Алексей Гудзь-Марков

Индоевропейцы Евразии и славяне

Исторические киммерийцы на юге России и постигшая их катастрофа VIII в. до н. э. Вторжение скифов на юг России. Гибель чернолесской культуры в VII в. до н. э

 

Сложившаяся в XV в. до н. э. срубная культура, занимавшая просторы от Нижнего Дуная и Днестра до юга Урала, уже являлась собственно протоиранской, равно как и носители второго, третьего и четвертого этапов андроновской культуры XV–IX вв. до н. э., занимавших равнины юга Сибири и Средней Азии. Чудовищная засуха рубежа II–I тыс. до н. э. в значительной мере подорвала экономическую мощь протоиранской культуры степи, и белозерский этап (XII–X вв. до н. э.) развития западноиранского этноса особенно ярко свидетельствует о значительных трудностях, с которыми пришлось столкнуться некогда многочисленному и экономически процветавшему (XV–XIV вв. до н. э.) населению юга России.

В VIII в. до н. э. в движение пришло восточноиранское крыло евразийской степи, видимым проявлением которого стало вторжение в степи Нижнего Поднепровья, Подонья и Правобережного Поволжья исторических скифов, вытеснивших с юга России своих западных собратьев-киммерийцев и на тысячу лет занявших достойное место на юге Восточной Европы вплоть до III в. н. э., когда государство скифов подверглось окончательному разгрому от вторгшихся с севера Европы в Северное Причерноморье готов — представителей германского мира северо-запада континента.

Серьёзного сопротивления скифам со стороны киммерийцев на юге России оказано не было, и к VII в. до н. э. скифы практически безраздельно господствовали на огромных пространствах юга Восточной Европы.

Смена хозяев, произошедшая на юге России в VIII–VII вв. до н. э., на судьбы индоевропейского мира центра и северо-востока Европы оказала прямое влияние, приведшее к значительным изменениям путей развития протоисторического мира Европы. Уходя от скифов к западу и юго-западу, киммерийцы хотя и не сумели совершить культурный поворот в Европе, подобный произошедшему в XV в. до н. э. (культура курганных погребений), но значительную смуту и хаос в мир Европы внести сумели. На юге конечным пунктом движения киммерийцев оказался Малоазиатский полуостров, и греки о нашествии киммерийцев вспоминали как о набеге, но не как о завоевании (подобном дорийскому), не принесшем ни значительных разрушений или жертв, ни поворотов в культурном или экономическом развитии. Зато в центре Европы и на ее северо-востоке смена хозяев в степях Северного Причерноморья оказала прямое и весьма значительное влияние.

Очередная смута в южнорусских степях привела к гибели чернолесскои культуры X–VII вв. до н. э., представлявшей едва ли не крайний на востоке форпост оседлой центральноевропейской протославянской общности пахарей-земледельцев, прямых наследников индоевропейцев IV–II тыс. до н. э. севера и востока Европы.

Носители чернолесскои культуры были отброшены скифским вторжением к северу от украинской лесостепи в леса Среднего и Верхнего Поднепровья. И тут произошло смешение трех этнически обособленных начал. Северо-восток Европы с III–II тыс. до н. э. в значительной степени оставался во власти индоевропейских носителей культуры шнуровой керамики, заложивших основу балтской общности континента.

С другой стороны, леса Северо-Восточной Европы издревле населяли протофинские охотники, хотя и частично ассимилированные и отчасти вытесненные из долин крупнейших рек прото-балтами, все же сохранявшими за собой огромные малоосвоенные территории лесного северо-востока Европы. Уходящие под беспрестанными ударами иранских всадников к северу оседлые земледельцы, скотоводы и ремесленники восточноевропейской лесостепи VIII–VII вв. до н. э. этнически и культурно тяготели к протославянскому миру центра Европы. Они оказались третьим началом в рождении целого ряда культур лесной полосы запада России, ставших едва ли не первыми камнями в основании восточнославянской общности лесного северо-востока Европы.

К северу от впадения в Днепр рек Припять и Десна в VII в. до н. э. сложилась балто-славянская культура, получившая название милоградской (VII–III вв. до н. э.). В основе её лежало, с одной стороны, наследие культуры шнуровой керамики рубежа III–II тыс. до н. э., а с другой — генезис центральноевропейских культурных трансформаций, составивших основу сложения протославянской общности континента (культуры воронковидных кубков IV–III тыс. до н. э., шаровидных амфор III тыс. до н. э., шнуровой керамики, курганных погребений XV–XIV вв. до н. э., тшинецко-комаровско-сосницкая второй половины II тыс. до н. э., лужицкая XIII–VIII вв. до н. э.).

К северу от милоградской культуры в том же VII в. до н. э. возникли еще две культуры: штрихованной керамики и днепро-двинская, в основе которых лежало все то же смешение балтского, протославянского, но уже в меньшей степени, и отчасти протофинского субстратов Северо-Восточной Европы.

Своеобразие восточнославянских кривичей и дреговичей, населявших леса, нивы и болота полоцких, смоленских и северских земель Руси эпохи Киева, отчасти было заложено событиями VIII–VII вв. до н. э., в дальнейшем не раз повторявшимися и приводившими к новым продвижениям южнорусских славян Восточной Европы к северу в естественные крепости славянства, составленные из непроходимых для степных орд лесов и трясин.

Просмотров: 3271