суэну, Хаммурапи и вторгавшимся с запада хеттам. Но эти не прекращавшиеся веками нашествия и войны только закалили характер суровых и неприхотливых пастухов, охотников и земледельцев Ассирии, превратив их, в конце концов, в лучших солдат Древнего Востока. Немалую роль сыграло в этом и своеобразие местной природы.
Основным политико-административным, культовым и торгово-экономическим центром нарождающегося Ассирийского государства был город Ашшур, расположенный на высоком правом берегу Тигра, близ слияния его с рекой Нижний Заб: идеальная крепость, самой природой защищенная от набегов неприятеля (город стоял на крутом скалистом возвышении и с востока был прикрыт широким и полноводным Тигром).
Первое возвышение Ассирии произошло в XIV–XIII вв. до н. э., в годы правления царей Ашшурбаллита I, Ададнерари I, Салманасара I и Тукульти Нинурты I. Успешные войны с Митанни, хеттами, Урарту, Вавилоном заметно расширили пределы государства и вывели его в разряд крупнейших и влиятельнейших держав Ближнего Востока.
Но затем наступил длительный упадок до конца X в. до н. э. Страну спасло от гибели лишь отсутствие единства среди ее могущественных внешних врагов. Но Ассирия потеряла все свои владения к западу от Тигра и жизненно важные для нее торговые пути, ведущие к Средиземноморью и горным районам севера. Кочевые арамейские племена настолько осмелели, что раскидывали свои шатры чуть ли не у самых ворот Ашшура.
Ассирийская территория состояла теперь из узкой полосы земли в 150 км длиной и 80 км шириной, протянувшейся вдоль реки Тигр, преимущественно по ее левому берегу.
Однако Ассирия оставалась компактным и крепким государством. Ее главные города избежали иноземной оккупации и оставались свободными. Ее мужчины, закаленные и воспитанные в почти непрерывных войнах прошлых столетий, были прирожденными воинами.
Илл. 116. Фрагменты рельефов времени правления Салманасара.
Куйюнджик. XIII в. до н. э.
И царская корона с завидным постоянством переходила от одного правителя к другому в пределах одной и той же семьи. У ассирийцев было прекрасное вооружение (уже из железа, а не из бронзы), лучшая конница и лучшие колесницы на всем Древнем Востоке. В столь хаотичном и беспокойном регионе, каковым была в ту эпоху Передняя Азия, ни одно другое государство не обладало пока подобными преимуществами: Вавилония была наполовину разрушена и частично оккупирована арамейскими племенами; Египет, управляемый ливийскими принцами, был обессилен и расчленен; фригийцы в Анатолии, мидяне и персы в Иране оставались еще для ассирийцев дальними и сравнительно безобидными соперниками; а в горах Армении будущий грозный соперник Ассирии – царство Урарту («страна Наири») – еще полностью не окреп и не встал на ноги. Только ассирийцы, несмотря на все их проблемы, оставались потенциально сильнейшими. И многим властителям соседних с Ассирией государств следовало бы задуматься над главным вопросом: а что если эта страна когда-нибудь пробудится от своего векового сна и опять начнет опустошительные набеги на соседей?
И она пробудилась в конце X в. до н. э. Правитель, взошедший на престол в 911 г. до н. э., Ададнерари II (911–891 гг. до н. э.), формально никогда не числится среди особо выдающихся деятелей древней Месопотамии, наподобие Саргона Аккадского, Хаммурапи или Ашшурбанапала II. Но именно он как-то незаметно открыл последнюю и наиболее яркую главу в истории Ассирийского государства. Все войны, которые вел Ададнерари II, он выиграл; и с его собственной точки зрения, это была борьба за национальное освобождение. Арамеев изгнали из долины Тигра и выбили с гор Кашшари (к востоку от совр. Мардина), откуда они угрожали Ниневии. Несколько городов в восточной Джезире, отторгнутых когда-то от Ашшура, удалось вернуть обратно. Другая успешная кампания осуществилась против горцев Курдистана, которые частично «были изрублены на куски», а частично загнаны в дикие и непроходимые горы. Ассирийцы дважды разгромили армию вавилонского царя Шамаша-мудаммика и в результате приобрели большой кусок земли на севере долины реки Диялы. Политику отца успешно продолжал его сын Тукульти Нинурта II (890–884 гг. до н. э.). И когда он умер, в границы Ассирии входил уже весь Северный Ирак – от гор Загроса до реки Хабур и от Нисибина до линии Тикрит-Самарра.
