Лев Гумилёв

Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению

Механизм надлома

 

   Акматическая фаза этногенеза недолговечна. Пассионарность, как огонь, и греет и сжигает. Перегревы в акматической фазе сменяются временными спадами, когда правительствам удается навести кое-какой порядок. Но следующая вспышка пассионарности ломает установившиеся нормы, и регион событий опять становится ареной соперничества страстных и отчаянных персон, умеющих находить себе сторонников среди субпассионариев – бродяг-солдат, кондотьеров, вольных стрелков, ландскнехтов, ценящих свою жизнь меньше, чем волю, добычу, успех.
   Хорошо еще, когда удается сплавить таких людей за пределы страны: в Палестину, в Мексику, в Сибирь; тогда пассионарный уровень снижается, народу становится легче, правительство может координировать ресурсы страны и с их помощью одерживать победы над соседями. Внешне этот спад пассионарного напряжения кажется прогрессом, так как успехи затемняют подлинное снижение энергетического уровня. Такое, вполне поверхностное наблюдение находит подтверждение в последующем развитии культуры. При невысокой пассионарности и достаточных способностях люди самопроявляются в областях, не связанных с риском: в искусстве, науке, преподавании и технических изобретениях. В предыдущую фазу они бы с мечами боролись за свои идеалы, а теперь они читают лекции о классиках и ставят эксперименты по теории тяготения, как Ньютон и Галилей. А другие жгут женщин, объявленных ведьмами, как Шпренгер и Инститорис, и ученых, как Кальвин. А потом будет еще хуже.
   Спад пассионарности этнических систем проявляется медленно. В угасающей системе еще долго появляются пассионарные особи, тревожащие соплеменников несбыточными стремлениями. Они всем мешают, и от них избавляются. Постепенно приближается уровень «золотой посредственности» Августа, крепкой власти базилевсов Македонской династии и упорядоченности великого кардинала Ришелье. Но процесс этого «умиротворения» долог и мучителен.
   Первая половина этой фазы носила в Европе название «Возрождение», хотя по сути дела была вырождением; вторая называлась Реформацией, которая была не только перестройкой устарелых воззрений, но и поводом к жуткому кровопролитию и остановке в развитии наук и искусств на многие десятилетия[32] . Но страсть охлаждается кровью мучеников и жертв. На местах пожарищ снова вырастает поросль сначала трав, потом кустов и, наконец, дубов. Эта смена фаз этногенеза столь значительна, что уделить ей особое внимание необходимо хотя бы уже потому, что меняются стереотип поведения, нормы нравственности и идеалы, то есть далекие прогнозы, ради которых людям стоит жить. Так, например, в былом «христианском мире» воцарилась «религия прогресса» и суперэтнос превратился в «цивилизацию».
   На примере перехода от фазы подъема к акматической мы уже видели, как чутко реагирует этническая система на изменение уровня пассионарного напряжения. Переход от акматической фазы к надлому не является исключением.
   После акматической фазы характер этногенного процесса резко изменяется. Это явление отмечено было еще до меня, хотя и не было объяснено, поскольку пассионарность была не известна автору этого наблюдения – Арнольду Тойнби. Он отметил, что время от времени в развитии, которое он рассматривал как общественное, наступает то, что он назвал «брейк даун» (по-русски – надлом), после чего развитие продолжается, но уже в смещенном виде. Меняется знак вектора, а иногда система разваливается на две-три системы и более, где различия увеличиваются, а унаследованное сходство не исчезает, но отступает на второй план.
   В романо-германской Европе фаза надлома пала на XIV в. Началось с малого: французский король Филипп IV в 1307 г. арестовал тамплиеров по вымышленным обвинениям и казнил их в 1314 г. В 1309 г. папский престол был переведен в Авиньон под контроль французской короны. Достоинство церкви и рыцарства было попрано, а идея папской монархии уступила место политическим расчетам себялюбивых королей. Но это было еще предвестие бури.
   Настоящий развал – «Великая схизма» (1370–1415 гг.) – разделение церкви на три лагеря, во главе которых стояли три папы, проклинавшие друг друга. Наконец, в 1410 г. на папский престол взошел Бальтазар Косса, бывший пират, алчный, развратный, жестокий человек, без тени совести и искренней веры. Он был низложен Констанцским собором (1415 г.), с которого сбежал в Австрию, и в Италии умер (1421 г.) в сане кардинала (подробности этой детективной биографии опустим). Характерно для эпохи то, что отношение общества к преступнику было гуманным, а к искренним ученым, борцам за веру – беспощадным.
   Итак, западную христианскую церковь в XIV–XV вв. разоряли папы и кардиналы, превратившие ее в источник доходов, а защищали ее профессора: Виклиф в Оксфорде, Жерсон в Сорбонне и Ян Гус в Праге. Большинство же населения Европы стало либо индифферентно к религии, либо принимало участие в «черных мессах», кощунственных мистериях оргиастического характера: они предпочитали сатану – Христу. В чем механизм описанной здесь дивергенции?
   Средневековая католическая церковь (как подсистема суперэтноса) для нормального функционирования требовала много пассионарной энергии со строго определенной доминантой. Излишняя энергия выбрасывалась из Европы в «крестовые походы», что сообщало суперэтносу необходимую стабильность.
   Снижение уровня пассионарности привело к замещению ведущих блоков подсистемы либо гармоничными особями (шкурниками), либо субпассионариями, проникавшими на высокие должности благодаря непотизму (родственным связям). Энергии для поддержания системы стало мало, и она начала давать сбои. Продажа индульгенций была выгоднее и легче войны за Гроб Господень, изучения теологии, миссионерства и аскезы. Эгоистическая этика продиктовала новый стереотип поведения, а он, в свою очередь, привел к упрощению системы, причем пассионарии были вытеснены на окраины ее социального ареала.
   Упрощение системы всегда ведет к выбросу свободной энергии. Поскольку пути за границу суперэтноса оказались прегражденными, то несостоявшимся войнам и путешественникам пришлось обратиться к деятельности интеллектуальной, к творчеству, к реформаторству (этот период XVI в. принято называть «Высоким Возрождением»). Но так как радости творчества доступны не всем, а пассионарность – феномен популяционный, то там, где возникали «слабые места», люди проявляли себя тем, что брались за оружие. Первый пример тому показали славяне. Традиция, принесенная св. Мефодием в Чехию, не умерла; она воскресла в начале XV в.
Просмотров: 4250