Роман Светлов

Великие сражения Востока

ХОД СРАЖЕНИЯ

 

   Битва состоялась юго-восточнее небольшого городка Тараз[11] в Таласской долине, которая протянулась на 250 км вдоль левого берега текущей у подножия гор реки Талас между Киргизским хребтом на севере и Таласским Алатау на юге, на территории современной Киргизии недалеко от границы с Казахстаном.
   В Китае сохранились очень скудные сведения об этом событии. С арабской стороны об этой битве впервые упоминает историк Ибн аль-Асир (1160–1232). Ни Табари (838–923), ни другие дошедшие до нас ранние исторические труды арабов ничего не упоминают о ней. Арабы говорят о сотнях тысяч воинов с каждой стороны. Однако при детальном исследовании наиболее вероятной представляется следующая картина.
   Зияд ибн-Салих пришел к Таразу с 20-тысячным корпусом и не рискнул напасть на хорошо организованное профессиональное китайское войско, послав к Абу Муслиму за подкреплением. Последний набрал из согдийцев и союзных им других тюркских племен еще около 20 тысяч ополченцев.
   У китайского полководца Гао Сяньчжи, согласно всем источникам, было 30 тысяч солдат. Однако, судя по логике разворачивавшихся событий, к моменту подхода Зияда ибн Салиха Гао имел в своем распоряжении лишь экспедиционный корпус численностью в 10 тысяч воиновДесять тысяч – условное число; по штату «цзюнь» насчитывал 12,5 тысяч воинов.[12]. Вассалы Китая, карлуки под предводительством своего ябгу Тон-Бильге, общей численностью в 20 тысяч человек, находились в этот момент в Ферганской долине, расположенной примерно в двух сотнях километров южнее Таласской долины, за Таласским Алатау. При подходе арабов Гао тотчас послал за ними, и следующие четыре дня 10-тысячный китайский корпус и 20-тысячный корпус Зияда ибн Салиха стояли друг против друга, выжидая подхода подкреплений.
   Китайский главнокомандующий полагал, что конница карлуков последует ему на выручку, поскольку он только что помог карлукам в борьбе с их противниками в Ташкенте. Арабы же полагали иначе – по всей видимости, не без оснований, иначе они не стали бы дожидаться их подхода. На пятый день карлуки прибыли. Однако, позабыв о ссорах с прочими тюркскими племенами, они вступили в бой не против арабов, а против давнего врага степняков, ударив во фланг танской армии. Далее события разворачивались примерно следующим образом.
   Гао был опытным полководцем и прекрасно знал нравы степняков, поэтому наверняка очень внимательно наблюдал за тем, как именно приближается конница карлуков. Латная конница не может вступить в бой, подойдя на рысях; для сокрушительного удара ей нужно набрать ход. Таким образом, у китайского полководца было вполне достаточно времени для того, чтобы выдвинуть несколько рядов пехотинцев с большими щитами и длинными копьями для заслона, и дать команду арбалетчикам открыть огонь.
   Удар набравшей ход латной конницы сокрушителен – но вряд ли карлуки смогли пройти сходу более двух линий ощетинившихся пехотинцев. В результате на фланге танской армии завязалась сеча, в которой обе стороны стали нести значительные потери.
   Едва только карлуки вступили в бой, Зияд ибн Салих также бросил в атаку свою конницу. Однако здесь первая волна арабской атаки захлебнулась, скорее всего, понеся значительные потери от огня арбалетчиков. После этого Зияд затеял «хоровод». Это давало арабам двойную выгоду: скачущие вдоль фронта легкие лучники не позволяли танским арбалетчикам вести прицельный огонь, в то время как сами вполне успешно поражали скученных китайских воинов, да еще и оставляли «без работы» ощетинившуюся пехоту. В результате танцы начали нести большие и ничем не оправданные потери с фронта.
   Тем временем вдвое превосходящая танский корпус конница карлуков, наткнувшаяся на отчаянное сопротивление, стала растекаться по долине, грозя охватить противника с флангов. Гао вынужден был дать сигнал к отходу. Однако отход флангов вызвал панику несущего бессмысленные потери фронта.
   Китайский генерал Ли Ши, бывший заместителем Гао Сяньчжи, оценив обстановку и поняв, что поражение неизбежно, предложил оставить поле боя. Дуан Сиуши, услышав это, сказал: «Бежать от страха перед врагом – не доблесть, спасать себя, бросая на погибель других – не доброта». После этих слов Ли Ши принялся вместе с Дуаном собирать рассеянные войска и сам возглавил арьергард. Когда остатки китайского войска прошли узкую горловину ущелья, Ли Ши, орудуя своим боевым посохом, лично положил огромное количество арабских воинов, в результате чего преследование захлебнулось. Арабы не рискнули сунуться вслед за ушедшими китайцами в ущелье – вероятно, еще и потому, что уже надвигалась ночь.
   В Китай вернулось около двух тысяч солдат.
   Судя по тому, что арабы вообще оставили Таласскую долину, которой завладели карлуки, Абу Муслим предложил степнякам за помощь против китайцев именно такую цену.
   Сведения о потерях в арабских источниках, по всей видимости, также значительно завышены; в них указывается, что китайцев погибло 50 тысяч – что явно невозможно, даже если считать китайцев вместе с карлуками. Наиболее вероятными представляются следующие цифры: потери карлуков и Аббасидов составили около десяти тысяч убитых и раненых, потери китайцев – около 7 тысяч убитых и раненых, еще около 2 тысяч попало в плен. Подтверждением этому служит и отсутствие особого внимания к этой битве у современников; для тех времен, особенно в Китае, такие потери считались совершенно незначительными.
Просмотров: 4553