Следующий ассирийский правитель – Ашшурназирпал II (о нем подробно речь пойдет позже) унаследовал от своих предшественников большое и сильное царство. И именно он сделал первые шаги по превращению этого царства в великую империю.
Создание Ассирийской империи не было продуманным и запланированным актом. Речь может идти только о постепенном подчинении и присоединении к первоначальному «ассирийскому ядру» одной страны (провинции или области) за другой. Бесконечные войны, которые вели на протяжении столетий ассирийские цари, имели три различных, хотя и тесно связанных между собой, причины или мотива. Первоначально, в основе своей, они были оборонительными или, точнее, превентивными войнами, призванными защитить «страну бога Ашшура» от набегов враждебных соседей. Позднее, когда эти победоносные походы стали приносить богатую добычу и пленных, а завоеванные страны стали платить регулярную дань, они превратились в грабительские войны.
Илл. 117. Воин с боевой собакой.
Фрагмент рельефа из дворца Ашшурбанапала в Ниневии
И, наконец, третья причина: за спиной этих военных кампаний всегда ощущался и чисто религиозный мотив. В древнемесопотамской философии глава пантеона богов всегда имел своего двойника на земле (например, правители, цари, лугали Шумера были земными представителями верховного бога Энлиля), а поскольку в глазах ассирийцев бог Ашшур стоял гораздо выше других богов, то, соответственно, и его представитель (верховный служитель) – царь Ассирии – должен повелевать всеми другими правителями. Но этот тезис на деле можно было обеспечить только силой, а в случае необходимости – и применением жестоких репрессий по отношению к несогласным. Таким образом, то, что нам сейчас кажется простой резней и грабежом, было в древности оправдано религией. Враги ассирийского царя были и врагами бога Ашшура, и поэтому они заслуживали любого, даже самого сурового наказания.
Каждая ассирийская военная кампания была одновременно и средством самозащиты, и актом разбоя, и «крестовым походом».
Почти каждый год, обычно весной, ассирийский царь собирал свои войска «под командой Ашшура» и вел их либо по пыльным дорогам Месопотамской равнины, либо по опасным тропам Тавра и Загроса. На первых порах его противниками в этих регионах выступали лишь вожди кочевых племен или местные царьки. Некоторые из них храбро сражались с ассирийцами, но, как правило, без особого успеха; другие убегали в пустыню или скрывались в неприступных горах; третьи же «обнимали ступни ног» ассирийского владыки, приносили подарки, обещали исправно платить дань, и их щадили. Но горе тем, кто не выполнял своих клятв и обещаний! Против таких посылалась карательная экспедиция, и тогда на их земле бушевала опустошительная буря: мятежников подвергали страшным пыткам, население поголовно вырезалось или порабощалось, села и города сжигались. Охваченные ужасом вожди соседних областей спешили принести дары и выразить могущественной Ассирии покорность. И тогда, выполнив свою задачу, отягощенная богатой добычей, гоня перед собой тысячи пленников и захваченный скот, армия возвращалась на родину и распускалась по домам.
Что получала Ассирия от этих войн? Сошлемся на список добычи, взятой Ашшурназирпалом II лишь в одном небольшом районе в северных горах:
С годами границы ассирийских владений все более расширялись. И вот за крошечными государствами и «вождествами» своих ближайших соседей цари Ассирии вышли вдруг на рубежи куда более крупных и сильных стран: Урарту в горах Армении, мидян и эламитов в Иране, Египта. Возросшие расстояния делали более трудным сбор дани и подавление восстаний.
40 колесниц,
460 лошадей,
2 таланта серебра,
2 таланта золота,
100 талантов олова,
100 талантов меди,
300 талантов железа,
1000 сосудов из меди,
1000 окрашенных одежд из шерсти и льна,
2000 голов крупного рогатого скота,
5000 овец.