Здесь, как мы видим, возникают какие-то странные коллизии. Почему англосаксы уничтожали индейцев? Может быть, они вообще ни с кем ужиться не могут? Однако, когда они попали в Полинезию, они великолепно установили контакты с полинезийцами и в Новой Зеландии, и на Таити, где король Помаре II обратился в протестантизм в 1812 г., и на Гавайях. И, наоборот, французы, которые захватили Таити в 1880 г., никаких контактов не установили. Французско-полинезийских помесей в Полинезии нет, а англо-полинезийскими она полна. Тут дело, скорее всего, в психологии. Ведь французы и англичане, несмотря на перемешивания, все-таки имеют разные облики и разный генофонд.
   Но французские гугеноты, массами покидавшие Францию в XVII в., выселялись в английские колонии и вели себя точно как англичане. А когда они выселились вместе с голландцами в Южную Африку, то они вошли в состав этих голландских буров, которые с чрезвычайной жестокостью обращались с бедными неграми, то есть они вели себя не как французы, а как протестанты и поэтому уживались с голландцами, такими же живодерами, как и они сами.
   Тут интересный вопрос: а как же Центральная Африка? А она была чужда и той и другой стихии. Добровольно она не принимала ни протестантство, ни католичество, но зато ислам там распространялся с потрясающей легкостью, даже без каких-либо насилий. Таким образом, мы видим, что характер сочетаний отнюдь не связан с расовыми моментами, а с совершенно другими – этническими. Попытка обратить негров в христианскую веру дала результаты крайне мрачные. Когда французы стали заселять Гаити и построили там массу плантаций, великолепные гасиенды, они привезли туда негров-рабов и обратили их всех в свою католическую веру. Негры католичество приняли, причем забыли свои языки. Они ведь были многоязычны, из разных мест. Поэтому они говорили между собой на французском языке, и у них даже появились негры-священники, католические, посвященные как следует. Но случилась французская революция, и тогда негры сразу потребовали, чтобы и им дали тоже свободу. Об этом и речи, конечно, французы не допускали. Свобода, равенство и братство были не для негров. Тогда негры восстали, и возглавил их не какой-нибудь невежда. Там был один деятель весьма прогрессивный, Туссен-Лувертюр, весь пропитанный идеями Руссо и Вольтера. Он был политическим вождем, а идеологическую часть взяли на себя негритянские кюре, которые трактовали распятие Иисуса Христа следующим образом: «Бог пришел к белым, но белые убили Бога, отомстим же за Бога, убьем белых». И под этот лозунг все белое французское население было вырезано. Подать помощи из Франции было невозможно, так как Франция была в войне с Англией, и английский флот не пропускал французские корабли, и выехать с острова было нельзя. До сих пор там негритянская республика; официально религия там католическая, но, кроме того, существует культ Воду – культ змеи. Это африканский культ с мистериями, с тайными служениями змее. Подробно этого культа никто не знает, потому что допускаются на эти мистерии только местные негры-католики.
   Но, пожалуй, наиболее наглядным примером суперэтнического контакта является коллизия, возникшая в середине XIII в. в Палестине и Египте, где столкнулись четыре, а точнее – пять суперэтносов: «греки» — ортодоксальные христиане, в том числе армяне, грузины, сирийцы и копты; «франки» — так назывались все народы Западной Европы, появившиеся там в эпоху Крестовых походов; мусульмане — арабы, курды, тюрки; и монголы, бывшие христианами-несторианами, стремившиеся освободить Иерусалим. К этому надо добавить половцев и черкесов, проданных в рабство в Египет и именовавшихся мамлюками. Эти сыграли наиважнейшую роль в той трагедии, которая воспоследовала в результате суперэтнического контакта.